Всеволод Крестовский - Кровавый пуф. Книга 2. Две силы Страница 18

Тут можно читать бесплатно Всеволод Крестовский - Кровавый пуф. Книга 2. Две силы. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Всеволод Крестовский - Кровавый пуф. Книга 2. Две силы

Всеволод Крестовский - Кровавый пуф. Книга 2. Две силы краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Всеволод Крестовский - Кровавый пуф. Книга 2. Две силы» бесплатно полную версию:
Первый роман знаменитого исторического писателя Всеволода Крестовского «Петербургские трущобы» уже полюбился как читателю, так и зрителю, успевшему посмотреть его телеверсию на своих экранах.Теперь перед вами самое зрелое, яркое и самое замалчиваемое произведение этого мастера — роман-дилогия «Кровавый пуф», — впервые издающееся спустя сто с лишним лет после прижизненной публикации.Используя в нем, как и в «Петербургских трущобах», захватывающий авантюрный сюжет, Всеволод Крестовский воссоздает один из самых малоизвестных и крайне искаженных, оболганных в учебниках истории периодов в жизни нашего Отечества после крестьянского освобождения в 1861 году, проницательно вскрывает тайные причины объединенных действий самых разных сил, направленных на разрушение Российской империи.Книга 2Две силыХроника нового смутного времени Государства РоссийскогоКрестовский В. В. Кровавый пуф: Роман в 2-х книгах. Книга 2. — М.: Современный писатель, 1995.Текст печатается по изданию: Крестовский В. В. Собр. соч. в 8 тт. Т. 3–4. СПб.: Изд. т-ва "Общественная польза", 1904.

Всеволод Крестовский - Кровавый пуф. Книга 2. Две силы читать онлайн бесплатно

Всеволод Крестовский - Кровавый пуф. Книга 2. Две силы - читать книгу онлайн бесплатно, автор Всеволод Крестовский

— Да-с, врачуем с Божьею помощью, — скромно и просто отвечал тот. — Медиков-то по ближности нет, ну да не всегда и едут они охотно к селянину… Так вот по необходимости… и тем паче своего прихода. А вы, осмелюсь полюбопытствовать, сдается мне, русский? — с некоторою застенчивостью вдруг спросил он.

— Русский, батюшка. А что?

— Так, по выговору слышно. Очень приятно… Знаете, в здешнем крае это на редкость, если кто из России. Верно на службу прибыть изволили?

— Нет, батюшка, проездом… Совсем случайно попал.

— Сродников, значит, или знакомых имеете?

— Да вот почти только что познакомился. У попутчика моего тут знакомые, а я уж так только с ним.

— Так-с, так-с, — раздумчиво проговорил священник, вглядываясь в даль дороги все тем же безразличным взглядом. — Вчера, если не ошибаюсь, — вдруг прибавил он, приветливо обращаясь снова к Хвалынцеву, — в церкви нашей изволили быть… сдается мне, будто приметил за обедней…

— Как же, батюшка, был, — словоохотливо подтвердил Константин. — Это первая еще церковь, в которой мне довелось быть в здешнем крае.

— Церкви-то вообще здесь не богатые, — заметил священник, как бы извиняясь в нищенской внешности своего храма.

— Зато костелы, кажись, очень богаты?

— Костелы… Н-да, костелы богаты… Ну, да большому кораблю большое и плаванье, говорится…

— А разве православная церковь здесь такой маленький кораблик?

— Не маленький, а знаете… извините на моем откровенном слове, — забытый, так сказать, обиженный корабль, и трудно плавать в здешних морях-то: очень уж много всяких камней подводных…

— Почему так?

— Да по всему-с: и духовно, и материально. Теперь начать хотя бы с материального: ведь ксендз вон, даром что безбрачен, а одного казенного положения получает почти втрое более против нашего брата, ну и от помещиков тоже поддержка большая, а нам откуда же? Хлопы народ ведь бедный, круглый год картошку да хлеб с мякиной едят… на поддержку храма и то вон во сколько лет никак не скопимся… А в России-то нас, к тому же, кажется, как будто и за русских совсем не почитают… и не знают нас даже… совсем позабыты… Так вот и сиротствуем — и народ, и церковь, и священнослужители…

Хвалынцеву, после столь откровенно и беспритязательно высказанных слов, захотелось, придравшись к случаю, проверить несколько достоверность Свиткинских и Котырловских сообщений.

— А меня, напротив, все уверяли тут, — сказал он, — что правительство костел притесняет, а всячески пропагандирует православие, что даже в заграничных газетах жалуются.

Священник усмехнулся.

— Кто это уверяет-с?

— Да вот новые мои знакомые.

— Да?.. ну что ж… бывает. — Священник как бы затруднился вполне открыто высказать свою мысль перед незнакомым человеком, — бывает так, что уверяют иногда будто и белое — не белое, а черное. Всякое на свете бывает! А что это насчет заграничных газет говорить вы изволите, — продолжал он, — так я вам скажу, что нам-то даже вот и жаловаться некуда и некому.

— Что ж так? — удивился Хвалынцев.

— Бесполезно-с. Уж таков наш опыт исторический. Пожалуйся — из тебя сейчас сделают ябедника, беспокойного человека, ославят доносчиком, шпионом, а то пожалуй административным порядком и в дальний монастырь на заточение упрячут… У нас и эти примеры есть.

— Но ведь есть же у вас, наконец, и беспристрастные, честные, справедливые люди?

— Конечно-с… как не быть, да поди, доберись до них! Надо прежде сквозь двадцать мытарств перейти, а на каждом из них тебе шею свернуть могут. Ведь они здесь сила!

