Джозеф Д’Лейси - DARKER: Рассказы (2011-2015) Страница 2

— Теперь машина держит их в плену? Они будут следить за ее механизмами?

Грохот вращающихся железных шестерней, отдававшийся вибрацией в груди, разносился теперь по всем окрестностям. Рокот работающих механизмов скрыл тихий клекот недоброго смеха.

— Благодаря им машина движется, — ответил капитан.

— А как же Саррион, сэр? Он вернется?

— Саррион стал героем. Его храбрость позволит нам выиграть эту войну.

Хлопнув Тар Миннока по плечу, капитан принялся отдавать приказы остальным. Вскоре солдаты с пустыми клетками скрылись за стенами Эзры. Перед машиной остались стоять главнокомандующий с генералами, король и несколько инженеров.

Джед Ланье, главнокомандующий эзранской армии, заговорил первым:

— Какого типа это оружие? Оно мечет камни и изрыгает пламя? Или это осадная башня? Нам понадобится нечто большее, чтобы взять Изру. И как мы будем управлять этой машиной? Как я могу быть уверен, что она не поставит под угрозу исход битвы? Это наш последний шанс добиться превосходства.

Один из специалистов, Малек, откликнулся:

— Коммандер, при всем моем уважении, вы, кажется, так и не поняли важности этой машины. Я постараюсь объяснить попроще. Разрушительная боевая машина повергнет ваших врагов в смятение. Как только она окажется перед стенами Изры, она нашлет на них безумие. И они не смогут оказать вам никакого сопротивления. Эта машина гораздо эффективнее любого орудия, и ни одна пушка не может повредить ей. Все изранское оружие будет бесполезно. И речь тут не о превосходстве, коммандер. Ни один изранец не останется в живых. Изра исчезнет навсегда.

— Не слишком благородно, — сказал Ланье. — По правде говоря, это и не слишком правдоподобно, но если вы действительно можете гарантировать нам победу, то это наш единственный шанс. Ваше Величество, вы уверены, что нам следует поступить именно так?

Король не стал медлить с ответом:

— А много ли благородства в каком-нибудь солдате Изры, когда тот насилует эзранскую девушку, разбивает голову эзранскому ребенку? В этой войне нет ни капли благородства. Она длится десятилетиями, и должна наконец закончиться. Мы должны стереть Изру с лица земли — тогда и только тогда война закончится. Покуда хоть один изранец остается в живых, она будет продолжаться. Возьмите машину и уничтожьте их всех. Тогда мы обретем покой.

Люди молчали. Единственным звуком в доке было звериное рычание механизмов, дребезжание гигантских панелей. В воздухе начала распространяться вонь машины — вонь бойни.

— Скажите-ка, Малек, — вновь заговорил Ланье, — как вы собираетесь управлять машиной в битве?

— Она не нуждается в управлении и работает самостоятельно. Она знает, что нужно делать. Я отдам ей приказ двигаться к Изре, а вы последуете за ней со своей армией. Когда вы прибудете, машина тотчас начнет действовать. Вам не придется даже вынимать меч из ножен — просто дождитесь, когда Изра сдастся. Позвольте своим людям забрать все, что они смогут унести, и возвращайтесь.

— А боевая машина?

— Мы заключили с ней сделку. Оставьте ее, и она обратит Изру и всех ее обитателей в пыль.

До Изры было четыре дня марша. Кавалерия, телеги сопровождения, запряженные волами, колонны людей как муравьи двигались по местности, все больше походившей на пустыню. Перед войском катила машина. Ее двигатель по-звериному булькал и хрипел, и садистский вой то и дело раздавался из-за ее стенок. Никто не хотел находиться рядом с этой штуковиной, так что колонна держалась примерно в полумиле позади.

Мысли Тар Миннока были заняты погибшим другом. Никто не мог объяснить, что с ним случилось — более того, никто не желал и говорить об этом. Все вышестоящие отмахивались от его вопросов и велели сосредоточиться на предстоящем задании. У них были простые приказы: подойти к Изре, позволить боевой машине двинуться первой, а потом занять город и разграбить его сокровища. Ни один изранец не должен быть убит, все пленные достаются машине. Войско было вооружено легко и не везло с собой никаких осадных орудий. Ни Тар Миннок, ни его товарищи не верили, что изранцы сдадут свой город и земли без боя. Скорее напротив — все были уверены, что это их последняя битва, сущее самоубийство, а их король полностью выжил из ума.

