Госпожа Жемчужина - Сяо Жусэ Страница 19

Спустя одиннадцать дней войско добралось до Тунпина, остановившись в пятидесяти километрах от западных ворот. Сначала они отправили к стенам города небольшой отряд солдат, которые в течение нескольких дней громко ругались, оскорбляли и всячески донимали мятежников. Чтобы навести порядок, те открыли ворота и выпустили свои войска. Тогда солдаты сделали вид, что отступают, но вскоре вновь оказались у городской стены. Эта ситуация повторялась три раза. После этого Чу Фэнъи, поддавшись на провокацию, лично возглавил свое основное войско для преследования надоедливых солдат на узкой вытянутой равнине вдоль берега реки Лилань.

Река Лилань была притоком Цзяньшуя, протекала от Байшуя до Люнаня и впадала в море. Часть города Тунпина находилась на равнине у южного берега реки шириной не более пяти – шести ли. Дальше же на юг тянулась горная цепь. Утром на рассвете небо было дымчато-белым, а на зеленых лесистых холмах проявлялись очертания деревьев. Острый меч столкнулся в схватке с железной броней, и спокойный утренний воздух задрожал. Ярко-алое знамя войска Люшан темным пятном закрыло серое небо. Фан Цзяньмин был провозглашен пятьдесят третьим в своем роду князем Цинхаем. Вот он, новый правитель округа Люшан. Вот он, последний наследник рода Фанов. Герой без полутонов в этом черно-белом мире.

Чжунсюй поднял голову и посмотрел на молодого мужчину, сидевшего на боевом коне. На нем по-прежнему было надето траурное платье из черного шелка. Сосредоточенный взгляд черных глаз был скрыт шлемом. Чжунсюй лишь мог видеть его тонкие белые губы, крепко сжатые в ниточку. Он повернул голову, и Чжунсюй почувствовал, что юноша смотрит прямо на него. Холодный пронзающий взгляд рассек умиротворенную прохладу раннего утра. Хоть его глаза и были скрыты, но этот давящий, леденящий огонь в его взгляде проникал в самую глубь, сжигая все вокруг своим черным пламенем. В нем клокотало кровожадное желание сражаться, сражаться до последнего вздоха. Все или ничего. Другого пути не было.

– Цзяньмин, – еле слышно произнес Чжунсюй, – мы атакуем их завтра на рассвете. Они никуда не денутся.

Цзяньмин едва заметно кивнул, и, развернув свою лошадь к югу, безмолвно поскакал в направлении горной цепи, и скоро исчез в дымке утреннего тумана, затерявшись среди зеленой листвы. Огромный отряд, растянувшись бесконечной колонной, последовал за ним, ступая по летней утренней росе.

Молодой князь Цинхай во главе двухтысячной элитной конницы и тридцатитысячной пехоты преодолел более шестидесяти ли, обойдя кружным путем горы с востока, и в этот же день, ближе к вечеру, пробрался к плохо охраняемым восточным воротам Тунпина. Вдруг все небо заволокло черными тучами и стеной полил сильный дождь. Раскаты грома сотрясли воздух. Началась паника.

С южной равнины реки Лилань на десять ли вперед разносился звук капель дождя, падавших на металл доспехов. Началась схватка между императорским войском, возглавляемым Чжунсюем, и армией мятежников под руководством самозванца Чу Фэнъи. Небо и земля слились в одно тусклое пятно, побагровевшее от крови. Отступать было некуда. Все пути были завалены трупами. А ливень все продолжался. Узкая равнина превратилась в одну большую могилу. Доспехи императорской армии были прочнее и мощнее, но под проливным дождем они очень сильно сковывали движения. Мятежные войска во главе с самозванцем Чу Фэнъи воевали на всех юго-западных фронтах уже несколько лет и давно привыкли к таким тропическим ливням, поэтому двигались легко, а мечи их крушили все, что попадалось на пути. Прошло два часа. Императорские войска терпели поражение и были отодвинуты на три ли к лагерю. Рев военных барабанов сотрясал землю, пронизывая насквозь – прямо до позвоночника. Мятежники постепенно обступали их со всех сторон, продолжая непрерывно атаковать. Главный отряд императорской армии был зажат в кольцо, продолжая сражаться спина к спине. Он был готов сопротивляться до самого конца.

Внезапно барабанная дробь прекратилась. Не считая яростного рева реки Лилань, звука ливня, стучавшего по доспехам и мечам, долина погрузилась в тишину. Мертвые не могли издавать звуков, а живые просто не решались на это. Мужчины молча переводили дыхание. Они все были перепачканы кроваво-грязными подтеками, стекавшими по их лицам мутными струйками дождя и закрывавшими им обзор. После очередного боя в грязной речной воде оказалось множество холодных человеческих тел, позволявших каплям дождя тщательно промывать их смертельные раны.

Вдруг с востока на запад в рядах мятежников поднялось волнение.

– Смотрите, крепостная стена! – крик пронзил бескрайнюю дождевую завесу.

Несколько боевых сигналов, запущенных с востока, озарили красным светом небесное пространство, пронзив плотную стену ливня. Тунпин объявил общую боевую тревогу.

– Это восточный отряд. Они штурмуют город! – Императорская армия разразилась радостными криками.

Тунпин был атакован войсками принца Сюя с востока и запада. Ситуация была критической. В строю мятежников началось какое-то движение. Было видно, что отряд, над которым развевался флаг принца И, направился на восток. Чу Фэнъи решил вернуться назад, чтобы прорвать кольцо осады города. На длинной узкой равнине остался лишь мятежный генерал Ло Цзихань со своим двадцатипятитысячным отрядом, продолжив борьбу.

Чу Чжунсюй во вглаве западного отряда императорского войска продвигался на восток. Они медленно оттесняли войско Ло Цзиханя к Тунпину, оставляя после себя трупы в грязном красно-желтом месиве.

Наступила ночь. Восточные ворота Тунпина загорелись. Войска мятежников были атакованы со всех сторон. Через южные и северные ворота они попытались бежать из города, но попали в засаду врагов и понесли тяжелые потери. Армии повстанцев был нанесен серьезный ущерб, но они не хотели сдаваться и продолжили отчаянно сопротивляться не на жизнь, а на смерть. Главный отряд войска Чу Фэнъи добрался до западных ворот Тунпина. К этому времени половина солдат восточного отряда императорских войск, во главе с Фан Цзяньмином, вошли в город через южные и северные ворота. Они успели объединиться и были полностью готовы к бою. Несмотря на непрекращающийся ливень, восточные ворота продолжали пылать, озаряя ночное небо. Языки пламени трепетали, величественно вздымаясь вверх за спинами императорского войска, словно распахнувшиеся врата ада, из которых вырывался бушующий огонь.

Городские ворота сгорели дотла. Снопы искр поднялись в небо, жженое дерево и расплавленный металл согнулись и, наконец, с грохотом рухнули на землю. Больше сотни солдат конницы, прикрыв голову щитами, ворвались в город. Темные силуэты всадников на фоне пожара выглядели ужасающе. Несколько солдат, державших знамя, последовали за ними на лошадях, перепрыгивая через трупы мятежников. От этих прыжков знамя взмыло вверх и, полностью раскрывшись в