Я Горбов - Все отношения Страница 19

- Ты меня разлюбишь, ты меня разлюбишь, - повторяла она. Моей преимущественной заботой становилась ее охрана: охрана от Аллота, от всяких, вообще, впечатлений, которые грозили приводить ее в такое состояние. Никакого упрека я ей, разумеется, не сделал и даже и не попытался ее расспросить, почему она так боится Аллота. Тревоги моей это не устраняло и я всячески обдумывал, как избежать дальнейших встреч ее с ним. Но что я мог сделать? Уже мне надо было бежать на фабрику, где мое присутствие было необходимо из-за угрозы забастовки. Само собой понятно, что персонал был оплачен в соответствии с синдикальными ставками. Но спрос на мой шоколад так стремительно рос, что я часто прибегал к сверхурочным часам, разумеется тоже по синдикальным нормам оплаченным. Рабочие и работницы не хотели, однако, даже и этих дорого оплаченных и необязательных сверхурочных часов. Обычная история, не выходящая за границы подтвержденного практикой рабочего шантажа. Все {71} дело было в том, чтобы предложить за сверхурочный труд больше, чем полагалось по тарифам министерства труда, войти в специальное, закамуфлированное соглашение. Считая, что непрерывно ширящееся производство приносит непрерывно возраставший доход, рабочий комитет хотел выкроить в нем "свою долю". Для таких переговоров заместителя было мало, требовалось присутствие хозяина. И, как раз, он был в отъезде. Так, по крайней мере, думал комитет, так как, приехав, я на фабрике еще не появлялся. Как только я вошел в бюро, начались совещания.

Надо было выработать условия, которые позволили бы продолжение дела. Определив крайние позиции, мы нашли счетоводную комбинацию и решили, если персонал не согласится, сократить производство. Все было сложно, пришлось навести множество справок, просмотреть циркуляры. Так что я задержался. Ожидавшая меня в столовой Мари была все такой же расстроенной. Я все, что возможно, сделал, чтобы ее успокоить, отвел после завтрака в ее комнату и снова помчался на фабрику, где предстояла встреча с представителем персонала. Едва я вошел в бюро, как раздался телефонный вызов. Аллот!

- Я хотел бы с вами повидаться, - сказал он, - и поскорей.

От одного звука его голоса меня передернуло.

- Я очень занят, - ответил я, подавив злобу.

- Может вечером? После дел? В том кафе, где мы в прошлый раз...

Обедать с ним меня устраивало меньше всего на свете.

- Приходите в бюро без четверти шесть, - прошипел я.

Если аппарат, позволяющий видеть телефонного собеседника, еще не придуман, то в этом случае, это было безразлично, так отчетливо, без всяких приспособлений, видел я улыбочку Аллота.

Последовавшие за этим переговоры с персоналом чуть было не привели к разрыву. Под самый конец, когда все казалось потерянным, умелое вмешательство моего помощника выправило крен. Я прочел затем накопившиеся в моем отсутствии письма, продиктовал ответы, принял директора большого продовольственного магазина, пришедшего сговариваться о специальных конфетах к предстоящим праздникам, за ним архитектора, которому рассчитывал поручить перестройку соседнего дома... Наконец мне принесли пробные оттиски рисунков Зои. Глаза Аллота, на этот раз, так меня раздражили, что я склонялся к тому, чтобы все переменить, думая даже обратиться к старой декораторше. Но мой помощник, узнав о таком намерении, удивился до чрезвычайности. Он горячо вступился за Зою.

- Ее рисунок чрезмерен. - сказал я.

Директор не понимал. Не мог же я, однако, ему объяснить, что улыбка Аллота мне стала казаться прямо таки страшной.

- Мне жаль с ним расстаться, - настаивал он.

- Ладно. Посмотрим.

Я совершил затем ежедневный обход мастерских. Будучи {71} инженером и, почти случайно, став коммерсантом и промышленником, я не забыл долгих лет работы по чисто технической части и находил в наблюдении за действием моих машин успокаивающее удовлетворение. Часто мне приходили в голову усовершенствования и обмениваться по поводу них мнениями со старшим мастером мне было приятно.

Без четверти шесть я вернулся в бюро. Аллот, как мне сказали, уже ждал в приемной, и не один, а с дамой. Я распорядился ввести их ко мне.

Первым вошел Аллот. Но я смотрел не на него, а на Зою. Ее привлекательность, ее походка, ее взгляд притягивали. Конечно она была хорошенькая. Но не только хорошенькая, а еще и несколько необычная. Я подумал тогда, что она должно быть сентиментальна, чувственна, может быть слегка черства, что она способна принимать непоколебимые решения, ни с кем не советуясь, одиноко и тайно. Что до сходства с матерью, - сходства фамильного, - то оно было несомненным.

