Возвращение в кафе «Полустанок» - Фэнни Флэгг Страница 16

До сих пор ее донимали просьбами о пожертвованиях, приглашали на обеды за тысячу долларов и ланчи за пятьсот, ожидая, что она примет участие в дорогих аукционах. Каждый второй телефонный звонок был от желающих получить благотворительный взнос. Понимая, что свекровь не хочет оглашать потерю капитала, Руфи плавно вышла из светского круга, оказавшись в одиночестве и вместе с тем испытав облегчение.

Впереди еще достаточно долгая жизнь, но чем ее заполнить? Мужа больше нет, дети выросли, у них свои семьи. Не жена, не мать – кто же она такая?

Эх, надо было все-таки закончить обучение в колледже. Вспомнилось большое желание заняться дизайном интерьеров. Она посещала курс постановочных дисциплин, ей удавались театральные декорации. Но пока растила детей, отстала от жизни. Теперь вряд ли найдешь хорошую работу, если ты не дока в компьютере. А для нее современные технологии – темный лес. Врач прописал ей какие-то антидепрессанты, но они порождали тревогу, и она бросила их принимать. Уж лучше уныние, нежели паника.

Она стояла на перепутье. Надо выбирать: пойти налево или направо, или торчать на месте, дожидаясь своей поры перебраться в «Вересковый лес», который отец называл «Господним предбанником».

Еженедельник Уимс

(НОВОСТНОЙ БЮЛЛЕТЕНЬ ПОЛУСТАНКА, АЛАБАМА)

28 апреля 1954

САЛОН КРАСОТЫ ЗАКРЫВАЕТСЯ

Опал Баттс извещает: в основном ее услугами пользовались жены путейцев, и теперь, в отсутствие платежеспособных клиентов, она закрывает свое заведение и перебирается в Бирмингем. По-моему, это знак времени. Когда я была маленькой, через наш город в день проходило больше тридцати поездов, а сейчас всего четыре-пять. Шериф Грейди говорит, отчасти виной тому жуткая спешка, заставляющая всех запрыгивать в самолеты, отказываясь от железнодорожной поездки. Что до меня, то я сказала Уилбуру: ни за какие коврижки я не сяду в летающую консервную банку.

Иджи Тредгуд говорит, и в кафе дела идут неважно. Очень надеюсь, что она продержится. Как же нам без кафе? Есть вероятность, что супер-пупер-автомагистраль, о которой столько разговоров, проляжет рядом с нами, и тогда в городе будет полно приезжих.

О хорошем. Иджи поведала, что ее брат Джулиан переехал из Марианны в Киссемми и купил апельсиновую рощу в два акра. Из того же источника получена новость, что Бадди Тредгуд по-прежнему в пятерке лучших студентов и собирается стать ветеринаром. Еще одна птичка (мать Пегги) напела, что весьма скоро для ее доченьки и Бадди прозвонят свадебные колокола. Мы знаем, что у парня было трудное начало пути, но теперь, похоже, его ждет счастливая дорога.

Все, у меня новости закончились. Присылайте, если есть, свои вести и постарайтесь, чтобы они были хорошие. Сейчас нам это очень нужно.

Дот Уимс

P. S. Вот вам интересный факт из истории почты. Вы знали, что в Америке вплоть до 1913 года официально разрешалось пересылать детей почтовой бандеролью? Какое счастье, что в то время я не была почтмейстером!

Пансионат «Вересковый лес»

Атланта, Джорджия

Декабрь 2013

Моложавая дама, обладательница розовой кожи и пышных рыжих волос, поспешно надела очки и открыла компьютерный файл с адресами.

Минуту назад к ней влетел вконец растерянный директор Меррис и, сообщив новость, велел немедленно оповестить дочь мистера Тредгуда. То есть отдал пас и смылся, предоставив самой распорядиться мячом. Дама открыла список на букву «К», и ей вдруг стало страшно. Господи, зачем только взялась за эту работу! Всего три месяца в пансионате, а пожалела уж не в первый раз. Если б не выплаты за новую «тойоту», уволилась бы через неделю. Слишком уж изматывающая служба, никаких нервов не хватит. Нет, вести бухгалтерию, составлять платежки – это прекрасно, но кошмар в том, что приходится напрямую общаться с родственниками постояльцев, да еще выступать в роли вестника дурного. Вот почему мистер Меррис велел связаться с дочерью немедленно? Подождал бы и позвонил ей сам. Он это умеет, уже привык. А она – нет.

Отыскав имя, дама глубоко вдохнула и набрала номер. На верхней губе ее проступила испарина. Господи, сделай так, чтобы я оставила сообщение на автоответчике! К несчастью, через три гудка ответили живьем.

– Алло? – сказал приятный голос.

– Миссис Брукс Колдуэлл?

– Да, это я.

– Э-э… говорит Дженис Пул, замдиректора пансионата «Вересковый лес». В ваш прошлый приезд мы с вами встретились у регистратуры… я такая, рыженькая…

– Да, помню. Как дела?

– Знаете… э-э… сейчас не очень хорошо. Я вынуждена сообщить, что нынче утром ваш отец, к сожалению, нас покинул.

– Что? Нет!..

– Мистер Меррис просил тотчас вас известить.

У Руфи, которая в кухне допивала чай со льдом, вдруг ослабли ноги. Она отошла от мойки и подсела к столу.

– Миссис Колдуэлл? Алло?

– Да. Я здесь… боже мой…

– Я вам очень сочувствую.

– Господи… Что случилось? Только вчера вечером мы разговаривали…

– Я не курсе. Я лишь знаю, что мистер Меррис крайне встревожен, поскольку обстоятельства весьма необычные. Он просил передать, что в течение часа свяжется с вами и расскажет подробности.

– А вам они не известны?

– К сожалению, нет.

– Где сейчас мой отец?

– Я не знаю.

– Ладно… Вы не могли бы попросить мистера Мерриса к телефону?

Дженис глянула в окно: на улице директор разговаривал с полицейским.

– В данный момент он занят, беседует с представителем правоохранительных органов, но перезвонит вам, как только освободится. Еще раз выражаю вам свое соболезнование…

Повесив трубку, она снова посмотрела в окно. Происходит нечто странное. Мистер Меррис невиданно удручен. Зачем он вызвал полицию? Совсем непонятно. Неужто заподозрил преступление?

Потеря отца

Телефонный разговор оставил такое чувство, будто ее саданули лопатой под дых. Едва мозг выбрался из-под лавины сообщения и начал осознавать произошедшее, как его накрыло хорошо знакомой волной отупелости. Руфи, уже дважды пережившая подобное, узнала признаки шока. Как ни прискорбно, она изведала, каково это – получить новость, вдребезги разносящую твою жизнь.

Несколько месяцев назад был такой же звонок от мистера Мерриса, известившего о внезапной кончине ее матери. А тремя годами раньше позвонил друг семьи и сказал, что сорокавосьмилетний Брукс, ее муж и любовь всей ее жизни, замертво упал на поле для гольфа. Как и нынешний, те звонки были громом среди ясного неба. Конечно, она знала, что когда-нибудь это случится, и все равно такое известие всегда застигает врасплох.

У нее колотилось сердце, дрожали руки. Она посмотрела на часы. Почти полдень. Что надо делать? Сообщить детям? Или дождаться звонка мистера Мерриса? Нет, детей извещать пока рано. Надо получить…