Алексей Смирнов - Место в мозаике Страница 16

Сандра смекнула, что может зайти слишком далеко и не стоит забывать, кто перед ней находится. Она постояла, закусив губу, потом осведомилась:

- Что ты сделал с настоящим Змиуланом?

Птенец поджал лапку и закатил глаза.

- Беда! Иначе и не скажешь - беда! Говорил же я тебе, что все злое получается у меня непроизвольно, само по себе. Поэтому любое недоброе дело, которое я совершил, следует считать несчастным случаем. Вот и Змиулан - то, на чем вы летели, был настоящий Змиулан, только без головы. Ее место занял я, желая, не стану отрицать, ввести вас в заблуждение и доставить именно в это место, а не туда, куда направлялись твои недалекие приятели. Между прочим, зверски тяжело таскать за собой столь длинное, громоздкое туловище.

- А куда же все-таки делась его голова? - не отставала Сандра, сама удивляясь своей храбрости и настойчивости. Лидерцу это нравилось, смелость Сандры означала, что та уже меньше боится и тем легче будет обвести ее вокруг пальца.

- Я и говорю - несчастный случай! Я пришел к этой упрямой, подозрительной кишке и узнал, что она вот-вот отправится на встречу с вами. Я попробовал убедить дракона, что не стоит пороть горячку и лететь к Радужному Мастеру, имея при себе лишь черный осколок и зная, что мы непременно объявимся там же - твердые и неумолимые. Я старался вбить в его тупую башку, что и вы, и Мастера, и сам он - жалкие пешки в руках Сильнейшего, и нам нет смысла ссориться - лучше объединиться, все обсудить и найти взаимоприемлемое решение. Но старый дуралей не слушал. Это лишний камень в огород Брана и его шимпанзе - надо же было выбрать в помощники этакую твердолобую скотину! Впрочем, другого я от них и не ждал. Кстати, и к самому Змиулану я пришел как раз потому, что не сомневался: где Бран и Хануман - там и это пресмыкающееся. И не ошибся. Короче, я вышел из себя, вспылил. Змей бросился на меня, и я, обороняясь, нечаянно снес ему голову. Клянусь чем угодно - я не собирался этого делать! Это получилось само собой. Едва я увидел, что натворил, то счел за благо использовать останки и принял змеиный облик. Думаю, что вышло не так уж плохо. У твоих друзей не возникло даже тени подозрения.

Путаную, сумбурную ложь Лидерц сочинял на ходу. Он не очень волновался за ее достоверность. Откуда, например, мог он знать, где именно ждали дракона Хануман и Бран? Почему, желая мира, но натворив бед, не пришел с повинной, а вместо этого предпочел гнусный обман? Кто такой Сильнейший и почему они пешки в его руках? И чьей, как не собственной, воле следует Лидерц в своих поступках? Он полагал, что вдаваться в эти мелочи излишне. Главное - напор! Главное - вдохновение! Скорость, с которой он трещал, его взволнованный тон, его возбужденные вращающиеся глаза и впридачу искусно разыгранное сожаление - вот неопровержимые доказательства! Этой замарашке совсем ни к чему знать, как он обошелся со Змиуланом на самом деле. Вряд ли ей пришлась бы по душе такая картина: растянутый змей повис неподвижно в полутора метрах над землей; руки Галактического Робота крепко держат его за шею, кончик хвоста обмотан вокруг пушки Танка. Робот и Танк тянут злокозненную тварь в разные стороны и вот-вот разорвут надвое, а Геноссе Этвас корчит из себя сухого и строгого чиновника, ведущего допрос. Бартамон действительно знал о давней дружбе Змиулана с лобастым воином и хвостатым мудрецом, потому и пришел к нему сразу, как только ему стало ясно, что он упустил Сандру. Дракон был очень стар, не выдержал и проболтался. По сигналу Геноссе Этваса Динозавр, притаившийся в кустах, подскочил и одним движением челюстей откусил ненужную больше Бартамону змеиную голову.

Как и всякий заправский враль, Лидерц считал себя всех умнее и не допускал мысли, что кто-то способен раскусить его и переиграть. От лжи ко лжи он делался все беспечней и небрежней, свято веря в свой талант и глупость собеседника.

- Ну как - довольна ли ты? - спросил он вкрадчиво у Сандры, завершив рассказ.

Сандра задумчиво кивнула.

- Отлично! - обрадовался цыпленок. - Давай поскорее забудем о досадных пустяках и потолкуем о деле. Иначе жертвы несчастных Брана и Змиулана останутся бессмысленными.

- Давай потолкуем, - проговорила Сандра чересчур спокойным голосом, и Лидерц взглянул на нее недоверчиво, но та держалась естественно, и он продолжил:

- Сначала мне нужно узнать, как много тебе известно. Без этого, согласись, мы потратим уйму времени на ненужные повторения.

