Георгий Балл - Торопун-Карапун и тайны моего детства Страница 18

Дедушка пошел по тропке к реке, окунул ведро и, вздыхая, понес назад, к дому.

- Ой! В ведре-то молоко! - крикнула Ложка.

- А чего дивишься, - сказал дедушка, - у нас тут речка молочная, а берега кисельные.

Дедушка вылил молоко в чугунок, поставил чугунок в печку. Потом поглядел на нас, поколотился за пазухой, вытащил ключи, подошел к огромному сундуку у стенки, отомкнул замок и достал из сундука старенькую скатерку, по краям расшитую красными петушками и цветочками. Дедушка расстелил ее на столе и произнес негромко:

- Ну-ка, дай-ка нам с полкило крупы, а еще масла...

Не успел он это сказать, как на столе появились куль гречневой крупы и гора масла.

- Ты что, Самотоха! - закричал дедушка. - Куда столько масла навалила?! И почто гречневую принесла? Знаешь ведь, что с утра ем манную... Убери! Чтоб все чисто! Слышь?

Скатерть послушалась. На столе - опять ничего.

- Во! - повернулся к нам довольный дедушка. - Целыми днями с ей воюю. - И опять поворотился к скатерти: - Достань полкило манной, сахару немножко, масла маленько, сольцы...

И тотчас на скатерти появилась манная, сахар, масло, а сверху густо посыпалась первосортная, рассыпчатая соль. Дед кинулся к скатерти, начал руками сбрасывать соль, а скатерть увертывалась, подсыпала еще, еще, сыпала на дедушку, на его усы. Мы захохотали, а дедушка завопил:

- Ах ты Самотоха, убери соль!

И тотчас соль исчезла.

- Ух! - вздохнул дедушка и повалился на скамеечку.

- Давай, дедушка, я тебе помогу, - пожалела его Ложка и взялась сама стряпать.

Дедушка убрал скатерть-самобранку, положил ее в сундук и опять замкнул.

А мы принялись за кашу. И никогда в жизни я не ел каши вкуснее. Поистине это была волшебная каша.

ДЕДУШКА РАССКАЗЫВАЕТ О СЕБЕ

Так мы и стали жить-поживать в домике у дедушки. Звали его дедушка Ус, а еще - дедушка Никитушка.

Раньше звали его не дедушка Никитушка, а Никитушка-молодец, Никигушка-Силушка, потому что была в нем сила богатырская. Пойдет в лес, выхватит березку и выдернет с корнем. Одну, другую - так и насшибает на дрова. А повстречает медведя - бороться с ним.

- Как врежу ему, - смеется дедушка, - он и валится. Это для меня утеха, это как забава.

- Дедушка, а как же ты попал в рыбье царство, в рыбье государство?

- О-о, дело давнее. Сыр-бор еще не горел, как то дело было. Повадился к царской дочке Жуо. Ходит и ходит. А я тогда в солдатах службу царскую нес.

- Дедушка, а кто это Жуо?

- Жуо и есть Жуо. Стал Жуо к царской дочке подлетывать. Подлетит и пыхнет замуж зовет. А она не хочет. А он еще больше пыхаег пых да пых!

Ну, видно, делать нечего, собралась она и полетела с этим Жуо. А по дороге чегой-то заупрямилась, он возьми и брось ее в море-океан. Бросил аккурат посередке. Пропала царская дочка. Царь опечалился и дает клич по земле: "Кто мою дочку достанет, тому полцарства-полгосударства, да за того молодца дочку замуж отдаю".

Как услыхали в нашей роте, мне и говорят "Что ж, Никитушка-солдат, ступай выручай дочку, окромя тебя некому". Обнялися мы с товарищами на прощанье, я и пошел. Долго ли, коротко, подхожу к морю, да булгых туда с ружом!

Иду, ружом побрякиваю, чтоб не так боязно. Места-то чужие, темные. Думаю, пропал солдат. Однако по сторонам гляжу. Вижу, посередке поля стоит дворец. Ноги обтер, захожу. Никого. По ступенечкам поднимаюсь. Опять никого. Захожу в залу. А там она сидит, с рыбами разговаривает.

- Здрасте, вашество, домой надо бы.

А рыбы-то на меня: "У-у-у!" Рты разевают и хвостами - тюк, тюк! Я ружо на плечо:

- Отойди от греха.

Они тогда по другому фронту:

- Здравствуй, служба! Чего тебе?

- Да вот, - отвечаю, - дочку хочу к отцу отправить.

- Бери, коль пришел.

- Спасибо, возьму.

- А не захочешь ли, солдат, охранять наше рыбье царство, рыбье государство? В сторожа к нам?

- Службу царску кончу, можно, конечно, попробовать.

- Платить тебе ничего не будем, а еды сколько хошь.

"Ну что, - думаю, - подходяще". Взял девоньку за руку и пошел на волю. Она плачет, не хочет уходить, - видно, понравилось ей там...

- Дедушка, чего ж ты замолчал? - спросил ТоропунКарапун.

- А чего говорить, все рассказал.

- Нет, не все! Не все! - зашумели мы. - Привел ты царскую дочку?

- Привел, чего ж не привести, дорога известна.

- Ну, и отдал тебе царь полцарства, да полгосударства да дочку замуж?

- Когда же? Ему не до меня. Обрадовался: дочка домой вернулась. Он тут пиры такие задал!.. Что ты, парень!

