Сергей Есенин - Маленькие поэмы Страница 2

3

Понакаркали черные вороныГрозным бедам широкий простор.Крутит вихорь леса во все стороны,Машет саваном пена с озер.Грянул гром, чашка неба расколота,Тучи рваные кутают лес.На подвесках из легкого золотаЗакачались лампадки небес.Повестили под окнами сотскиеОполченцам идти на войну.Загыгыкали бабы слободские,Плач прорезал кругом тишину.Собиралися мирные пахариБез печали, без жалоб и слез,Клали в сумочки пышки на сахареИ пихали на кряжистый воз.По селу до высокой околицыПровожал их огулом народ.Вот где, Русь, твои добрые молодцы,Вся опора в годину невзгод.

4

Затомилась деревня невесточкой —Как-то милые в дальнем краю?Отчего не уведомят весточкой, —Не погибли ли в жарком бою?В роще чудились запахи ладана,В ветре бластились стуки костей.И пришли к ним нежданно-негаданноС дальней волости груды вестей.Сберегли по ним пахари памятку,С потом вывели всем по письму.Подхватили тут ро́дные грамотку,За ветловую сели тесьму.Собралися над четницей ЛушеюДопытаться любимых речей.И на корточках плакали, слушая,На успехи родных силачей.

5

Ах, поля мои, борозды милые,Хороши вы в печали своей!Я люблю эти хижины хилыеС поджиданьем седых матерей.Припаду к лапоточкам берестяным,Мир вам, грабли, коса и соха!Я гадаю по взорам невестинымНа войне о судьбе жениха.Помирился я с мыслями слабыми,Хоть бы стать мне кустом у воды.Я хочу верить в лучшее с бабами,Тепля свечку вечерней звезды.Разгадал я их думы несметные,Не спугнет их ни гром и ни тьма.За сохою под песни заветныеНе причудится смерть и тюрьма.Они верили в эти каракули,Выводимые с тяжким трудом,И от счастья и радости плакали,Как в засуху над первым дождем.А за думой разлуки с родимымиВ мягких травах, под бусами рос,Им мерещился в далях за дымамиНад лугами веселый покос.Ой ты, Русь, моя родина кроткая,Лишь к тебе я любовь берегу.Весела твоя радость короткаяС громкой песней весной на лугу.

1914

Ус

Не белы снега по-над ДономЗаметали степь синим звоном.Под крутой горой, что ль под тыном,Расставалась мать с верным сыном.«Ты прощай, мой сын, прощай, чадо,Знать, пришла пора, ехать надо!Захирел наш дол по-над Доном,Под пятой Москвы, под полоном».То не водный звон за путиной —Бьет копытом конь под осиной.Под краснёву дремь, под сугредокОтвечал ей сын напоследок:«Ты не стой, не плачь на дорогу,Зажигай свечу, молись Богу.Соберу я Дон, вскручу вихорь,Полоню царя, сниму лихо».Не река в бугор била пеной —Вынимал он нож с-под колена,Отрезал с губы ус чернявый,Говорил слова над дубравой:«Уж ты, мать моя, голубица,Сбереги ты ус на божнице;Окропи его красным звоном,Положи его под икону!»Гикал-ухал он под туманом,Подымалась пыль за курганом.А она в ответ, как не рада:«Уж ты сын ли мой, мое чадо!»

* * *

На крутой горе, под Калугой,Повенчался Ус с синей вьюгой.Лежит он на снегу под елью,С весела-разгула, с похмелья.Перед ним всё знать да бояры,В руках золотые чары.«Не гнушайся ты, Ус, не злобуй,Подымись, хоть пригубь, попробуй!Нацедили мы вин красносокихИз грудей из твоих из высоких.Как пьяна с них твоя супруга,Белокосая девица-вьюга!»Молчит Ус, не кинет взгляда, —Ничего ему от земли не надо.О другой он земле гадает,О других небесах вздыхает…

* * *

Заждалася сына дряхлая вдовица,День и ночь горюя, сидя под божницей.Вот прошло-проплыло уж второе лето,Снова снег на поле, а его все нету.Подошла, взглянула в мутное окошко…«Не одна ты в поле катишься, дорожка!»Свищет сокол-ветер, бредит тихим Доном.«Хорошо б прижаться к золотым иконам…»Села и прижалась, смотрит кротко-кротко…«На кого ж похож ты, светлоглазый отрок?..А! — сверкнули слезы над увядшим усом. —Это ты, о сын мой, смотришь Иисусом!»Радостью светит она из угла.Песню запела и гребень взяла.Лик ее старческий ласков и строг.Встанет, присядет за печь, на порог.Вечер морозный, как волк, темно-бур…Кличет цыплят и нахохленных кур:«Цыпушки-цыпы, свет-петушок!..»Крепок в руке роговой гребешок.Стала, уставилась лбом в темноту,Чешет волосья младенцу Христу.

