Марта с черепами - Дарья Варденбург Страница 18

– Мы в библиотеке были, – сказала Лусинэ, показывая им Толстого, из которого сразу вылетели несколько листков и закружились над асфальтом. Лусинэ бросилась их ловить и запихивать обратно в книгу, высчитывая их надлежащее местоположение по номерам страниц.

Денис молчал, Оля тоже, и, чтобы прервать неловкую тишину, я сказала:

– У меня к тебе дело есть. Встретимся завтра перед школой?

Денис с недоумением посмотрел на меня.

– В восемь ноль пять, – продолжила я. – За турниками.

– Зачем? – спросил он.

– Покажешь мне кое-какие приемы, – сказала я.

Эта идея – попросить его научить меня каким-нибудь боевым приемам на всякий случай – пришла мне в голову сегодня на обеде, когда мне почудилось, что Маша, Даша и Наташа следят за мной и перешептываются.

– Ну ладно, – с неохотой проговорил Денис.

Оля метнула в меня еще один взгляд, на сей раз не торжествующий, а «желаю тебе провалиться сквозь землю».

– Мы пойдем, – сказал Денис и потянул за собой Олю.

– Пока! – доброжелательно крикнула им вслед Лусинэ.

Потом она повернулась ко мне, зажимая подмышкой непокорного Толстого, который так и норовил расползтись на части, и сказала с искренней радостью:

– Круто, что Денис нашел себе девушку. С таким ростом, как у него, это сложно. А Оля ему как раз подходит – такая же маленькая.

– Угу, – согласилась я.

Мы пошли дальше и некоторое время молчали, а потом Лусинэ хитро на меня глянула и сказала:

– Ты специально это сделала?

– Что? – не поняла я.

– Попросила его при ней научить тебя приемам?

– Нет, не специально, – честно ответила я.

– У нее такое лицо было, ой, не могу! – прыснула Лусинэ. – Я думала, она от злости лопнет, одни брови останутся!

Оля действительно очень густо подвела брови и была похожа на озабоченного досадными хлопотами лемура. Я вспомнила ее вид и улыбнулась, но на душе у меня было мутно. Меня все эти игры в ревность и соперничество за партнеров – кто кому принадлежит, кто на кого имеет право – приводили в недоумение. Я-то была только рада, что у Дениса теперь есть кто-то, кого он может обнимать, и не желала Оле ничего плохого.

53

На Пасху папа снова отправил меня к дяде Толе – на этот раз занять денег.

– У меня дедлайн, – сказал папа. – Я ему уже позвонил, он тебя ждет.

– Христос воскресе, – сказал мне дядя Толя, когда я к нему пришла.

– Здрасьте, – ответила я.

– Надо «воистину воскресе», – поправил меня дядя Толя.

Его жена смотрела телевизор. Я просунула голову в комнату и гаркнула:

– Здрасьте, тетя Люба! Воистину воскрес Христос!

Она подскочила от неожиданности и схватилась за грудь.

– Ох! Ты меня напугала! – Потом кивнула на экран и сказала мне: – Ты посмотри, что творят.

На экране какие-то мужчины и женщины кричали друг на друга, а рассаженные по рядам зрители хлопали. Потом началась реклама, и тетя Люба, тяжело поднявшись с дивана, начала маршировать на месте.

– Это для здоровья, – тихо пояснил дядя Толя.

Он поманил меня назад в прихожую и вложил мне в руку конверт.

– Вот, – негромко сказал он. – Передавай папе привет. И бабушке.

Я кивнула, а потом не удержалась и спросила:

– Дядя Толя, это вы написали на балконе «Таня»?

– Где? – переспросил он.

– На балконе в бабушкиной квартире. На стене. Простым карандашом.

– Не помню, – сказал он, помолчав. – Не я.

54

Денис ждал меня за турниками и смотрел на часы.

– Тормозишь, – сказал он.

– Извини, – пропыхтела я, с размаху скидывая рюкзак на землю.

– Так что надо? – довольно грубо спросил он.

– Научи меня приемам каратэ.

Денис поднял руку, скрючил пальцы и быстрым движением коснулся моего горла.

– Вот так за кадык хватаешь и сжимаешь изо всех сил, чтобы сломать. Но это не каратэ.

