Юрий Дружников - Зайцемобиль Страница 16

- Как заработать? - не понял Усов.

- Так! Чай, не маленький. Смотри, какие ноги длинные!

- Ноги у меня длинные, чтобы на велосипеде кататься. А велосипеда нет.

- Не горюй, - пообещал Борис. - Что-нибудь придумаем.

Борька не сболтнул. То, что он придумал, уже известно: взял его с собой на практику в Таганрог.

На стройке Борис подвел Генку к мастеру оформить подсобным рабочим. Рабочих рук не хватало, а мусор подметать вообще никто не хотел.

- Шестнадцать ему есть? - подозрительно оглядел Усова мастер.

- Есть, есть, скоро даже больше будет, - уверил Борис.

- Комсомолец?

- Что-то вроде этого, - сказал Борис.

- Как понимать - что-то вроде? - спросил мастер. - Нам желательно, чтобы по документу было.

Борис промолчал.

- Вообще-то от меня не зависит, - сказал мастер. - Как прораб решит.

Решилось все, однако, просто. Прораб спросил у Генки фамилию и пробурчал:

- Поскольку ты мал, будем с тебя требовать половину нормы. Ну и денег, само собой, платить половину. И прогрессивки половину. Согласен?

- Согласен, - радостно сказал Генка.

Он, правда, не понял, что такое прогрессивка. Борис его учил: раз платят половину - и работай наполовину, не перерабатывай. За это будет тебе и прогрессивка, не бойся. Но Генка старался изо всех сил, работал без отдыха. Борьке помогал раствор мешать, мешки с цементом носил. Если прораб или мастер велели доски поднести, мусор убрать или же за сигаретами слетать, тут же бежал выполнять.

Первые дни Генке вечером даже в море купаться не хотелось, так он уставал. Приходил в общежитие и, не раздеваясь, в ботинках ложился на кровать. Потом втянулся - и купаться захотелось, и гулять.

Когда после получки пришли в общежитие, по совету Бориса Генка выложил деньги на стол и разделил на три части. Это - бабушке отправить, это - на велосипед, а это - тратить сейчас. Велосипедные деньги спрятал в чемодан под кроватью. Бабушке - сходили на почту, отправили, потом пошли кофе пить. Каждый на свои деньги. Борис купил сигарет, а Генка не стал. Лучше деньги не проматывать, на велосипед оставлять. Детство это - курить.

- Как настроение? - бодро спросил Борька. - У тебя, считай, уже одно колесо в кармане.

Теперь, когда на одно колесо было заработано, каждый день после работы Усов заходил в магазин спорттоваров посмотреть на велосипеды. Жалко только, на обед, на завтрак, да на ужин деньги уходят, ну и на лимонад, и на кино. А колесо - уже что-то реальное.

- Может, купить колесо? - размышлял вслух Генка. - После докуплю остальное.

- Смысла нету, - резонно отвечал Борис. - Купим, потерпи. Вообще советую сразу настоящую спортивную машину брать.

- Она же дорогая!

- Зато вещь!

- Может, все же купить пока колесо?

Незадолго до отъезда Усов получил от бабушки письмо:

"Внучек! Получила твои деньги и добавила своих. Купила тебе к приезду подарок - пальчики оближешь, давно ты о нем мечтал. Пришлось, правда, поизрасходоваться. Очень я без тебя соскучилась. Мама пишет, что тоже рада, что ты человек. Приезжай скорей!"

У Генки сладко засосало под ложечкой. Вот это бабка! Значит, велосипед уже дома. Навряд ли спортивный, но все равно здорово. Генка рассказал все Борису.

- Не надо покупать велосипеда? Прекрасно! Сложимся и купим магнитофон. Магнитофон - это вещь!

Борис достал из своего чемодана деньги. Генка - из своего. Добавили ребята, кто сколько мог. Побежали в магазин и перед самым закрытием купили магнитофон, который был дешевле всех.

Полночи не спали. Магнитофон поставили на окно. По очереди говорили в микрофон речи, пели, потом слушали, потом опять говорили и пели. Крутили до тех пор, пока не накричала на них сторожиха. Завтра день рабочий и всем рано вставать, а они тут гуляют, бессовестные, и она все доложит коменданту.

Утром Борис взял магнитофон на стройку, включил его в квартире, которую штукатурил. Однако мастер, когда пришел, звукового оформления не одобрил.

- Этак все плясать начнут, а у нас план. Выключай! Скоро практике конец - тогда и крутите на здоровье хоть цельные сутки.

О приезде домой Борис с Генкой дали телеграмму. Бабушка встретила их на вокзале.

- Ну, как тут мой подарок? - перво-наперво спросил Генка.

- Все в порядке, ждет тебя.

Чемодан свой Генка тащил почти бегом. На вопросы не отвечал. Скорей домой - и сразу на двор кататься.

Дома бабушка торжественно открыла перед Генкой шкаф и отошла на два шага в сторону, чтобы издали посмотреть, какое впечатление покупка произведет на Генку.

