Александр Пушкин - Ранние стихотворения, незавершенное, отрывки, наброски Страница 2

ИСПОВЕДЬ БЕДНОГО СТИХОТВОРЦА

Священник

Кто ты, мой сын?

Стихотворец

Отец, я бедный однодворец,Сперва подьячий был, а ныне стихотворец.Довольно в целый год бумаги исчертил;Пришел покаяться – я много нагрешил.

Священник

Поближе; наперед скажи мне откровенно,Намерен ли себя исправить непременно?

Стихотворец

Отец, я духом слаб, не смею слова дать.

Священник

Старался ль ты закон господний соблюдатьИ, кроме вышнего, не чтить другого бога?

Стихотворец

Ах, с этой стороны я грешен очень много;Мне богом было – я , любви предметом – я ,В я заключалися и братья и друзья,Лишь я был мой и царь и демон обладатель;А что всего тошней, лишь я был мой читатель.

Священник

Вторую заповедь исполнил ли, мой сын?

Стихотворец

Кумиров у меня бывало не один:Любил я золото и знатным поклонялся,Во всякой песенке Глафирами пленялся,Которых от роду хотя и не видал,Но, тем не менее, безбожно обожал.

Священник

А имя божие?

Стихотворец

Когда не доставалоИль рифмы, иль стопы, то, признаюсь, бывало,И имя божие вклею в упрямый стих.

Священник

А часто ль?

Стихотворец

Да во всех элегиях моих;Там можешь, батюшка, прочесть на каждой строчке«Увы!» и «се», и «ах», «мой бог!», тире да точки.

Священник

Нехорошо, мой сын! А чтишь ли ты родных?

Стихотворец

Немного; да к тому ж не знаю вовсе их,Зато своих я чад люблю и чту душою.

Священник

Как время проводил?

Стихотворец

Я летом и зимоюПять дней пишу, пишу, печатаю в шестой,Чтоб с горем пополам насытиться в седьмой.А в церковь некогда: в передней Глазунова[3]Я по три жду часа с лакеями Графова[4].

Священник

Убийцей не был ли?

Стихотворец

Ах, этому греху,Отец, причастен я, покаюсь на духу.Приятель мой Дамон лежал при смерти болен.Я навестил его: он очень был доволен;Желая бедному страдальцу угодить.Я оду стал ему торжественно твердить,И что же? Бедный друг! Он со строфы начальнойПоморщился, кряхтел… и умер.

Священник

Не похвально.Но вот уж грех прямой: да ты ж прелюбодей!Твои стихи…

Стихотворец

Все лгут, а на душе моей,Ей-богу, я греха такого не имею;По моде лишний грех взвалил себе на шею.А правду вымолвить – я сущий Эпиктет,Воды не замутишь, предобренький поэт.

Священник

Да, лгать нехорошо. Скажи мне, бога ради:Соблюл ли заповедь хоть эту: не укради?

Стихотворец

Ах, батюшка, грешон! Я краду иногда!(К тому приучены все наши господа),Словцо из Коцебу, стих целый из Вольтера,И даже у своих; не надобно примера.Да как же без того, бедняжкам, нам писать?Как мало своего – придется занимать.

Священник

Нехорошо, мой сын, на счет чужой лениться.Советую тебе скорее отучитьсяОт этого греха. На друга своегоНе доносил ли ты и ложного чего?

Стихотворец

Лукавый соблазнил. Я малый не богатый —За деньги написал посланье длинновато,В котором Мевия усердно утешал —Он, батюшка, жену недавно потерял.Я публике донес, что бедный горько тужит,А он от радости молебны богу служит.

Священник

Вперед не затевай, мой сын, таких проказ.Завидовал ли ты?

Стихотворец

Завидовал не раз,Греха не утаю, – богатому соседу.Хоть не ослу его, но жирному обедуИ бронзе, деревням и рыжей четверне,Которых не иметь мне даже и во сне.Завидовал купцу, беспечному монаху,Глупцу, заснувшему без мыслей и без страху,И, словом, всякому, кто только не поэт.

Священник

Худого за собой не знаешь больше?

Стихотворец

Нет,Во всем покаялся; греха не вспомню боле,Я вечно трезво жил, постился поневоле,И ближним выгоду не раз я доставлял:Частенько одами несчастных усыплял.

Священник

Послушай же теперь полезного совета:Будь добрый человек из грешного поэта.

