Антон Чехов - Том 24. Письма 1895-1897 Страница 19

Углич. Чехову.

Суворину А. С., 10 ноября 1895*

1609. А. С. СУВОРИНУ

10 ноября 1895 г. Мелихово.

10 ноябрь.

В пьесе «Честное слово» неудачно название*. Насколько я понимаю, мысль пьесы в том, что к жизни мы относимся слишком формально и что условности, которыми мы опутали или загипнотизировали себя, часто бывают сильнее нашей воли. А в «Честном слове» читатель и зритель взглянут на дело слишком специально, благодаря названию, и будут решать вопрос: надо держать честное слово или не надо? И решат так, что автор-де советует не держать слова… Видите, даже опасное название. Кроме честного слова, надо бы притянуть еще какую-нибудь условность, наприм<ер> обязательность дуэли, обычай презрительно судить о человеке и не прощать, раз он когда-то, хотя бы в колыбели, растратил или солгал… В пьесе ведь все неправы, потому что все опутаны. Но надо опутать еще больше, опутать всех, в том числе и девицу и ее брата.

Моя пьеса подвигается вперед, пока всё идет плавно, а что будет потом, к концу, не ведаю. В ноябре кончу. Пчельников через Немировича обещал дать мне в январе аванс* (буде пьеса сгодится); стало быть, есть расчет отложить постановку до будущего сезона. Должно быть, от пьесы перебои мои участились, я поздно засыпаю и вообще чувствую себя скверно, хотя по возвращении из Москвы веду жизнь воздержную во всех отношениях. Мне надо бы купаться и жениться. Я боюсь жены и семейных порядков, которые стеснят меня и в представлении как-то не вяжутся с моею* беспорядочностью, но всё же это лучше, чем болтаться в море житейском и штормовать в утлой ладье распутства. Да уже я и не люблю любовниц и по отношению к ним мало-помалу становлюсь импотентом.

Вчера получил от Вас телеграмму и тотчас же телеграфировал Мише*, который будет страшно рад. И мои старики обрадовались, хотя и не понимают, что значит «начальник отделения». Одно слово начальник, больше им ничего не нужно.

Я не воспользовался Вашими 1500 для «Хир<ургической> летоп<иси>»*, но всё же они сильно помогли мне. Когда узнали, что Вы хотите оказать поддержку журналу и когда я показал Ваше письмо, где Вы пишете о 1500 и о возможной субсидии, то дело тотчас же выгорело. Взялся издавать Сытин, на выгодных условиях*; он берет все расходы и уплачивает редакторам по 2 рубля с каждого подписчика, себе оставляя 6.

Видаете ли Вы Потапенку? Кланяйтесь ему. Думаю прожить в Питере весь декабрь*.

Большое Вам спасибо за Мишу и вообще за всё. Желаю Вам всяких благ.

Ваш А. Чехов.

* Вы мне испортили почерк. После Ваших писем трудно писать разборчиво.

Чехову М. П., 10 ноября 1895*

1610. М. П. ЧЕХОВУ

10 ноября 1895 г. Мелихово.

10 н.

Получил вчера от Суворина телеграмму: «Миша назначен исправляющим должность начальника второго отделения Ярославской казенной палаты. Не рассердитесь, надеюсь, за телеграмму эту, когда Вас ею потревожит почтенная Отрада». Итого 27 слов.

Я заплатил за доставку телеграммы рубль и послал тебе телеграмму*.

Мороз в ½ градуса. Грязно.

Будь здоров.

Твой А. Чехов.

На конверте:

Углич.

Его высокоблагородию Михаилу Павловичу Чехову.

Чехову Ал. П., 12 ноября 1895*

1611. Ал. П. ЧЕХОВУ

12 ноября 1895 г. Мелихово.

Господин А. Седой!

1) Твоей книжки я не получал*. Должно быть, на почте ее бросили в нужник.