- А ты, дедушка, в рыбье царство вернулся?

- Службу кончил и пошел. Пришел: "Так, мол, и так. Не раздумали сторожов брать?" - "Нет, - отвечают. - Оставайся!" Я и остался. Домой матери писал: "Продай избу, скотину. Желаешь ли ко мне приехать?" Она не пожелала. Так я и остался один. Ничего, хозяйство у меня хорошее. Огородец круглый год: овощ, картошка. Хмель посадил. Потом, если пожелаете, пива наварим. Коровки нет, так она здесь и не нужна. Молоко, так вон оно, из окошка видать.

- Дедушка, а какие богатства ты здесь охраняешь?

- Богатства великие. - И дедушка наклонился к нам и прошептал: - Ни словами сказать, ни ногами обежать!

- Дедушка, а покажи нам богатства рыбьего царства, рыбьего государства.

- Ну что ж, робятки, это можно. Только с собой ничего не дам. - И, наклонившись к нам, прошептал: - Оно тут все заговорено, волшебное, значит.

- Мы не возьмем, дедушка, - сказал Торопун-Карапун. - Мы только посмотрим.

- Ну что ж, пошли, - согласился дедушка. - Я пойду лодку подгоню, а вы мне тоже помогите.

И дедушка велел нам убраться в домике: все подмести, чтоб чисто было. Дедушка достал из сундука скатерть-самобранку. И мы пошли к реке.

Сели в белую лодку-долбленку, дедушка взял в руки весло, и мы тихонько поплыли по мелочной реке.

МЫ ПОПАДАЕМ НА ПОЛЕ СРАЖЕНИЙ БОГАТЫРЕЙ

Мы тихо плыли по молочной реке. Дедушка неторопливо греб веслом, с весла, журча, стекали молочные струйки. Когда наша лодка-долбленка обогнула крутой берег, на высоком берегу мы увидели раскинутые белые полотняные шатры, а над ними разноцветные флаги. Только не колыхались разноцветные флаги, не открывались белые шатры. Кругом, насколько хватал глаз, лежало оружие: тяжелые мечи с перевитыми рукоятями, острые пики, золотые шлемы и круглые щиты. И казалось мне, еще дымилась земля от недавнего сражения, но было тихо, очень тихо.

- Дедушка, - прошептал Торопун-Карапун, - можно поглядеть?

- А чего ж, раз интересно...

Лодка тихонько стукнулась о берег. Мы вышли.

- Ух ты, мечи какие здоровые! - выдохнул ТоропунКарапун.

- Таких богатырей боле нет, как ране-то, - усмехнулся дедушка. - Народ покрупнее был, покостистее, а теперьто молодежь...

- А мне можно попробовать? - несмело спросил Торопун-Карапун, показав на двуручный меч.

- А чего ж, опробуй, коли охота, - сказал дедушка и подмигнул нам: ишь, дескать, чего захотел!

Торопун-Карапун поднял меч и махнул им.

- Ох, ты парень-то крепкий! Ну, удивил меня, старика... Ай-яй-яй, вот не думал...

- Дедушка, а мне можно взять его с собой? - спросил Торопун-Карапун. - Хоть здесь поносить.

- А зачем он тебе? - нахмурился дедушка. - Воевать, что ль, собрался?

Торопун-Карапун так махнул мечом, даже ветер поднялся.

- Ишь, озорной! Ты мечом не махай, не игрушка. На войну захотел? А одежа у тебя богатырская есть?

- Негу.

- Ни обутки, ни одетки - ничего у тебя такого нет ни сапожков сафьяновых с серебряными подковками, ни кольчуга, ни шапки собольей. Разве ж так идут на войну?

- А как? - спросил Торопун-Карапун.

- А вот так. Положи-ка меч, да поехали дальше. Ишь чего захотел - на войну!

"На войну", - повторил я про себя и вспомнил...

ПУРГА

Один день остался у нас с Витей до побега на фронт. Меня все еще знобило после похода на рынок, но я молчал - боялся, что Витя не возьмет меня с собой.

Утром мы должны были чистить на кухне картошку. Помню и сейчас на ощупь эту картошку, будто держу ее в руке - грязную, твердую и холодную. Сначала мы полоскали ее в воде, чтоб смыть грязь, осторожно срезали кожуру и опять мыли в воде, а уж потом кидали в котел.

Мы знали, что несколько мешков картошки привезли нам из соседнего колхоза как подарок. Был тогда это очень дорогой подарок.

Пока мы чистили картошку, ребята ушли из столовой. Стало тихо. В кухне переговаривались поварихи. Когда они замолкали, было слышно, как за стенами дышит ветер, метет пурга. А мы с Витей шептались:

- Ну и разгулялась погодка!

- А не заблудимся? Найдем?

- Должны найти, - сказал Витя. - Как выйдем из столовой, свернем с тропы. Справа там березы и большое такое дерево. Дуб. Знаешь?

- Ага.

- Там, за дубом, будет поляна. И посредине две сосны. Они срослись. А внизу кустик бузины. Под ним и стоит этот кожух от мотора. Вся стальная покрышка целехонька. Мотор, видно, вынули, а кожух тут остался. Я его еще прошлой осенью приметил. Только лопату надо.

- А где лопату взять?

- Возле сарая, напротив кухни.