Он опустил руку. Я протянула свою и дотронулась до его кадыка. Денис отпрянул.

– А еще? – спросила я.

– Тебе это вообще зачем?

Я объяснила, что не собираюсь ни на кого нападать и надеюсь, что мне эти приемы никогда не понадобятся, но на случай экстренных ситуаций хорошо бы знать, как обороняться.

– Лучшая оборона – побыстрее убежать, – мрачно сказал Денис. – Я не шучу. У нас тренер всегда говорит: нападают на улице – беги. Это не спарринг в зале, когда все по правилам и ради спорта. На улице правил нет.

– Хорошо, хорошо, – закивала я. – Побегу. Но на всякий случай все равно покажи.

Денис протянул ко мне руки и приложил большие пальцы к моим глазным яблокам.

– Вот так нажимаешь и глаза выдавливаешь.

Я высвободилась и потянулась к его глазам, но он крепко схватил меня за запястья.

– Теперь ты меня так схвати.

Я взяла его запястья и сжала покрепче. Он крутанул руками и сразу освободился.

– Вот такое движение в сторону его больших пальцев, – он показал еще раз медленно. – А потом сразу в кадык. И в глаза.

– А между ног? – спросила я. На меня ведь не только Маша, Даша и Наташа могли напасть, но и мужчина какой-нибудь.

– Не советую, – покачал головой Денис. – Можно промазать. Он тогда взбесится и тебя прикончит.

Он шагнул в сторону, словно намереваясь меня обойти, потом сделал молниеносное движение рукой, я ощутила его ладонь у себя на лбу и тут же начала заваливаться назад. Денис поймал меня у земли и помог выпрямиться.

– Вот так кладешь ему руку на лоб и давишь вот таким движением, – показал он еще раз. – Попробуй на мне.

Я попробовала, но оказалось, что надо действовать быстрее и сильнее. Я попробовала второй раз, и получилось – Денис упал.

– Могла бы меня поймать, – проворчал он, поднимаясь и отряхиваясь.

– Извини, – сказала я и протянула руку, чтобы снять с него прилипшие прошлогодние листья.

Денис схватил мои пальцы – средний и безымянный – и стал выгибать их в обратную сторону. Я ойкнула и от боли присела. Он тут же отпустил и объяснил, как это сделать.

– Попробуй, – он протянул ко мне руку, как будто намереваясь меня схватить.

Я поймала его кисть, ухватилась за средний и безымянный пальцы и заломила. Денис выругался, зашипел и двинул мне свободной рукой в солнечное сплетение. Я мигом от него отцепилась и согнулась пополам.

– Сорри, – проговорил он, тряся пальцами и постанывая.

– Ничего, – выдавила я, когда смогла говорить.

Оказалось, что все это время за нами наблюдала И Дэ из окна учительского туалета на втором этаже, где она имела обыкновение дымить вейпом. Денису пришлось выслушать нотацию на тему того, что в такое ответственное время надлежит быть очень внимательным, собранным и не допускать промахов. «Вся твоя жизнь сейчас должна быть подчинена одной цели – собрать максимально достойное портфолио, освоить учебную программу на отлично и поступить, куда вы там с мамой решили». Мне И Дэ сказала только, что стыдно отвлекать товарища от учебы и вертеть хвостом. И добавила, что мы должны пожалеть Татьяну Геннадиевну – «департамент и так следит за каждым ее шагом, а тут дети прямо под окнами школы друг дружку молотят, куда это годится?!».

– Не надо было тебя слушать, – сердито сказал Денис, когда мы вышли из кабинета после головомойки.

Если бы он этого не сказал, я бы перед ним извинилась – я и сама собиралась. Но его слова прозвучали так несправедливо и трусливо (я что, во всем виновата?), что я заартачилась.

– И куда же вы с мамой решили поступать? – насмешливо спросила я.

Денис опустил глаза и пошел к лестнице.

– Никуда, – бросил он на ходу.

– В «панкратовку»? – продолжая насмехаться, спросила я.

– Не твое дело! – огрызнулся он.

Ну ясно, в «панкратовку».

55

Вечером на кухне папа слушал новости и одновременно писал статью.

– Пап, можно