Елена Нестерина - Склад съедобных улик Страница 18

Время шло. Антон посмотрел на часы. Было уже двадцать пять минут шестого.

"Когда же она поймет, что Брониславовича не будет? - весь в нетерпении думал Антоша. - Когда же она меня поведет в свою штаб-квартиру? Вернее, я сам за ней пойду..."

И в этот самый момент подозреваемая вдруг покинула место несостоявшейся встречи.

"Не раздумывая ни секунды, сыщик Великолепенский бросился в погоню. Эта подозрительная женщина должна была, наконец, раскрыть ему тайну своей миссии." То есть, если говорить нормальными словами, Антоша Мыльченко со всех ног побежал вслед за тетенькой.

- Не знаю, она или не она... - неуверенным голосом произнесла Редькина. - Та, кажется, толще казалась. И пальто у неё было другое явно.

- Ну, пальто. - усмехнулась Арина. - Это не примета. У моей мамы знаешь сколько этих пальто - штук сто. Так и у тети у этой. А вот то, что она одна-единственная тут за мусором прячется и кого-то высматривает - это факт. Что будем делать?

- Ждать, когда она восвояси отправится. - предложил Витя.

Внимание было по-прежнему приковано к этой подозрительной гражданке за мусорными контейнерами. Она и сама, кажется, это поняла. А потому внезапно бросилась в переулок. Ноги её в сапогах на высоких каблуках подламывались, гражданочка шаталась, путалась в полах пальто, придерживала руками шляпку, иногда чуть не падала, но бежала шустро.

- Уходит! - воскликнула Арина. - За ней!

Наблюдатели, утомленные долгим ожиданием, с большим удовольствием сорвались с места. Подозрительная гражданка вот-вот должна была скрыться за углом.

- Что делать-то с ней? - на бегу спросила у Арины Зоя Редькина. Хватать, что ли?

- Неудобно как-то... - проговорил Витя Рындин, догоняя их. - Тетенька все-таки взрослая.

- Хотя бы остановим и спросим. - ответила Арина.

И трое детей среднего школьного возраста с воем и улюлюканьем понеслись вслед за одинокой беззащитной женщиной.

"Того, что во время ответственной слежки за объектом наблюдения его будет преследовать оголтелая толпа, сыщик Великолепенский никак не ожидал. Подозреваемая все больше удалялась, а толпа приближалась. Оторваться было необходимо во что бы то ни стало. Мобилизовав все свои силы, отважный сыщик..."

Но что случилось с отважным сыщиком Великолепенским, Антон Мыльченко додумать не успел. Борзая тройка окружила его. Всего несколько вежливых реплик типа: "Извините, пожалуйста..." "А вы, случайно, не Петра Брониславовича ждали?" успел он услышать. А потом...

- Гуманоид, придурок, ты что, совсем опух? - срывая с головы Антоши любимую шляпку его мамы, разъяренным голосом завопил Витя Рындин, который первым догнал странную женщину и с близкого расстояния признал в ней переодетого Антошку Мыльченко.

- Мыльченко! - Арина Балованцева совершенно не ожидала подобного разворота событий. - Это ты? Но зачем, Антоша? Ты можешь нормально объяснить?

- Он нас нарочно запутал! - со слезами на глазах воскликнула изрядно натерпевшаяся от Антона Зоя Редькина. - Что ж за вредитель-то ты такой!

Она уже занесла кулачок, чтобы решительно треснуть артисту и предателю по лбу, но Витя Рындин - хранитель порядка, успел перехватить её тощую ручку.

- Ты придумал все приметы, которые нам назвал, а сам женщиной переоделся, чтобы нас по ложному следу направить? - продолжала пытать Антошу Арина.

- Нет! Нет! - кричал он. - Я просто хотел сам! А ты... А вы мне не давали это... проявиться! Инициативу проявить! Вот! А я бы сам быстро нашел.

- Ишь, деловой какой. - усмехнулись ребята.

- Да, Антоша, вот уж не ожидала я от тебя такого... - вздохнула Арина. - Да, это провал. И тетку ту упустили. И в тебе разочаровались.

- Нет! - что было сил завопил Антоша. Он очень не хотел, чтобы в нем разочаровывались.

- Не ори теперь. - огрев его по затылку, успокоил Антошу Витя. - Чего орешь?

- Держите, она уходит! - с этими словами Антоша дернулся из рук ребят, которые его крепко держали, ожидая команды начинать расправу. - Я же её преследовать побежал! Ее, вон, ее!

- Куда, Гуманоид, рвешься? - усмехнулся Олег Витя, придерживая Антона.

- Она же уходит! Вон, видите! Это она, она! - кричал Антоша, не переставая вырываться.

- Убежать хочешь? - печально спросила Арина. - Как же я в тебе ошиблась... Но какие-то у тебя примитивные уловки, Антошенька... Эх, ты... Придумал бы что-нибудь пооригинальнее.