- А велосипед? - спросил Генка.

- Велосипед? Я тебе костюм купила, настоящий, мужской: брюки и пиджак. Темно-серый, в клеточку.

- В клеточку...- рассеянно повторил Усов.

Он не заплакал только потому, что приходилось быть мужчиной.

Поздно вечером заехал Борис.

- Катаешься?

- Катаюсь...

- Не спортивный?

- Нет, не спортивный. А как музыка?

- Музыка - это вещь!

На Борьку нельзя было сердиться, он ведь не виноват. Правда, магнитофон он себе забрал, но сказал, что потом завезет и он у них будет по очереди.

- Пойдем! - сказал Борис. - Я прокачусь!

Тут только до него дошло. Борька помолчал, а потом сказал:

- Не расстраивайся! Все равно у тебя нога, небось, еще болит, кататься нельзя.

- Ходить нельзя, а кататься можно, - возразил Генка.

- Ладно! Я магнитофон совсем себе заберу, а тебе велосипед куплю, идет? Дай только денег поднаберу. Я ведь с первого сентября работать иду на стройку. Там платят - будь здоров!

Генка был человеком гордым, ни о чем Борису не напомнил. Во дворе еще больше завидовал тем, кто катался на велосипеде. Но если предлагали прокатиться, по-прежнему гордо отказывался.

- Где ж твой велосипед? - спросил раз Мишка Гаврилов, резко затормозив возле Усова. - Говорил, покупаешь...

- Сказано: будет! И не подростковый, а взрослый. Мне ведь не к спеху.

Лето кончилось, зачастили дожди, похолодало. По торжественным случаям Усов надевал новый костюм. Стеснялся, правда: боялся, засмеют.

Вечером после работы заехал Борька.

- Завтра зарплата. Встретимся в городе прямо у магазина спорттоваров.

Встретились, вошли - велосипедов полно! Перебрали, наверное, с десяток и, когда продавец пригрозил, что выгонит их, остановились на одном голубом, действительно спортивном и, конечно, взрослом. С тонкими колесами и пряжками на педалях. А никелировка, а фара... Эх, да что говорить!

Борис пошел платить в кассу, а Генка крепко держал велосипед за руль и уже не отпускал.

У магазина они расстались. Борис вскочил в автобус, а Генка пошел пешком через полгорода домой. Можно бы, конечно, сразу на велосипеде ехать, но надо его натереть до блеска, шины накачать. Нет уж, лучше все сделать дома и торжественно выехать во двор.

Дул сильный ветер, подморозило, и Усов застыл так, что пальцев не чувствовал. Дома он первым делом подкачал колеса, протер тряпкой никель и даже, держась рукой за стену, сел на велосипед. Как назло, во дворе никого.

Ноги в педали не влезали. Генка был в ботинках, а на таком велосипеде нужно кататься в спортивных тапочках. Усов обулся в кеды, потом надел пальто и шапку-ушанку.

В пальто садиться на велосипед было неудобно, полы путались. Тогда Генка снял пальто, а заодно и шапку, чтобы не болтались уши, и повел велосипед на улицу. Жалкий вид будет у Мишки на его подростковом.

Во дворе пусто и темно. Мальчишка, закутанный в шубку, нос до глаз шарфом прикрыт, гулял со старушкой.

Усов сел на велосипед и чуть не свалился, потому что велосипед не хотел ехать. Все же Генка проехал полкруга по двору и только тут заметил: снег идет. Так повалил, что ничего не видно. И скользко...

Генка решил не сдаваться. Стараясь не обращать внимания на ветер и на снег, который слепил глаза, он ездил и ездил круг за кругом по двору. За ним оставались ниточки следов, и их тут же заносила метель.

Он гонял до тех пор, пока не почувствовал, что уши отмерзли и вот-вот отвалятся. Он не хотел их потерять, отпустил руль, руль накренился, и Усов оказался в ледяной луже под велосипедом.

Больше он не катался. Притащил велосипед домой, хотел уроки делать, да так был взволнован, что не мог. Сидел перед велосипедом на полу, крутил рукой мокрый вихор и улыбался.

Скоро бабушка пришла.

- Что-то у тебя лицо горит. Нет ли температуры?

Она насильно затолкала ему термометр.

Генка заболел. Голова прямо-таки раскалывалась. Он лежал в постели, полоскал горло; бабка закапывала ему в нос капли, от которых становилось горько во рту. Рядом с кроватью стоял велосипед. Он блестел в сумерках никелированной фарой. Генка изредка открывал тяжелые веки, дотягивался рукой и трогал руль.

- Подумаешь! - говорила бабушка. - Постоит зиму, на будущий год накатаешься еще.

Генка не отвечал. Он только удивлялся: как это взрослые люди не понимают самых примитивных вещей?

ТАИНСТВЕННЫЕ ПИСЬМА

Светы дома не было.