Владимир Лермонтов - Азбука жизни Страница 19

Каждый день происходит что-нибудь такое, что выбивает меня из колеи и пускает насмарку весь мой благой настрой, разрушает планы и добрые намерения сдвинуть сегодня горы. Я забираюсь в свое привычное логово и отлеживаюсь в нем, проклиная себя и весь белый свет. Но самое обидное то, что день начинался так благоприятно и обещал быть плодотворным, а тут - на тебе, и все пошло "коту под хвост". И почему только так всегда бывает, когда мне хорошо - обязательно кто-нибудь испортит настроение? Никак я не мог с собою совладать, хотя какая-то мелочь, по сути, пустяк вдруг останавливал бушующий поток моей энергии, глушил вулкан действий, который был готов вот-вот начать извержение.

Как я ненавидел себя в эти периоды! Я просто четвертовал себя за свою никчемность, слабость и мягкохарактерность. Я истязал себя россыпью обидных слов, мысленно изничтожал себя и, в конечном счете, заключал, что, видимо, у меня ничего не получится и ничего толкового из меня не выйдет. Не было такого унижения, каким бы я ни подвергал себя, чем еще более усиливал и без того скорбное расположение духа.

А ведь, как ни странно, не только моя, но и жизнь многих людей крутится вокруг какого-нибудь оселка-пустяка, не стоящего выеденного яйца. К тому же судьба предлагает немало таких зацепок: то ли обидели тебя, то ли не поняли, то ли обошли и еще тысячи "то ли". И все - стоп! Начинается вращение вокруг этой загвоздки. Какая там радость и гармония, когда все силы и все жизненные соки уходят на то, чтобы доказать обидчику свою правоту? "Ну, ничего, - говорит обиженный. - Мы еще посмотрим. Все равно тебя Бог накажет, и все узнают кто прав. Я еще докажу, что истина на моей стороне. Придет время и на моей улице будет праздник!". И начинается жизнь не на радость себе, а на зло кому-либо. Все существо обиженного пропитано горечью нанесенной травмы, отнимающей у него бездну сил. В такой гнетущей атмосфере продуктивно работать, творить, а главное добиваться позитивных результатов невозможно, ибо главной целью становится не собственное счастье, а посрамление обидчика. Очевидно, что на улице обиженного праздника никогда не бывает, ибо обидчика не только не постигает наказание Божие, а напротив, он живет и здравствует как ни в чем не бывало. А все дело в том, что люди такого типа питаются теми негативными энергиями, которые им посылают обиженные, и чем больше за их спиной мрачных взглядов, обращенных в их сторону, тем более они чувствуют себя значимыми, власть имущими, и тем сильнее они укрепляют свои позиции.

Я осознал для себя одну сверхважную истину: нужно жить не назло кому бы то ни было, а на радость себе! Теперь, когда чувствую, что меня переполняют замыслы, как посрамить своего обидчика, я задаю себе вопрос: "Что ты хочешь? Если ты строишь планы и действуешь, чтобы кто-то и что-то понял, то это - путь в то болото, в котором ты уже провел много бесплодных лет. Если ты желаешь обрести собственное счастье, создать новую и радостную жизнь, то тебе в другую сторону. Выбирай, приятель! Ибо эти две дороги ведут в совершенно противоположные стороны". Больше я не хочу свою жизнь жертвовать на то, чтобы кто-то, что-то понял и поумнел, ибо таким образом еще никого не удалось вразумить. Подлинное вразумление люди получают лишь тогда, когда рядом с собой они видят человека, наполненного счастьем, гармонией, светящегося радостью - вот это их еще может заставить остановиться и задуматься. Но никакая мрачность, злость и даже бушующий океан негодования на них не действует, а напротив, способствует их возвышению в собственных глазах.

Итак, решено - начинаю жить на радость себе! "Но, как найти эту радость?" - задался я вопросом.

И ответ пришел как озарение, как гром среди ясного неба прозвучала вновь банально божественная истина: "Люби себя!" "Себя? - переспросил я. За что? За то, что я такой бестолковый, никчемный, злой на людей и на весь мир? За то, что я полон всякого хлама невежества, страхов, сомнений и амбиций?" Ведь, возможно, нет такого греха, которого бы я не совершил! А тут - полюбить. Если бы сказали: "Возненавидь себя", то это понятно, а любить себя - это звучало как что-то ненормальное, что-то не от мира сего.

А призыв вновь повторился: "Полюби себя!" Я засомневался, может быть, действительно нужно поменять отношение к себе? Как известно, правильно заданные вопросы уже таят в себе ответ, остается лишь только его разгадать. Указание о необходимости полюбить себя пришло тогда, когда возможно более всего я имел оснований для ненависти к себе: дожил до седин, ничего в жизни не добился, а лишь упустил все, что можно было упустить. Почему же я был такого скверного мнения о себе?