- Нет, это не уловки! Это настоящая тетя, которая приходила к Петру Брониславовичу! Ну Зоя, ну узнай же её пальто, пока она за угол не завернула! - взмолился Антон, обращаясь к Редькиной. - Ведь это она! Настоящая! Ну что ж вы мне не верите?

Редькина молчала. Все остальные с сомнением смотрели на Антошу, и на женщину, которую уже почти не было видно вдали - а она направлялась к их родной школе.

- Опять нас хочешь по ложному следу направить? - глядя в глаза Антоши, спросила Арина. - Говори правду.

- Нет же! Я сам за ней следил! Хотел сам выследить! - Антоша торопился и косил глазами в сторону удаляющейся подозреваемой. - Сам, один! Она же около палатки стояла! И пальто на ней все то же - коричневое!

- Уже не малиновое? - с издевкой переспросила Арина.

- Нет...

- И не цвета маренго?

- И шапка не баранья? - ехидно поинтересовался Витя Рындин. - Говори, Гуманоид, правду.

- Ах... - Антон печально вздохнул.

- А ведь она в школу, наверно, идет... Ну, тогда побежали за ней. Мыльченко, ты тоже можешь, конечно, бежать. Но только смотри, без фокусов. - отвернувшись от Антоши, скомандовала Арина. - Вить, возьми этого чудо-сыщика за руку, чтоб лишней инициативы не проявлял. Ребята, только теперь без фанатизма и улюлюканья. Просто следим, куда она денется. Ее нельзя спугнуть ни в коем случае.

И они снова бросились в погоню. На этот раз шумной оравой и с громким топотом никто не несся. Ребятам удалось как-то незаметно рассеяться. И начать слежку за той самой тетенькой, которая на их глазах купила журнал в киоске.

Эта женщина в светло-коричневом пальто подошла к двери школы, подергала её. Но дверь была закрыта. Женщина нервной походкой направилась к окнам, долго заглядывала туда. Наконец, к ней подошел охранник-казак и громко сказал:

- Чего, мамаша, под окнами высматриваете? Не учимся мы сегодня. Закрыли школу - и все дела. Так что идите-ка домой, там своего ребенка ищите. Вся вторая смена сегодня не училась. Карантин, что ли... Идите-идите...

Он проводил дамочку до ворот. И бедной подозреваемой ничего не оставалось, как, то и дело оглядываясь, удалиться от школы прочь. Витя, Арина и Зоя с Антошей с большим удовольствием "вели" её - кто из ребят прикидывался играющим в "классики" на просохшем асфальте, кто бросался к качелькам и качался, кто делал вид, что считает ворон. Так "довели" её до крайнего подъезда дома, который торцом выходил как раз на здание школы. Ближе, чем этот дом, к школе не стояло ничего.

Она скрылась в подъезде. Через пару минут в угловой квартире первого этажа зажегся свет.

- Это она в квартиру зашла. - приглядываясь к окнам, проговорила Арина. - Живет она здесь, что ли?

Глава X

А они жрут и мрут

Петр Брониславович Грженержевский медленно вошел в квартиру. Понуро снял со своих поникших богатырских плеч куртку, кое-как зашвырнул за тумбочку ботинки и заглянул в комнату. Веселая румяная Галина Гавриловна прекратила играть на фортепиано бравурную мелодию "Гром победы, раздавайся!", соскочила с вертящегося стульчика и бросилась навстречу Петру Брониславовичу.

- Что же ты такой хмурый, Петечка? - удивилась она, разглядывая своего печального супруга. - Плохое опять настроение? Эх, вот зря ты сегодня утром буженину есть не стал! А она заряжает весельем и бодрым духом! Только так! Это весь наш мясокомбинат знает! Все этим тоску лечат. Ну ничего... Сейчас ты как следует пообедаешь, грусть-тоску как рукой снимет. Я приготовила щи мясные и свиных отбивных котлет зажарила.

Но Петр Брониславович отказался от насыщенного мясом обеда. И уже не в первый раз за последние две недели. Галина Гавриловна очень расстроилась. Что-то творилось с её добрым и веселым мужем, кто-то обижал его. Но вот кто, что - он, как истинный герой, не говорил. Галина Гавриловна налила себе тарелку духовитых мясных щей, села за стол, но есть не смогла, только пригорюнилась.

Ее супруг затаился где-то в глубине квартиры, сидел, нахохлившись, вздыхал, иногда вскакивал, листал какие-то книжки, снова вздыхал. И чуть не плакал.

Плакала Галина Гавриловна. Горячие слезки капали в остывающие щи, есть которые она не могла, на вкусное вареное мясо, в густую сметану, которой полила Галина Гавриловна произведение своего кулинарного искусства. К которому обычно съестной Петруша никогда раньше не оставался равнодушным.

Так прошло около двух часов. В кухне появился Петр Брониславович.

- А что ж ты, Галиночка, на музыке не играешь? - запинаясь и виновато хлопая глазами, несмело спросил он.

- Не хочется что-то. - Галина Гавриловна подняла голову от тарелки.