Вел Саррион, скорее всего, был мертв, как и все жалкие создания, исчезнувшие вчера в утробе машины. Как они умерли и почему, Миннок не мог знать, но имел кое-какие подозрения, подобно прочим солдатам, и чувствовал себя ужасно. Ночами, когда армия спала под открытым небом, ему снился Вел Саррион, звавший его в машину, и он просыпался в черной пустоте, прислушиваясь к нечеловеческому вою и лязгу.

На четвертый день машина достигла гребня холма, откуда уже чуяла плоть Изры. Оттуда же открылся вид на город, и Джед Ланье приказал войску остановиться. Через подзорную трубу он разглядел дым, животных и людей среди прекрасных зданий города. Города, что он так давно ненавидел, против которого воевал практически всю свою жизнь. Наблюдатели на башнях заметили врага и подняли тревогу. Весь город стал закрываться изнутри, забегали люди, на стенах появились солдаты. Но в этот раз ничего не имело значения.

Ланье наблюдал за медленным продвижением машины. На полпути к городу она остановилась, застыв вне пределов досягаемости изранских пушек. Воздух начал вибрировать, давить на людей. Волосы вставали дыбом, к желудку подступала тошнота. На горизонте возникло облако. Оно двигалось к Изре с невероятной скоростью и опустилось на город, окрасив его в черный. Взору Ланье предстал рой саранчи, заставивший солдат разбегаться вслепую, лупя самих себя. Через несколько секунд облако поднялось и исчезло, как будто всосавшись, в военной машине. Та взревела в неистовом триумфе, вой ее механизмов стал громче, и изнутри послышался все ускоряющийся влажный хруст.

Вновь взглянув на город, Ланье обнаружил, что саранча сожрала до клочка всю одежду и амуницию солдат и людей, не успевших найти укрытия. Теперь они стояли обнаженными и беззащитными за стенами своего города.

Тар Миннок, трус и дезертир, тоже наблюдал за городом через украденную подзорную трубу. Он устроился на холме, расположенном много южнее, куда прокрался задолго до рассвета. Этим утром на перекличке не досчитались не только его, но таких было мало. Он не чувствовал вины, покидая армию, предавая свой народ и правителя. В глубине души он знал: они открыли дорогу злу, и стать его частью было недопустимо. Миннок не желал заглядывать в прошлое, куда уходили корни бесчеловечного злодейства. Он не доверял машине, у которой не было хозяина. Он больше не верил своему королю и генералу. И пока на его глазах разворачивалась гибель Изры, его внутренности от ужаса обратились в клубок ледяных змей.

Он чувствовал, что машина по-своему разумна или населена существами, наделенными сознанием. Казалось, она наблюдала за муками Изры с удовольствием. Наслаждалась ли она их посрамлением?

Машина подкатила ближе к городу, и тут открыли огонь пушки на стенах. Тар Миннок однажды побывал под огнем этих орудий — они были смертоносны, раскидывали людей и кавалерию дюжинами и разносили в щепы осадные башни задолго до того, как те добирались до стен. Он почувствовал облегчение: сейчас пушки сотрут машину в пыль, и армия Эзры вернется домой. Они не привезли с собой достаточно провизии, чтобы осадить город, уверившись в том, что их непобедимый талисман сделает всю работу. Сам он никогда не сможет вернуться домой после измены, но это не имело значения. Он смотрел на все с точки зрения своих бывших соратников.

Адский фургон остановился в сотне ярдов от стены, замерев перед ней храмом ненависти. Взревела дюжина пушек, со всех сторон изрыгая на нее дым и погибель. На мгновение все скрыла белая дымка, затем прозвучал приказ прекратить огонь. Дым стало относить в сторону, и показалась разрушительная боевая машина — невредимая. На ее бортах не осталось даже царапин, и она как будто насмехалась над изранцами и их жалкими орудиями. Ее двигатель удовлетворенно ворчал, глядя на их унижение, а со стороны эзранской армии, расположившейся на холме, раздались одобрительные крики. Они видели, как их секретное оружие отразило угрозу, и теперь были уверены, что Изре настал конец. Изранцы, стоявшие голышом на улицах и укреплениях, уже выглядели сломленными, но город все еще держался, его стены не были разрушены.

Машина начала грохотать, клацать и выть. Затем с хрюкающим звуком она метнула в сторону города четыре крюка из черненой стали. Они погрузились глубоко в стену, как будто камень был живой плотью. Черные цепи, протянувшиеся от крюков к машине, начали натягиваться. Уловив происходящее, изранцы бросились бежать. С укреплений — на улицы. В поисках укрытий. Через мгновение стена, не знавшая прежде разрушений, пала. В теле Изры смертельной раной открылась пятидесятиярдовая дыра, хаос обломков и клубящейся пыли. Город пал. Война закончилась.