Михаил Чулаки - Кремлёвский амур, или Необычайное приключение второго президента России Страница 18

- Зато он эту капусту любил!

Встречные думали, что президенты беседуют о важных государственных материях.

Затылком Стрельцов чувствовал ревнивый взгляд Платона Выговского. Но под руку Оксану вел Стрельцов, а Платон обречен оставаться в свите. А можно и из свиты изгнать со временем.

На бывшем "Палас-отеле" уже прикрепили временную вывеску "Приют президентов". Перед входом ждала толпа. Прямо за заграждением заняла позицию делегация двойников с юбилейного фестиваля. На радость зрителям и телевизионщикам, президенты пожали руки Петру, Екатерине, Толстому и троим Стрельцовым с единственной Личко. Личко удалась не очень, зато один из Стрельцовых был похож и даже слишком.

- Присоединяйтесь к нам, коллега, получите приз, - сказал Стрельцову не самый похожий двойник.

- Боюсь, что на конкурсе Стрельцовых мне дадут только третье место, засмеялся Стрельцов-настоящий.

105

"Я должен сказать ей сегодня! - твердил себе Стрельцов, как когда-то в забытом детстве. - Но ведь не дадут! На шаг не отпускают!"

Единственный выход - сбежать.

Как бегал с уроков, обходя завуча в засаде.

Хоть и хороша была Петершуле, а свобода казалась заманчивее.

Через час подали малый бронепоезд - кататься по городу, хвалиться перед гостьей.

- Аничков мост. Дворец тоже Аничков, - едва успевал перечислять Стрельцов. - Тише езжай! Екатерина с соратниками... Направо на Садовую поворачивай!

- Мне за лидером положено, - упрямо сказал незнакомый шофер. Местный, наверное.

- Парфен, объясни, что на территории России командую я! В том числе и в своем броневике.

Пока пререкались, проскочили Садовую.

- Поздно, Сэнсей.

- Так вот: скорость тридцать километров. Сейчас поворачиваем на Михайловскую и поворачиваем на Садовую. Или всех арестовываю за попытку путча и похищения президентов.

Он окажется просто смешон, если не сможет распоряжаться шофером в собственной машине! Какие после такого позора объяснения?..

Лидер с мигалкой проскочил и Михайловскую, но Парфен положил руку на руль:

- У нас слушаются президента, паря.

И броневик повернул направо.

- Между прочим, прямо по курсу - Пушкин, - остывая сообщил Стрельцов. - Здесь-то он гулял доподлинно, провожал Грибоедова в Персию.

- И не предчувствовал? - вздохнула Оксана.

- При проводах принято тревожиться. Так что случись трагедия, а предчувствия припомнятся. Я это называю: обратные предчувствия. Потому что наперед они не помогают, как гастроскопы наших лучших Глобусов... Объедем Марсово - и на Конюшенную... Вот скажите, что интересного вы предчувствуете? А потом мы сравним.

- Н-не знаю... Олеся замуж выскочит - не скажу, за кого... - Очень прозрачный намек. - А по президентскому делу - договор с вами подпишем об открытых портах: мы вам порты откроем, вы - нам. И будет Петербург украинский порт на Балтике.

- Отлично! Только это уже не предчувствие, а прямо пакет предложений.

- Я уже не умею иначе. Так портит политика.

- Пожалуй, я тоже иначе не умею... У дома три остановиться.

Едва броневик остановился, Стрельцов сам открыл изнутри дверцу, вышел. Подал Личко руку.

- Вот здесь я жил всю жизнь. До самого президентства. Зайдем?

Из причаливающих машин посыпалась охрана, мэр, министры.

Родной подъезд был заперт. Стрельцов попробовал старый код - и дверь отворилась. Волшебная дверь в прошлое. Парфен нырнул вперед - как в прорубь.

106

Стрельцов позвонил разом во все звонки своих коммунальных воспоминаний.

В ответ - тишина.

- На работе все, - с надеждой подсказал мэр Мурин, не ждавший хорошего от нечаянного визита: не дело показывать гостям какую-то коммунальную трущобу.

И ведь после обвинят градоначальника: зачем не предусмотрел? Не вылизал президентские пенаты?

- Не торопитесь, граф Невский: у нас есть баба Таня, которая глуха, слепа и еле ходит. Коли еще жива, конечно.

И снова ударил во все звонки - словно в колокола Петропавловского собора.

- А нежива, так птичкой-невидимкой летает, - вообразил Билибин.

И наконец шаркающие шаги послышались.

- Кто?

- Свои! - радостно гаркнул Стрельцов.

- Какие - свои?

- Свой, баба Таня! Сашка Стрельцов!

- Скажешь! Сашка теперь вона где - высоко!

- Здесь я: на третьем этаже - не выше!

Дверь приоткрылась на цепочке. Стрельцов явил старухе свое лицо.

- Господи!

И дверь в прошлое наконец отворилась.

Пока Стрельцов лобызал старуху, Парфен быстро прошел по коридору. Вернулся спокойным шагом.

