Одиночество в сети. Возвращение к началу - Януш Вишневский Страница 19

думала, что ослышалась, что, может быть, неправильно поняла его все еще далекий от совершенства польский, но, когда он повторил свой вопрос сначала по-французски, потом по-немецки, а в конце начал целовать ее руки, она поняла, что «девочки, это серьезно». В принципе ей было неважно, что объяснение в любви произошло за бумажным стаканчиком кофе в «Макдоналдсе». Она часто подчеркивала, что это идеально вписывалось в его жизненную философию: не тянуть ни с чем, сразу брать быка за рога, когда чувствуешь, что вот он, этот бык. «Разве имеет значение, где просят твоей руки – в «Макдоналдсе», или в отеле «Ритц»? И там, и там у тебя та же самая рука», – сказала она Наде. Кроме того, аристократ Александр фон Липпен считает, что кофе в «МакКафе» на автомагистрали А1 в Польше гораздо лучше, чем тот, который он пил во всех «Ритцах» по всему миру. Что вовсе не означает, что Алекс страдает алекситимией[13] или что он бесчувственный мужлан. Когда в тот день в «Макдоналдсе» на A1, вытирая слезы умиления, она обещала ему, что станет его женой, она еще не была до конца уверена в этом. Но все сомнения отступили, когда они добрались до Гранд-отеля в Сопоте и она увидела в гостиничном номере свои любимые фрезии, плавающие в фарфоровых блюдах, а потом на пляже перед отелем, когда они сидели, обнявшись, Алекс вдруг начал ковырять песок у ее ног и «случайно» нашел платиновое колечко с черной жемчужиной, которое сразу же надел ей на палец.

Она вышла за него, и они вместе основали реставрационную фирму. По налоговым причинам ее штаб-квартира с самого начала была в Монако. Алекс стал главой наблюдательного совета, потому что именно он выложил свои деньги, а Карина – исполнительным директором, потому что именно она приумножала этот стартовый капитал. Алекс, если не считать учебу в колледже, о памятниках знал не больше обычного туриста, но хорошего, опытного туриста, потому что много путешествовал, Карину по той же самой причине знали кураторы памятников, которые посещал Алекс.

Семейное предприятие фон Липпенов добилось успехов, выиграло множество конкурсов и тендеров. Фирма реставрировала объекты по всей Европе, от Норвегии до Кипра, а также в США, Вьетнаме, Сингапуре, а в последнее время и в Китае. Если кто-то в этом бизнесе не знал Карину, это значило только одно – он новичок. Раньше Алекс через свои контакты выполнял ее поручения, теперь все хотели иметь дело с Кариной напрямую, знать адрес ее электронной почты.

Она жила в Познани, он – все еще в Цюрихе, что, по словам Карины, было рецептом удачного брака. Общую квартиру они купили в жилом районе Франкфурта-на-Майне, до которого каждому из них было одинаково далеко или одинаково близко – оценка зависела от настроения. С Алексом Карина говорила по-французски, чтобы он не слишком зазнавался, что его немецкий лучше, ну и чтобы не подчеркивать свой безукоризненный на его фоне английский. Детей у них не было, но они компенсировали их отсутствие тем, что приютили в Руанде около сотни сирот. Там они построили и годами содержали приют. Четыре года назад Надя столкнулась с Кариной именно там, в приюте, в пригороде Кигали. Так они познакомились и подружились.

Карина всегда считала, что в смысле реставрации памятников полякам нет равных. В особенности, когда дело касается реставрации бумаги или камня. И она утверждала это не как патриотка, а как ответственный профессионал, к тому же глава корпорации, умеющий считать деньги. В течение нескольких лет она преподавала в трех университетах в Польше. В университете у Нади она читала курс «Виды и масштабы вмешательства в памятники архитектуры». Звучит, может, не слишком привлекательно, но на самом деле тема интереснейшая. К тому же каждая лекция Карины была увлекательным рассказом о выбранном объекте, который она сама довела до идеального состояния. Лекции выглядели как мультимедийное шоу, в котором история, теология, этика, искусство, архитектура, химия, политология, криминалистика смешивались в идеальных пропорциях. По мнению Нади, если бы Карина составила из этих лекций сериал, National Geographic купил бы его не задумываясь. А может быть, даже и «Нетфликс».

Карина была блестящим лектором, студенты восхищались ей, в опросах она безоговорочно лидировала на протяжении нескольких лет. Может быть, поэтому ее недолюбливали в преподавательской среде. Она не входила ни в один из кланов. Даже если ее не было в университете, она всегда была доступна по скайпу для студентов и коллег-преподавателей, а все свои премии и награды она в полном объеме переводила на счета студенческого научного общества. По словам Нади, такая практика закладывала прочные основы для осуществления пока непонятного, но в сущности очень благородного долгосрочного плана. Карина использовала работу в вузах Польши для того, что сейчас называют хедхантингом, то есть постоянной охотой за талантами, умами. Сначала она привлекала студентов своей харизмой, потом отбирала лучших и проверяла на небольших проектах в Польше, а если проверка проходила успешно, принимала на работу в свою фирму. Ведь в жизни как: никогда ничего заранее знать нельзя, и не исключено, что когда-нибудь они высадятся с ней на объекте, являющемся вершиной мечтаний и ее, и всех, кто любит камень – в храме Ангкор-Ват у Сиемреапа в Камбодже.

Такому же испытанию она подвергла и Надю. Их дружба и общие впечатления от Руанды не имели при этом никакого значения: для Карины профессиональные вопросы и личные симпатии или антипатии – это были два отдельных мира. Она поручила Наде одну «деликатненькую работенку» в монастыре на Мазурах, рядом с озером, которого даже не было на карте, в густом бору, на полном безлюдье, в месте, где не берет GPS. Вдобавок монастырь был не совсем обычный. У настоятельницы, кроме ее истинного призвания молиться Богу, была докторская степень по физике. Да и монахини не отставали: свои усердные моления о «благоволении в человецех» они дополнили организацией для пожилых жителей окрестных деревень «курсов цифрового образования, дабы противодействовать их цифровому отчуждению». В том районе вопрос стоял особенно остро, потому что, когда молодежь уехала из тех мест искать лучшей жизни в Германии и Англии, деревни практически обезлюдели. Интернет позволял их родителям и дедушкам с бабушками не только поддерживать с ними контакт, но и, прежде всего, облегчить тоску разлуки, познакомиться с женихами и невестами своих детей, увидеть внучат. Именно с этой целью монахини внедряли цифровое образование среди крестьян.

Для Карины заказ в монастыре был лишь мелким проектом, одним из многих, а для Нади – первым серьезным экзаменом. Во всяком случае именно так она воспринимала его. Как