Остановившись перед моим столом, Аллот произнес:

- Как все-таки приятно иметь дело с деловым человеком, который настолько в делах делен, что на все находит время. Хэ-хэ. Недурно сказано? Дельный в делах деловой человек.

- Сказано мастерски. Здравствуйте. И позвольте заметить, что вот уже во второй раз вы не уступаете первое место даме. Демонстративно я протянул руку Зoе.

- Восхищен. Восхищен вашей преданностью светским традициям. Зоя, Зоя. Какое на вас производит впечатление эта деловая галантность? Галантность важного и богатого промышленника? Скажите откровенно?

Зоя молчала.

- Садитесь, - сказал я ей.

- А мне можно сесть? - спросил Аллот.

- Можно.

Сев и увидав на столе оттиск Зоиного рисунка, он стремительно затараторил:

- А, вы не теряете времени! Вижу, вижу, что для вас время - деньги. Вот уже первые результаты. Мы только проекты строим, а у вас результаты и реальные формы. Очень, очень, очень интересно.

Схватив рисунок он продолжал:

- Отметим: анализ генезиса артистического вдохновения так же любопытен, как анализ вероятных реакций покупательниц. И детей. Не так ли? О! Наша художественная мастерская будет полна, неожиданных и скрытых ресурсов.

Он передал оттиск Зое, которая, внимательно осмотрев, молча положила его на стол.

- Вы разочарованы? Исполнение вам показалось неудовлетворительным? спросил я.

- Нет.

{73} Она никогда не говорит того, что думает, - вмешался Аллот, - так что удовлетворена она или нет, остается неизвестным. Впрочем, в данном случае, это неважно: заказ принят и оплачен. Надо искать новых заказов.

Мне хотелось наговорить ему грубостей и его выгнать. "Может быть",сказал я себе, - "когда-нибудь это и случится. Но сейчас главное его хорошенько раскусить".

- Не исключено, - обратился я к Зое, - что я закажу вам другой рисунок. Оттиск показался мне менее интересным чем оригинал.

- Другой проект? Почему другой проект? - вскричал Аллот.

- Разве первый рисунок нельзя исправить, если в нем обнаружены недочеты? Впрочем, все равно. Рисунок уже оплачен и новый рисунок будет новым заказом. Первым заказом для художественной мастерской. Не личным Зое - а ею руководимому ателье. Отлично, отлично, приветствую. Кроме всего прочего, на рисунке будет стоять подпись не артиста, а мастерской, предприятия... У меня в голове несколько названий. Я начал с того, что стал придумывать названия. Как некоторые писатели, которые сначала придумывают название для романа, а потом пишут самый роман, подгоняя его под название. Прежде всего рамка ! Если заказы, которые мы получим, придутся по нашим рамкам, мы далеко уйдем.

Он вдруг замолк и добавил, смущенно:

- Простите старика. Все та же привычка непременно одевать обстоятельства в какую-нибудь форму. Искать и находить сравнение. Простите старика.

И пока я, сжимая в карманах кулаки, делал усилия, чтобы не разразиться площадной бранью, он добавил:

- Названия? Название? Ателье Зоя-Гойя. А? Что вы скажете? Не правда ли, недурно? Зоя-Гойя. Одно сочетание звуков привлечет массу заказов. Подумайте только: размалеванная ширма или афиша и подпись: Зоя-Гойя. Но признаюсь также в том, что я дрожу. Ввести тень гиганта в художественное ателье? Не переборщить ли это? Но какое звукосочетание. Какое великолепное звукосочетание. Зоя-Гойя.

- На мой взгляд, название второстепенно.

- Сей взгляд безусловно ошибочен. Название - это род призывного сигнала. Как во время спортивных состязаний: выстрел и спортсмены бросаются вперед. Прежде всего название. Потом помещение. И, наконец, заказы.

- В конце концов, название меня не касается. Выбирайте что хотите. Но предприняли ли вы что-нибудь в смысле приискания помещения?

- О помещении, персонале и бюджете я представлю вам, Доминус, мотивированный доклад. Параллельно я займусь рекламой и поисками заказчиков. Каждому овощу свое время. Но ни в косм случае {74} нельзя упустить из виду вопрос названия. Это - знак. И знак может оказаться магическим.

- А что вы думаете? - спросил я Зою.

- Ничего. Мое дело будет рисовать.

- Совершенно верно, совершенно верно, совершенно верно, -зачастил Аллот. - Воздаю должное мудрости пришедшей, неожиданно. на смену застенчивости. У Зои-Гойи большущие качества, Реверендиссимус, огромнейшие у нее качества, превосходные. Вы их со временем сами обнаружите и оцените. Зоя-Гойя, это живой персонаж еще не написанного романа. Но его вполне можно будет написать, сняв все мерки, как души Зои-Гойи так и ее тела...