Борис Можаев - Полтора квадратных метра Страница 18

В кабинете Акулинова не было, а на его месте сидел знакомый им секретарь исполкома Лаптев и любезно приглашал к столу:

- Мария Ивановна, Павел Семенович, давайте сюда, к столу поближе...

В руках у него была все та же папка. Он раскрыл ее и сказал:

- Товарищ Акулинов не в курсе. Надо было ко мне зайти. Дело в том, что по вашей жалобе принято решение пленума исполкома, - он поднял бумагу. Вот, пожалуйста, выписка из постановления пленума. Хотите, я вам зачту ее? Так, так, значит, по поводу разбора жалобы, - бормотал он, поводя глазами. - Вот здесь, смотрите! Пленум решил: "Первое: отметить, что т.Полубояринов правильно обратился с заявлением об улучшении жилищных условий. Так, второе: отметить, что домоуправ т.Фунтикова неправильно, самолично сделала ремонт, не спросив соседей, чем нарушила закон и принцип народной демократии. Третье: работники домоуправления и иные лица в отношении перестановки дверей действовали в исполнение решения горисполкома, то есть правильно. Уголовно наказуемого деяния нет. Так. Пленум постановил. Первое: осудить неправильное действие работников домоуправления, которые не обеспечили охрану квартиры Полубояринова. Второе: принять к сведению заявление горисполкома, что Фунтикова и Ломов наказаны. Третье: принять к сведению заявление прокурора Пыляева, что участковый уполномоченный Парфенов наказан. Четвертое: редактору газеты "Красный Рожнов" Федулееву извиниться перед Полубояриновыми в приемлемой форме. И пятое: поставить вопрос перед облисполкомом о привлечении т.Павлинова, когда он приедет с учебы". Вот так... Тут моя подпись. По подлинному верно: Лаптев. Пожалуйста, - он подал Полубояриновым выписку.

- А как же насчет пропажи? - спросила Мария Ивановна. - Кто за нее заплатит?

- Есть и на этот счет решение... - Лаптев достал из папки еще бумагу. Вот постановление областного прокурора: вычесть из зарплаты Павлинова в течение одного года триста восемьдесят девять рублей в пользу гражданина Полубояринова Павла Семеновича. Решение окончательное, обжалованию не подлежит.

- Что ж, выходит, он деньгами отделался? - недовольно спросила Мария Ивановна.

- Товарищи, насчет привлечения в дисциплинарном порядке вы не беспокойтесь. Как только вернется, так получит что следует.

- А как же насчет опровержения в печати? - спросил Павел Семенович. Извинения редакции то есть.

- Есть и на этот счет бумага. Вот, пожалуйста.

Лаптев положил на стол еще один листок, и Павел Семенович с Марией Ивановной прочли:

"Тов. Полубояринов!

Как выяснилось, редакция газеты "Красный Рожнов" была введена в заблуждение, публикуя материал по поводу Ваших жалоб. Автор корреспонденции односторонне подошел к этому вопросу, не придал значения тому, что в райисполкоме к рассмотрению Ваших жалоб проявлялось невнимательное отношение.

В связи с этим к автору корреспонденции Сморчкову приняты соответствующие меры. Редакция приносит Вам извинения за ошибочно опубликованный материал. Что же касается публикации в газете опровержения, на котором Вы настаиваете, то оно будет расцениваться нами как новый материал на решенную тему. Мы считаем такую публикацию нецелесообразной, так как в данном случае пришлось бы снова публично возвращаться ко всей неприглядной истории Вашей тяжбы с соседями.

С уважением, редактор Федулеев".

ЭПИЛОГ

Прошлым летом я побывал в Рожнове. Заходил к Павлу Семеновичу. Он постарел, сгорбился - ходит с палочкой. "Москвич" его стоит под окном и зимой и летом, накрытый брезентом. Павел Семенович никуда уже не ездит незачем: сам он теперь на пенсии, а Мария Ивановна с весны уехала к сыну нянчить внучат.

На месте гаража стоит открытый с боков навес, под ним поленница дров и аккуратный штабель из торфяных брикетов.

- Видал, торф с Пупкова болота, - сказал мне Павел Семенович. - Сколько я писал про это! Торф у нас под боком, берите, не ленитесь... Не послушались. А теперь вот сами дошли до сознания.

И мост через Прокошу, к радости Павла Семеновича, наконец-то строят. Даже дорогу асфальтированную ведут к Рожнову, а щебень возят из Касимовского карьера кружным путем, на баржах: сначала по Оке, потом Прокошей до Сухого переката, там сгружают на берег - дальше на машинах пятнадцать километров по лугам... если сухо. А в дожди на луга и не сунешься - дороги разбиты. Павел Семенович и тут не выдержал, написал проект: "Насчет использования каменного карьера на Лысой горе под г.Рожновом". И отослал его в обком. Проект вернулся в Рожновский райком с резолюцией: "Разобраться на месте".

- Первый секретарь вызвал меня. Молодой человек, обходительный, рассказывал Павел Семенович. - Я ему: щебенку за полтораста верст возим, а возле дороги под Рожновом целая каменная гора. Весь Рожнов из нее построен. Ставь дробилку и молоти. Тут щебня на дорогу-то хватит аж до глухой Сибири.

- А он что?

- Согласен, говорит, Павел Семенович. Но учтите такую, говорит, позицию - дорога-то республиканского значения, карьер местный. На него плана нет. А у нас самих ни денег, ни оборудования. Да ведь и не больно возьмут они нашу щебенку: у них по смете проходит касимовская.

Про историю с дверью у Павла Семеновича заведено целое дело: все жалобы и ответы на них, фотографии, акты - все аккуратно подшито и пронумеровано; хранятся почтовые квитанции, железнодорожные билеты, автобусные и даже квитанции телефонных разговоров, связанных с разбором жалоб. На каждом ответе на жалобу рукой Павла Семеновича и красными чернилами либо размашисто начертана резолюция - "согласен", либо бисерным почерком нанизано возражение. Например, на ответе Федулеева Павел Семенович написал: "Возражаю. Добиться публичного опровержения, и притом в газете".

Последнюю жалобу он написал в соседнюю область, где теперь работает Павлинов. "Какое наказание получил Павлинов за проявление волюнтаризма, т.е. хулиганства, в г.Рожнове?"

На эту жалобу ответа пока нет.

1970