КАЗАК

Раз полунощной порою,Сквозь и туман и мрак,Ехал тихо над рекою удалой казак.

Черна шапка набекрени,Весь жупан в пыли.Пистолеты при колене,Сабля до земли.

Верный конь, узды не чуя,Шагом выступал;Гриву долгую волнуя,Углублялся вдаль.

Вот пред ним две-три избушки,Выломан забор;Здесь – дорога к деревушке,Там – в дремучий бор.

«Не найду в лесу девицы, —Думал хват Денис, —Уж красавицы в светлицыНа ночь убрались».

Шевельнул донец уздою,Шпорой прикольнул,И помчался конь стрелою,К избам завернул.

В облаках луна сребрилаДальни небеса;Под окном сидит унылаДевица-краса.

Храбрый видит красну деву;Сердце бьется в нем,Конь тихонько к леву, к леву —Вот уж под окном.

«Ночь становится темнее,Скрылася луна.Выдь, коханочка, скорее,Напои коня».

«Нет! к мужчине молодомуСтрашно подойти,Страшно выдти мне из дому,Коню дать воды».

«Ax! небось, девица красна,С милым подружись!»«Ночь красавицам опасна».«Радость! не страшись!

Верь, коханочка, пустое;Ложный страх отбрось!Тратишь время золотое;Милая, небось!

Сядь на борзого, с тобоюВ дальний еду край;Будешь счастлива со мною:С другом всюду рай».

Что же девица? Склонилась,Победила страх,Робко ехать согласилась.Счастлив стал казак.

Поскакали, полетели.Дружку друг любил;Был ей верен две недели,В третью изменил.

К БАТЮШКОВУ

Философ резвый и пиит,Парнасский счастливый ленивец,Харит изнеженный любимец,Наперсник милых аонид,Почто на арфе златоструннойУмолкнул, радости певец?Ужель и ты, мечтатель юный,Расстался с Фебом, наконец?

Уже с венком из роз душистых,Меж кудрей вьющихся, златых,Под тенью тополов ветвистых,В кругу красавиц молодых,Заздравным не стучишь фиалом,Любовь и Вакха не поешь,Довольный счастливым началом,Цветов парнасских вновь не рвешь;Не слышен наш Парни российский!..[5]Пой, юноша, – певец тиисский[6]В тебя влиял свой нежный дух.С тобою твой прелестный друг,Лилета, красных дней отрада:Певцу любви любовь награда.Настрой же лиру. По струнамЛетай игривыми перстами,

Как вешний зефир по цветам,И сладострастными стихами,И тихим шепотом любвиЛилету в свой шалаш зови.И звезд ночных при бледном свете,Плывущих в дальней вышине,В уединенном кабинете,Волшебной внемля тишине,Слезами счастья грудь прекрасной,Счастливец милый, орошай;Но, упоен любовью страстной,И нежных муз не забывай;Любви нет боле счастья в мире:Люби – и пой ее на лире.

Когда ж к тебе в досужный часДрузья, знакомые сберутся,И вины пенные польются,От плена с треском свободясь —Описывай в стихах игривыхВеселье, шум гостей болтливыхВокруг накрытого стола,Стакан, кипящий пеной белой,И стук блестящего стекла.И гости дружно стих веселый,Бокал в бокал ударя в лад,Нестройным хором повторят.

Поэт! в твоей предметы воле,Во звучны струны смело грянь,С Жуковским пой кроваву браньИ грозну смерть на ратном поле.И ты в строях ее встречал,И ты, постигнутый судьбою,Как росс, питомцем славы пал!Ты пал, и хладною косоюЕдва скошенный, не увял!..[7]

Иль, вдохновенный Ювеналом,Вооружись сатиры жалом,Подчас прими ее свисток,Рази, осмеивай порок,Шутя, показывай смешноеИ, если можно, нас исправь.Но Тредьяковского оставьВ столь часто рушимом покое.Увы! довольно без негоНайдем бессмысленных поэтов,Довольно в мире есть предметов,Пера достойных твоего!

Но что!… цевницею моею,Безвестный в мире сем поэт,Я песни продолжать не смею.Прости – но помни мой совет:Доколе, музами любимый,Ты пиэрид горишь огнем,Доколь, сражен стрелой незримой,В подземный ты не снидешь дом,Мирские забывай печали,Играй: тебя младой Назон,Эрот и грации венчали,А лиру строил Аполлон.

К ДРУГУ СТИХОТВОРЦУ