2) Письмо твое в «Нов<ом> вр<емени>» читал*. Во-первых, ты А. Седой, а то просто Седой, во-вторых, каждый может подписываться как ему угодно, в-третьих, Седой может ответить тебе, что он уже 20 лет подписывается Седым, в-четвертых, журнала никто не получает и просуществует он недолго, в-пятых, Седой — не Мамин, ибо Мамин слишком простодушен и ленив, чтобы разводить канитель насчет спорта. Вообще всякие антикритики, обидчивые письма и напоминания о литературных приличиях надо предоставить Кугелю. Что же касается Шубинского, то он зла тебе не причинил*, ибо: всякого рода компиляции и исторического характера статьи следует подписывать своей настоящей фамилией, а А. Седого оставить только для беллетристики. Таково мое мнение. А Лейкин тебя вычеркнул*, вероятно, за то, что ты не поздравил его с серебр<яной> медалью, которую он получил на выставке за уток. Сей хромой и косой человек любит напускать на себя большую важность. Если к обедам беллетристов не относиться скептически* и не требовать от них многого, то они не скучны; что делать, надо терпеть и Лейкина, и Сыромятникова с его калужским шиком…

В шутке Ясинского нет ничего обидного, ибо на то ты и литератор, чтобы о тебе писали так или иначе. Интересно, что как только о тебе стали поговаривать там и сям, ты уж и стал нервничать. Genus irritabile vatum![8] — сказал Гораций.

3) Участь твоей умопомешанной повести еще не решена*; Гольцев ссылается на Лаврова, а сей на оного. Если ее возвратят, то я привезу с собой.

4) Старик* мне пишет часто.

5) Я приеду в Питер в конце сего месяца*, остановлюсь где-нибудь на Невском, обедать буду если не у Суворина, то у тебя, а также в трактирах. Надеюсь, что обеды у тебя будут приличные, иначе же я перестану к тебе ходить и вычеркну тебя, как Лейкин, 22-го ноября из заметки*, которую, вероятно, мне придется писать для «Нов<ого> вр<емени>».

6) Передай Чермному, что его рассказ «Наяда» в «Сев<ерном> вестнике»* — превосходная вещь. Это лучший его рассказ. Вещь прямо блестящая.

7) Миша получил перевод в Ярославль*. Иван представлен к медали на шее, чего и тебе желаю. Маша собирается на медицинские курсы*.

8) Селитра отдана в экономию гр. Орлова-Давыдова.

Кланяйся Наталии Александровне и всей своей благочестивой фамилии.

Твой благодетель

А. Чехов. воскресенье.

Высылать книги и брошюры медицинского содержания продолжай; но только не присылай оттисков из газет и журналов, ибо последние у нас есть.

Гарину-Виндингу Д. В., 14 ноября 1895*

1612. Д. В. ГАРИНУ-ВИНДИНГУ

14 ноября 1895 г. Мелихово.

14 ноябрь.

Многоуважаемый Дмитрий Викторович! Ваше письмо, как не вполне оплаченное, пошло в Серпухов; оттуда мне прислали повестку, которая долго провалялась у меня на столе. Затем дана была сотскому доверенность, сотский прошел 25 верст, потом 25 верст обратно, и сегодня, наконец, я имел удовольствие прочесть Ваше письмо, через 21 день по его отправлении!

Рассказ я привезу или пришлю к декабрю*. Это наверное.

Я уже почти кончил пьесу. Осталось работы еще дня на два. Комедия в 4 действиях. Называется она так: «Чайка».

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Это письмо повезет в Москву сестра; Вы получите его в среду.

Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 14 ноября 1895*

1613. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ) 14 ноября 1895 г. Мелихово.

Милый Жан, по прибытии в Москву я тотчас же извещу Вас*, а Вы назначите вечер, когда нам свидеться. Можете себе представить, пишу пьесу! Уже оканчиваю*. Комедия в 4 действиях. Буду пытаться поставить* ее на сцене моск<овского> Малого театра, а там что бог даст!

Крепко Вас обнимаю.

Ваш А. Чехов. Вторник.

На обороте:

Москва. Кокоревское Подворье. Бульварный корпус, № 217.

Его высокоблагородию Ивану Леонтьевичу Леонтьеву.

Жиркевичу А. В., 18 ноября 1895*

1614. А. В. ЖИРКЕВИЧУ

18 ноября 1895 г. Мелихово.

18 ноябрь.

Многоуважаемый Александр Владимирович! Ваш рассказ*, напечатанный в «Вестнике Европы» («Против убеждения…»), я как-то послал редакторам «Посредника» в расчете, что гуманная идея рассказа придется им по вкусу, вопреки Вашим критикам, о которых Вы мне писали*. Я не ошибся. На днях* один из редакторов «Посредника», Ив. Ив. Горбунов, сообщил мне, что они были бы весьма не прочь издать Ваш рассказ, который им очень понравился. Он поручил мне попросить у Вас согласия и кстати спросить, не разрешите ли Вы дать рассказу другое название и кое-где посократить текст. По его мнению, сокращения эти не достигнут и ста строк… Вам, конечно, пришлют корректуру и без Вашего позволения не тронут ни одной строчки.