Оргазм длиною в жизнь - Сергей Владимирович Семеркин Страница 17

Только два наказа: не делить асфальт (сиречь всё что присвоено – то присвоено), и не грозить острову Счастья (а она и не собиралась, ведь лингамщица). Только один фактик присовокуплю, который свободная российская пресса как-то обошла своим вниманием. Некоторое количество наших непримиримых генералов (их еще прозвали лингамофобами) были найдены в закрытых кабинетах и находились они в позах неуставных… как новогоднюю ёлку украшают шарики, так кабинеты некоторых золотопогонников и красноломпасников "украсили" их хозяева. Все одинаково мёртвые. И кое-кому стало ясно, кто на шарике теперь хозяин. Только не мне, сержанту запаса…

Примерно тогда и показали по телевизору хороший такой документальный фильм про плохих красных кхмеров. Они пришли к власти в отдельно взятой стране Камбоджа и стали наводить порядок. Новый. То есть убивали интеллигентов за то, что они интеллигенты, простой народ сгоняли в трудовые лагеря (мужчин отдельно от женщин), деньги отменили, а смертные приговоры приводили в исполнение тяпками, чтобы зря не изводить патроны на "материал" человеческий.

– Антоха, тебя бы тяпкой по башке урыли за очки, – невесело мне было и шутка вышла такая же.

– А тебя бы за самоволку в женский лагерь.

Да долго бы мы при красных кхмерах в Камбодже не прожили. А вот в России, пораженной лингамной лихорадкой, ничего себе живем. За окном вот на подоконнике – я туда иногда крохи хлеба кидаю, – чирикали воробьи и ничего они не знали про лингамы…

– К слову, кхмеры – чемпионы по уничтожению собственных граждан в процентном отношении к общему количеству населения. А на втором месте – товарищ Сталин. За годы его правления к высшей мере было приговорено около 800 тысяч человек, в самый пик 1937-1938 годы почти 700 тысяч. А сколько погибло в ГУЛАГе, при уничтожении крестьян и депортации целых народов – никто не знает! – у Антохи началось.

– А нацисты во главе с Адольфычем уничтожили у нас от 20 до 28 миллионов человек, пришли к нам с европейской армией, системно работали, за людей нас не считали. И мы сейчас с тобой живем только потому, что наши деды и бабки эту машину смерти уничтожили. Вечная им за это слава! – парировал я, у нас периодически случаются подобные перепалки.

– Про нацистов правда – они нас считали недочеловеками. Только, Дима, при чём тут сталинские репрессии? Вавилова сгноили в тюрьме. Отца Шукшина расстреляли, а он был простым колхозником. Это только пара примеров, у нас миллионы людей уничтожили, а десятки миллионов прошли через лагеря. Этот шрам навсегда! Планово расстреливали людей в городах и селах, в армии и на производстве. Почитай историю! Не только своё окружение этот упырь зачищал, не только Ленинскую гвардию, по всей стране метла смерти прошла!

Смотрю, праведный гнев в друге закипает, сейчас он начнет вещать про уничтоженную в ходе массового террора верхушку Красной армии, про бездарное отступление, про «трупами закидали» и я поднял руку и ладонью остановил вырывающийся из Антохи поток слов:

– Стопэ-э-э! Давай тему не развивать, а то начнешь про сдачу Ленинграда и Москвы и я что-нибудь сломаю, а у нас и так шкаф на ладан дышит…

Антоха умный, посему промолчал и шкаф остался целым. А дверку у гардеробчика я на следующий день починил.

Правда, которая есть противоположность кривды: ночные клубы стали потихоньку закрываться. Зачем в них ходили раньше? Чтобы снять телку. Теперь любая – малолетка, в возрасте, с грудью ядреной или плоской, с длинными ногами, без ног и так далее – очень быстро примчится по вызову, чтобы удовлетворить тебя и заработать на лингам. Это за деньги. Бесплатно можно иметь либо неофиток, которые пробуют лингамы, либо купить своей барышне один (тока не два, ибо тогда вы станете ей не нужны) и иметь её в те отверстия, которые не заняты лингамом. Опять же раньше в клубы девушки ходили отрываться. За счастьем, так сказать. Ну, колеса пожевать, попрыгать от драйва до одури… а сейчас кайфа выше крыши дают лингамы, колеса жевать – без надобности, а счастья в жизни столько, что на клубы не остается времени. Только счастье и работа, лингамы и работа по 16 часов в сутки, чтобы счастья стало ещё больше. Да, сохранилось прослойка клабберов, которые, скорее умрут, чем пропустят очередную вечеринку. Но не они делают основную выручку. Опять же зачем ходить парням в клуб, если там нет девок, ради парней? Продажи телевизоров упали (впервые в истории), а вы говорите клубы. Голливуд и Болливуд стали распродавать активы, а вы говорите клубы. Рынок бриллиантов захирел – а ведь это когда-то были лучшие друзья девушек, а вы говорите клубы.

– Антон, меня уволили, – сказал я как-то вечером.

Окопался я в блиндаже культурно: на столике стояла бутылочка водочки (её сестрица охлаждалась в холодильнике), рядом селёдочка, чёрный хлебушек и крупно порезанный лучок.

– Кто будет платить за квартиру?

Я налил водку Антону.

– Ты мне зубы не заговаривай! – хреновое у него настроение, наверное, хреновее даже моего.

– А давай её частично сдадим? – а что я еще мог сказать?

– Да кому она теперь нужна… ты знаешь, что сейчас стоит квартира в Москве? Как китайцы стали – бабы готовы спать в коробках из-под холодильников, половина мужиков продает квартиры, чтобы отдать кредиты, жилплощадь на хрен никому не нужна. Полный…

– И что мне делать? – я снова разлил холодную субстанцию по граненым формам.

– Не тебе, а нам, меня тоже уволили. У нас на всех постах бабы теперь работают, по две нормы выдают стахановки-чертовы, а через койку с ними не договоришься, у всех лингамы… тра-та-та-та – завелся бывший телевизионный мэтр… метр… аршин… лучше ещё раз разолью до краев.

И тут мой орлиный глаз заметил, что селёдку мне завернули в газету на английском языке. Там фотка – человек выходил в окно небоскреба.

– Антоха, переведи, чего это?

Друг пробежал строчки глазами.

– В Нью-Йорке психоаналитики в массовом порядке стали выбрасываться из окон небоскребов. Вот это здание даже прозвали последним приютом уставшего психоаналитика.

– Можешь очередной пост у себя в жэжэ назвать: "Хроники пикирующего психо…"

– Лениво, – прервал меня Антоха, – Лучше начисли ещё по полтишку…

С горя-горюшка мы тогда знатно накирялись и больше уже не говорили на серьёзные темы. Даже чокались молча… И я не сказал любимый тост моего бати: "Чтобы крепость внутреннего стержня перерастала в стояк стержня наружного". Сейчас члены не актуальны, шо партийные, шо беспартийные…

В какой-то день запоя или запоя вечер:

– Слушай, переключи, я тебя прошу, невозможно же слушать эту попсу! – умолял меня друг, но я