1914

Певущий зов

Радуйтесь!Земля предсталаНовой купели!ДогорелиСиние метели,И змея потерялаЖало.О Родина,Мое русское поле,И вы, сыновья ее,ОстановившиеНа частоколеЛуну и солнце, —Хвалите Бога!В мужичьих ясляхРодилось пламяК миру всего мира!Новый НазаретПеред вами.Уже славят пастыриЕго утро.Свет за горами…Сгинь, ты, а́нглийское юдо,Расплещися по морям!Наше северное чудоНе постичь твоим сынам!Не познать тебе Фавора,Не расслышать тайный зов!Отуманенного взораНа устах твоих покров.Все упрямей, все напраснейЛовит рот твой темноту.Нет, не дашь ты правды в ясляхТвоему сказать Христу!Но знайте,Спящие глубоко:Она загорелась,Звезда Востока!Не погасить ее ИродуКровью младенцев…«Пляши, Саломея, пляши!»Твои ноги легки и крылаты.Целуй ты уста без души, —Но близок твой час расплаты!Уже встал Иоанн,Изможденный от ран,Поднял с землиОтрубленную голову,И снова гремятЕго уста,Снова грозятСодому:«Опомнитесь!»Люди, братья мои люди,Где вы? Отзовитесь!Ты не нужен мне, бесстрашный,Кровожадный витязь.Не хочу твоей победы,Дани мне не надо!Все мы — яблони и вишниГолубого сада.Все мы — гроздья виноградаЗолотого лета,До кончины всем нам хватитИ тепла и света!Кто-то мудрый, несказанный,Всё себе подобя,Всех живущих греет песней,Мертвых — сном во гробе.Кто-то учит нас и проситПостигать и мерить.Не губить пришли мы в мире,А любить и верить!

Апрель 1917

Петроград

Товарищ

Он был сыном простого рабочего,И повесть о нем очень короткая.Только и было в нем, что волосы, как ночь,Да глаза голубые, кроткие.Отец его с утра до вечераГнул спину, чтоб прокормить крошку;Но ему делать было нечего,И были у него товарищи: Христос да кошка.Кошка была старая, глухая,Ни мышей, ни мух не слышала,А Христос сидел на руках у МатериИ смотрел с иконы на голубей под крышею.Жил Мартин, и никто о нем не ведал.Грустно стучали дни, словно дождь по железу.И только иногда за скудным обедомУчил его отец распевать марсельезу.«Вырастешь, — говорил он, — поймешь…Разгадаешь, отчего мы так нищи!»И глухо дрожал его щербатый ножНад черствой горбушкой насущной пищи.Но вот под тесовымОкном —Два ветра взмахнулиКрылом;То с вешнею полымьюВодВзметнулся российскийНарод…Ревут валы,Поет гроза!Из синей мглыГорят глаза.За взмахом взмах,Над трупом труп;Ломает страхСвой крепкий зуб.Все взлет и взлет,Все крик и крик!В бездонный ротБежит родник…И вот кому-то пробилПоследний, грустный час…Но верьте, он не сро́белПред силой вражьих глаз!Душа его, как прежде,Бесстрашна и крепка,И тянется к надеждеБескровная рука.Он незадаром прожил,Недаром мял цветы;Но не на вас похожиУгасшие мечты…Нечаянно, негаданноС родимого крыльцаДонесся до МартинаПоследний крик отца.С потухшими глазами,С пугливой синью губ,Упал он на колени,Обняв холодный труп.Но вот приподнял брови,Протер рукой глаза,Вбежал обратно в хатуИ стал под образа.«Исус, Исус, ты слышишь?Ты видишь? Я один.Тебя зовет и кличетТоварищ твой Мартин!Отец лежит убитый,Но он не пал, как трус.Я слышу, он зовет нас,О верный мой Исус.Зовет он нас на помощь,Где бьется русский люд,Велит стоять за волю,За равенство и труд!..»И, ласково приемляРечей невинных звук,Сошел Исус на землюС неколебимых рук.Идут рука с рукою,А ночь черна, черна!..И пыжится бедоюСедая тишина.Мечты цветут надеждойПро вечный, вольный рок.Обоим нежит веждыФевральский ветерок.Но вдруг огни сверкнули…Залаял медный груз.И пал, сраженный пулей,Младенец Иисус.Слушайте:Больше нет воскресенья!Тело Его предали погребенью:Он лежитНа МарсовомПоле.А там, где осталась Мать,Где Ему не быватьБоле,Сидит у окошкаСтарая кошка,Ловит лапой луну…Ползает Мартин по полу:«Соколы вы мои, соколы,В плену вы,В плену!»Голос его все глуше, глуше,Кто-то давит его, кто-то душит,Палит огнем.Но спокойно звенитЗа окном,То погаснув, то вспыхнувСнова,ЖелезноеСлово:«Рре-эс-пуу-ублика!»

Март 1917