- Мы-то ждали, - бормотала баба Таня, - радовались... Всем бы по квартире от тебя...

- Расселим! - возгласил мэр Мурин. - Музей-квартиру откроем!

Перед выборами Стрельцов больше жил у жены, там СОСУД и охрану держал, - вот власти и забыли про эту Конюшенную. Бывает...

Стрельцов двинулся по коридору, привычными движениями нащупывая выключатели в темноте.

- В детстве я здесь на педальном автомобильчике гонял, - растроганно рассказывал Оксане. - И смотрел свысока на соседскую Надьку на трехколесном велике.

Все умиленно улыбались.

И совершенно естественно, что президент по старой памяти, зашел в ванную.

Оставшись один, он быстро вскочил на край знакомой облупленной ванны, дотянулся до вентиляционной решетки, вынул ее, запустил руку по локоть, нащупал блокнот.

Но качнулся неосторожно, рука провалилась глубже - и под пальцы попала еще какая-то бумага.

Стрельцов вытащил опасный блокнот, сунул в пиджак во внутренний карман, запустил руку снова - и под свет тусклой лампочки явился свернутый в трубку пожелтевший лист.

Пребывание президента в ванной явно затянулось. Такое внезапное уединение приличнее выглядело бы в уборной.

Сдунув пыль, Стрельцов развернул свиток, взглянул бегло:

"Всем, до кого касается..." - нет, это не план-ключ к сокрытому кладу, как он понадеялся было - это грамота о пожаловании генеральского чина... Стрельцову Александру сыну Алексееву. Прадеду, по-видимому.

С грамотой в руках он и явился в коридоре - отличная маскировка поисков крамольного блокнота!

- Оксана Миколавна, извините за исчезновение. Взгляните и вы, господа. Знаете, есть какие-то детские не то воспоминания, не то сны... Сегодня в "Стреле" мне не очень спалось и вот всплыло: мне лет пять, отец что-то говорит, показывает на отдушину в ванной... Честно говоря, я вдруг возмечтал о семейном кладе. Получился бы для нашей дорогой гостьи отличный сюрприз. Помните, в Гостинном золотые кирпичи нашли в кладке?

- Да у нас каждый год в старом фонде находят! - подхватил мэр Мурин. Он же - граф Невский отныне.

- Вот именно. Но мне с кладом не повезло. Просто семейная реликвия, как видите.

- Для будущего музея - первый экспонат! - провозгласил мэр. - Ведь не сожгли в лихие времена, спрятали - это говорит о чем-то. Однако вы пошли дальше предка, Александр Алексеевич. Вы теперь сами такие грамоты подписываете. А здесь собственноручно: "Александр"! Третий, судя по дате.

- Как интересно! - доверчиво шепнула Оксана. - И гораздо дороже каких-нибудь червонцев!

- Я еще интереснее покажу, - еще тише отозвался он и потянул Оксану к соседней двери.

- Еще детское воспоминание, - объявил он громко. - Я тут играл в прятки. Поводите-ка, граф Невский!

Стрельцов открыл следующую дверь, втянул Оксану - и закрыл дверь за ними.

Парфен уже обежал квартиру, заглянул в кухню, не обнаружил черного хода - и успокоился. Да и грамота всех отвлекла, настроила на романтический лад.

А секрет квартиры в том, что черный ход не из кухни, а из соседней кладовки.

Ничего здесь не изменилось. Там же у черного хода стояла старая коляска, наполненная пустыми бутылками. Стрельцов откатил коляску, поддернув дверь, бесшумно откинул крюк.

- А вот так я в детстве во двор убегал! Бежим?!

И, схватив Оксану за руку, увлек ее на черную лестницу.

- Бежим! - согласилась она уже на бегу.

107

Взявшись за руки, они сбежали вниз, как дружные дети.

Во дворе охраны видно не было - протабанили!

- Здесь проходной на Мойку! - радостно сообщил Стрельцов, забыв, что Оксана не знает, что такое Мойка.

Долго ли будет водить граф Невский? Долго ли простоит Парфен за дверью рядом с коллегами-русалками? Минуты три, у беглецов, пожалуй, было!

Интересное дело: нигде не записано, что президенты не имеют права свободно прогуляться без назойливых спутников. Но вот вышли - и уже чувствуют, что совершили чуть ли не преступление. Побег арестантов! И уже снаряжена почтительная погоня.

Стрельцов увлек Оксану к Певческому мосту. И дальше на площадь.

Цокали копытами медлительные прокатные лошади, бродили в виду дворца группы туристов.

- Зимний дворец, - на ходу объяснял Стрельцов. - Растрелли.

- У нас тоже Растрелли строил. Собор и резиденцию.

- Здесь больше не резиденция, - с сожалением сознался Стрельцов. Упустили.

В углу площади сразу несколько групп грузились в "Икарусы". Стрельцов выбрал самый поношенный, побитый временем - явно предназначенный для соотечественников - и, прижимая к себе Оксану, смешался с группой. Никто не обратил на них внимания, и они невозбранно уселись на задние места.