Сейчас я вижу причину такого серьезного заблуждения, которое свело почти на нет сорок два года моей жизни. Общество создает шаблоны, образцы поведения, в зависимости от которых человек чувствует себя либо ничтожеством, либо значительным. По сути, в мой разум всегда насаждалась идея, что уважать себя можно за заслуги, скажем, перед отечеством, коллективом, за подвиги, проявленные в труде или в бою, за общественно значимые поступки и т.д. У меня же не было ни медалей, ни грамот, ни почета и ни славы - за что же мог себя любить? И общество, и религия неустанно приучали меня к мысли, что я не только не достоин какой-то любви к себе, а напротив, я должен ненавидеть себя, считать себя худшим из всех. Мне внушалось, что я должен жить как пресмыкающееся, участь которого ползать по грязной земле и довольствоваться тем, что оно найдет. И скажу откровенно, что я искренне принимал и верил в это, пока не исчерпал эту меру заблуждений, уразумев наконец, что достаточно наползался по грязи. И тогда я решился осмотреться вокруг себя, ибо мне пришла очень дерзкая мысль: "А может быть, мне все лгут? Быть может, в этой жизни для меня есть какой-нибудь другой удел, нежели влачить свой хвост по грязи?"

Я открыл священное писание и прочитал: "Сыны человеческие - только суета; сыны мужей - ложь; если положить их на весы, все они вместе легче пустоты" (Псалом 61). И я понял, что всю свою прежнюю жизнь я прожил во лжи, намеренно созданной сынами человеческими.

Я поднял голову и увидел прозрачное синее небо, ласковое, доброе солнце и спросил себя: "А это все для кого? Для кого это море, горы, птицы, цветы и деревья?" Я встал с земли, отряхнулся и пошел туда, куда не положено ходить, я стал думать так, как запрещено думать, я начал искать любви к себе, что, по мнению общества, является большим грехом.

Любить себя! Вот ключ к радости и счастью. Ибо, как я отношусь к себе, так я и отношусь ко всему: людям, миру, жизни, природе. Религия учит тому, что я должен любить ближнего своего, как самого себя, а, если я себя ненавижу, то как могу любить ближнего? Я буду также его ненавидеть, как и себя. В этом случае остается только делать вид, прикидываться этаким вселюбящим существом, когда внутри на самом деле душа кипит от недовольства и злости. В эту игру играют все и заигрались до такой степени, что позабыли с чего, собственно, начали и для чего все это затеяли. Подлинный выход только один: если я буду любить себя, то я буду любить не только ближнего, но и дальнего, и всех людей.

Однако, как только я попытался любить себя, так сразу передо мной выросли "чудовища" - обиды, которые я нанес когда-либо людям, обиды, которые люди причинили мне. Кроме того, на моем пути к любви выросло невероятное множество грехов, которые я совершил когда-либо в жизни. Этот легион "динозавров" сказал мне, что не пустит меня туда, куда я собрался дойти. И тут мне свыше был дарован ключ, с помощью которого я расчистил себе путь. Мне было сказано: "Прости себя и прости всех!" И я простил. Просто взял и простил, списал все обиды, какие долго носил в своем сердце, будто их не было. Я сказал себе: "Это было давно, и обиды нанесли тому мне, который когда-то жил. Теперь я другой и эти обиды ко мне, настоящему, не имеют никакого отношения". В этот момент половина "чудовищ" рассыпалась, и я почувствовал, что половина цепей, гнетущих все мое естество изнутри, упало, рухнуло, и я стал дышать свободней и радостнее. Потом я сказал: "Простите меня все, кого я когда-либо обидел: вольно или невольно, ведомо или неведомо". И тогда исчезла другая половина "монстров", а с меня окончательно ссыпались оковы, и я стал совершенно свободным.

Я не мог полюбить себя раньше, чем я не сбросил с плеч обиды на кого-то, прежде чем я не избавился от сознания собственных проступков. По мере прощения темнота исчезала из души, и если что-то оставалось я немедленно, внимательно разглядывал это темный сгусток и, найдя причину не прощеную обиду, быстро с нею расставался. Я распрощался навсегда со своими обидами и теми, кого я обидел. Все они ушли, как мрачные, свинцовые тучи, и небо моей души стало светлым и чистым. Мне даже не потребовалось после этого заставлять себя любить, ибо любовь сама по себе родилась, воспламенилась в моем сердце! Она, подобно роднику, начала выбиваться из недр души и струиться. Любовь к самому себе стала естественной, безусильной, сама собой разумеющейся, как жизнь, которую даровал мне Создатель.