Четыре сезона - Василий Романович Копытцев Страница 19

Марк хотел обставить всё с таким блеском и размахом, с каким только мог предложить ему мир. И помочь ему в этом собирался его величество доллар.

Дядя Марка не был самых честных правил. Когда настало время приставиться, он извёл свою семью вечными жалобами, бредовыми просьбами, криками и ругался как сапожник. Однако как его ни упрашивали, завещания он не оставил. К своему счастью, Марк не застал всей этой феерии. И когда он вышел, все родственники уже насмерть перегрызлись. Так что он остался единственным наследником. Даже сейчас, в конце 21го века… нет, особенно сейчас в конце 21го века убийства, отравления и измены были обычным делом. Ни мужчины ни женщины не боялись замарать своих рук или имени и во всём мире расцветал культ гедонизма — последнее пристанище для изуродованной души в преддверии большого взрыва, что должен был родить новый мир.

Марк вышел на свободу в год крысы.

Правда, он этого не знал.

Зато он был теперь не единственным «лохом» в семье, а пожалуй что и самым удачливым её членом. И новый день обещал ему море приятных впечатлений, дорогих чистых наркотиков, шикарных женщин и красивую, как рыбка-султанка, выброшенная на берег, месть.

Вот только через неделю от неё не останется ничего кроме золотистой кожи и высохшего зловонного нутра.

Рыба гниёт с головы.

II

Амели обсохла и прошла в полной темноте в свою тусклую комнату. На косметическом столике вдобавок к одноразовой расчёске лежали несколько разноцветных пар трусиков, переливавшихся рыбьей чешуёй, пилочка для ногтей, корона с искусственными перьями, прозрачный лак и чёрные стикини.

Сегодня был особенный день. Сегодня в скудной на свет комнате будет устроено настоящее лазерное шоу.

Сегодня из рабыни, заключённой в десятках стен, обмотанных охладителями и вентиляторами, она превратится в настоящий объект искусства. Всего на несколько недолгих минут. Ещё год или два назад её такое положение дел огорчило бы и, быть может, вогнало бы в депрессию. Но сегодня это дорогое световое представление для неё было настоящим лучиком света в кромешном царстве тьмы.

Для её хозяев это была всего лишь реклама.

Для Амели это был шанс на новую жизнь. Она могла обрести новое, быть может даже приятное, общество. На принца на белом коне она не рассчитывала и понимала, что все мужчины или женщины, которым будет позволено войти к ней, будут смотреть на неё в лучшем случае как на диковинную зверюшку, в худшем случае, как на приз. Если б не её болезнь, её бы наверняка уже не раз изнасиловали. Если бы не болезнь, она не была бы здесь. Если б не болезнь, за неё не просили бы двадцать миллионов долларов.

Её глаза сверкали сапфирами. Кожа была белой, словно мрамор или кварц. Волосы, даже на лобке, при малейшем свете отливали кроваво-красным. Её иммунитет не позволял выходить из комнаты без специального шлема и защитного раствора, тщательно распределённого по всей поверхности её белоснежной кожи.

Любое прикосновение могло убить её.

Для Амели это было настоящее спасение.

Для Марка это был настоящий шанс.

III

Словно полная противоположность Амели, Марк был чёрен, как самый крепкий кофе. Настолько крепкий, что традиционную «позорную метку», ему нанесли не синими, а белыми рисовыми чернилами. Метка предстваляла из себя грубую белую стрелу проходящую от темени и кончавшуюся ровно между глаз. В тюрьму Марк попал лысым. Чтобы как-то спрятать позорное клеймо, он заказал у тату-мастера сложный орнамент и отпустил длинную курчавую шевелюру.

На всём теле Амели не было ни единой отметки.

У Марка были огромные сильные лёгкие. Когда его разбирал кашель, казалось, что воет целый поезд.

Амели ни разу в жизни ничем не болела.

У Марка был такой же крепкий, как его пожелтевшие зубы, иммунитет. Он не боялся подхватить лихорадку или чего похуже и никогда не пил укрепляющих таблеток.

Амели была жива только благодаря им. Им и бесчисленным методам предосторожности. Она была стерильной.

Марк был самым грязным существом на планете Земля. В детстве он даже обгрызал ногти на ногах, хотя при нём всегда были маникюрные ножницы. С возрастом он избавился от этой вредной привычки и обзавёлся десятком ничуть не лучших.

И всё же он был по-своему образован. С пристрастиями, не делавших ни кому чести, но он выучился в средней и старшей школах и окончил первый курс юриспруденции с твёрдой «четыре из пяти». На большее его не хватило. Жажда действий распирала его. Он чувствовал, как время ускользает из его огромных лапищ.

В крошечных руках Амели времени оставалось ещё меньше.

Марку казалось, что ещё чуть-чуть и он сгорит. Тюрьма так и не научила его ждать.

Амели умела ждать, только тем и спасалась.

Жизнь сожгла Марка, но, подобно фениксу, он чудом восстал из пепла.

Амели умела держать себя в руках.

Марк не имел для этого никаких оснований.

IV

Хлопнула герметичная дверь. Из темноты появилась невысокая андрогинная фигура. Нереида нажала на дезинфицирующую маску и та раздулась, наливаясь лёгким фиолетовым свечением и стерильным воздухом. Нери не испытывала никаких угрызений совести, продавая людей для увеселений всяких богатых дикарей. Всё, чего она хотела в этой жизни — преуспеть. Не важно как и где. Главное: быть лучшей… и богатой. Ей нравилась роль серого кардинала. Чтобы больше походить на «молодого человека», она удалила себе груди, сидела на гормонах и уже около полугода не ощущала месячных. Такой имидж «бесполого» торговца она выбрала себе, чтобы быть как можно более незаметной мышью, чтобы однажды стать настоящим Крысиным Королём.

В то время слово «бесполый» всё ещё по умолчанию значило «молодой мужчина». Времена бесчисленных квиров, поганивших себе душу изобретением неисчислимого числа гендеров и местоимений сменились новым веком «уродцев» генетических. Безногие, безрукие, гермафродиты-жонглёры и карлики-канатоходцы — вот что будоражило умы богачей. И всё же Нери держала парочку кретинов с раздвоением личности в специальных камерах. Так, на всякий случай. Диверсификация портфеля, так сказать.

В мире торговцев «живым товаром особого назначения» многое было похоже на мир искусства. Тут были и свои разовые покупатели. Был и свой массовый потребитель, сходивший с ума по двойникам Санта-Клауса, Авраама Линкольна и Владимира Путина. Были и свои «ценители», «коллекционеры». Таких выслеживали и обрабатывали годами. Особые «элитные» уродцы были припасены именно для них. Умелые продавцы постепенно наводили коллекционеров на этих редких мутантов, подсовывая им то одних, то других, постепенно повышая градус и планку и непрерывно мониторя каждый их шаг. Надо было убедиться, что у клиента попросту хватит денег и