— То есть кто это?

— А господа дворяне… ну, и чиновничество тоже разумею в том же счете… Да, большая сила! — раздумчиво и неспешно повторил священник, но вдруг, как бы спохватившись, приподнял слегка свою шляпу и с смущенной торопливостью обратился к Хвалынцеву, словно бы извиняясь в чем. — Вы, впрочем, милостивый государь, не обессудьте на таком моем слове… может, я что и вопреки… с такой моей откровенностью… Но так как собственно думал себе, что русского человека встретил, то больше поэтому!.. Ведь нам это в редкость!.. А то, знаете, и высказать-то здесь некому… в себе таишь все это… На впрочем, извините, ежели что не так…

Хвалынцев в ответ на это поспешил открыто и радушно протянуть ему руку и просил отнюдь не сомневаться в нем.

— Меня, напротив, все это крайне интересует, все эти здешние отношения, — говорил он, — ведь я тут просто как в темном лесу, так что, ей-Богу, сердечно рад каждому случаю, каждой встрече, которая мне разъясняет мои собственные сомнения… Я, видите ли, батюшка, я и сам начинаю убеждаться, — признался он в заключение, — что здесь многое не так, как я думал и как меня уверяли…

— Да-с, — продолжал с легкою усмешкою священник. — Хотя бы вот насчет того, как вы изволили выразить, будто костел в притеснении; а знаете ли, как называется здесь наша православная церковь, православная вера? — "хлопська цэрковь", "хлопська вяра", и нет им другого имени опричь как «хлопские»; спросите любого крестьянина какой ты веры? — он вам ответить «хлопськой» и православного крестьянина они иначе не называют, как презрительным словом «попадзюк», то есть это значит, что он к попу ходит на духовные требы, с попом, а не с ксендзом дело имеет; а римская вера "панской верой" величается, — ну, вот вам и изволите видеть, какое ей утеснение.

Мало-помалу разговор перешел на животрепещущий в то время вопрос об отношениях крестьян к помещикам. Хвалынцев заметил, в похвалу здешних помещиков, что они были первые, которые поспешили столь либерально откликнуться на призыв к эмансипации.

— Да-с, они вообще очень ловкие! — согласился священник. — Почему же однако и не заявить себя с либеральной стороны, коли за кулисами можно дело обделать по-своему?

— То есть? — попытал Хвалынцев, желая вызвать собеседника на объяснение.

— То есть посредники-то ведь свои же люди, — а по пословице: рука руку моет. Почему же и не обсчитать темного хлопа, например, показавши хотя бы в уставных грамотах и земельный надел, и всякие угодья меньше того, что на самом деле? ну, а оценочную норму можно и гораздо повыше взять, — ведь дельцы-то все, милостивый государь, люди-то свои, говорю вам, а хлопу одно прозвание: "быдло!" А через то, глядь и землицы побольше выгадаем, и выкупная сумма понадбавится, а деньги-то нам теперь ой, как нужны… время такое… И это ведь не отдельный какой-либо случай: это в нашем крае всеобщее теперь, завседневное явление.

— Так неужели же не найдется никого, кто бы раскрыл глаза хоть бы хлопам-то этим? — в изумлении пожал плечами Хвалынцев, не мало возмущенный этими сведениями, которые в ту пору составляли для него совершенную и притом неожиданную новость.

— А вот изволите видеть, — усмехнулся священник с оттенком едкой, накипелой горечи, — помещик — это пан, посредник тоже пан, чиновник, какой вам угодно, тоже пан, и ксендз, по положению своему, пан и пану же служит, и все это вкупе называется поляками, а крестьянин — это хлоп, быдло, существо иной природы… Ну, вот нам, попам своим, хлоп пока еще верит, приходит зачастую: так и так, пане ойче, объясните. Ну, конечно, совесть требует не держать его во тьме; объяснишь ему, наставишь, а за этим у нас тоже зорко следят, и как только проведают, сейчас каверзу на тебя донос: такой-то поп народ смущает, бунт производит, социалистские и коммунистские идеи распространяет, неповиновение властям и помещикам и все такое прочее. Ну, сейчас следствие, приедет следователь — опять же пан; а пойдете в суд — и судья, и секретарь, и все остальные — все паны, все шляхетные… И бывали случаи, да даже еще недавно, что кроме хлопот и неприятностей, нашего брата и с приходов смещали. Да-с, мудрено здесь плавать, говорю вам, — ой, как мудрено-то: везде и во всем большую силу имеют!

— Но ведь это же безвыходное положение! — воскликнул Хвалынцев.

— Пока — совершенно безвыходное, — согласился священник, — а будущее в руце Божией… Его святая воля!

В это время с левой стороны раздалось несколько выстрелов, перекатным эхом пронесшихся по лесу, и через минуту музыка собачьего лая была покрыта победно-призывными звуками охотничьего рога.

— Надо полагать, зверя забили, — заметил священник, прислушиваясь к этим звукам; — викторию трубят.

Хвалынцев огляделся по сторонам. Оба соседние стрелка тронулись уже с мест и шли по направлению влево на звук призывного рога.

— Кончено, что ли? — окликнул Константин подходившего охотника.

— Скончо ну, паночку! — подтвердил тот, приподымая свою серую барашковую шапку.

— Ну, теперь и мне, значит, вольно проехать, — заметил священник. — Очень приятно!.. очень приятно! — приветливо приподнимая шляпу, отнесся он к Хвалынцеву. — Благодарю за беседу… душевно благодарю.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.