Сандра немножко покачалась с пяток на носки.

- Мне известно, - сообщила она, - что тебе нужен черный слепок нашего мира, и ты собираешься отнять его у меня. А поскольку сам ты не можешь долго держать осколок при себе, ты обманул Патрика и используешь его по своему усмотрению.

- Я? - изумился Лидерц. - Обманул Патрика? Что ты такое говоришь?

- Обманул, - повторила Сандра упрямо. - Он даже хотел меня отравить. А он не мог этого сделать сам, ведь мы с ним знали друг друга еще маленькими.

Лидерц плюхнулся на полосу; поза его при иных обстоятельствах могла показаться уморительной.

- Что за сказок ты наслушалась! - вскричал он с возмущением. Отравить? Тебя? Какая нелепица! Я лишний раз убеждаюсь, что силы Света недалеко ушли от Тьмы и врут без стыда и совести. Это, конечно, работа Ханумана. Чем же мне оправдаться? Поверь - никто и никогда не собирался тебя травить. А что до Патрика, то никто его не обманывал. Он участвует в нашем деле добровольно, с полным пониманием своей выгоды. И если ты не веришь мне, то послушай его самого, раз уж вы дружили в детстве. Патрик! - громко и неожиданно зычно позвал цыпленок.

Сандра увидела, как далеко впереди, метрах в сорока от них, из придорожной ночи шагнула на полосу сгорбленная фигурка. Появление Патрика почему-то напугало Сандру. Она никак не ожидала, что он тоже окажется здесь, и впервые почувствовала, как твердая почва дрогнула у нее под ногами. Быть может, Бартамон не лжет? Неужто Патрик настолько безнадежен, что согласился играть отведенную ему роль? Или роль эта в самом деле не так ужасна, как кажется, и силы Тьмы и Света мало чем отличаются друг от друга перед ликом бесстрастного Сильнейшего?

Фигурка приближалась. Патрик выглядел заторможенным и сильно изможденным. Пытаясь придать себе независимый вид, он сунул руки в карманы, но двигался так, будто постарел лет на пятьдесят. От лицеиста, озлобленного на весь мир и бредящего властью, не осталось и следа. Аластор Лют, совершенно равнодушный к злу, которое творил постоянно, не учел, что за короткий срок парень увидел слишком много и мог измениться. Убийственный бильярд, фужер с отравленным лимонадом, закупоренный лакей, головы Брана и дракона - отсеченные и откушенные - всему тому Патрик стал свидетелем. Была и другая важная причина перемен: общение с Лидерцем таило в себе смертельную опасность. Аластор Лют не сказал, что Лидерц, принимая форму яйца, питается жизненной силой того, кто носит его под мышкой, отчего и вылупляется в виде бойкого, болтливого птенца. Волшебные перемещения дорого обошлись лицеисту; он же до сих пор не понимал, что за все приходится платить и пребывал в заблуждении, будто это он, Патрик, пользуется Лидерцем как такси, везущем из мира в мир. В действительности таким такси был он сам, а Лидерц только наливался соками, являясь законченным паразитом. Бартамон, страшившийся встречи Патрика с Браном и Хануманом, ибо те могли пробудить в послушной кукле зачатки совести, не подумал, что своими действиями он скорее добьется того же результата. До сих пор у него все шло, как по маслу, - не считая всякой ерунды, и Бартамон перестал следить за Патриком. Но Сандре хватило одного беглого взгляда, чтобы увидеть слабое звено в планах демона. Почему же Патрик до сих пор с ним? Просто боится? Тут ей бросилась в глаза еще одна любопытная деталь: походка лицеиста снова, как на балу, выглядела неестественной. Она перевела взор на Лидерца, отметила, как он контролирует каждый Патриков шаг, и вдруг догадалась: птенец управляет Патриком, как управлял возле лотка с лимонадом. Но - полностью или все-таки не полностью? От того, насколько Патрик самостоятелен в своих решениях, зависит судьба целой вселенной с их планетой в качестве центра.

Патрик остановился в нескольких шагах от Сандры. Лицо его было ужасно: в свете прожекторов казалось, будто на желтый морщинистый череп легла снежная шапка. "Я, наверно, смотрюсь не лучше", - подумала Сандра, вспомнив о цвете своих волос.

Лидерц заговорил:

- Патрик, ответь нашей маленькой подружке искренне и честно: движет ли тобой добрая воля? Или кто-то заставляет тебя наступать на горло собственной песне?

Патрик глотнул. Видно было, что во рту у него пересохло и глотает он пустоту.

- Добрая воля, - выдавил он хриплым голосом.

Цыпленок развел крылышками:

- Убедилась? - спросил он со снисходительной жалостью. - Или еще нет? Спросим у него еще о чем-нибудь?

- Нет, не надо, - отозвалась Сандра. - Говори лучше ты. Чего ты от нас хочешь?