Сергей Семенов - Страшное дело Страница 2

– - А через кого это так вышло? Все от меня. Не вздумай я тогда его в Москву послать, ничего бы и не было.

И начал Филипп деньги к месту определять. Половину отдал на подати, а на другую кое-что по дому справил.

До пасхи Андрей ему рублей тридцать переслал. Совсем ободрился Филипп, избу починил, по хозяйству справил, чего недоставало. И стал Филипп на заправского крестьянина смахивать. "Вот и мы в люди годимся, -- говорил он жене, -- не хуже кого другого. Теперь вот только лошадь получше завести, а там и женить парня можно. Эх, и невесту же подхватим. Не будем в нашей вотчине сватать, а возьмем из барских. Чтобы наряд разный был. Пущай тогда добрые люди посмотрят да позавидуют".

– - Ну, начал загадывать, смотри не осекись, -- говорила Настасья.

На весну Филипп приглашал Андрея домой, но Андрей отвечал, что домой приехать никак не может, может места лишиться, а с местом ему жалко расставаться. И велел он кого-нибудь нанять за себя.

– - Ну, ладно, нанять так нанять, -- сказал Филипп. -- Теперь пока один управлюсь, а на покос наймем. Пусть живет, коль хорошо живется.

Прошло лето. Исполнился год, как Андрей стал в Москве жить. Совсем привык Андрей к городской жизни и от деревенских привычек отставать стал. Деньги он берег по-прежнему, кое-что домой посылал, а часть себе оставлял.

Наступила другая зима, и перед заговенами получает Андрей письмо из дому. Пишут ему, что дома, слава богу, все идет по-хорошему. С работой управились совсем. Хлеба в этом году много и другого всего вволю. Теперь только бы свадьбу играть, спрашивают, как на то согласие будет? Задумался Андрей, и жутко ему стало. Однако подумал-подумал и написал, что жениться он не прочь, пусть приищут невесту, тогда он и сам приедет. После рождества пришло письмо из деревни; пишут, что невесту нашли, что им она очень понравилась, теперь дело за ним. Велели отпрашиваться у хозяев и приезжать. Забилось сердце у парня, как получил он это письмо. Робость взяла его, когда пошел он отпрашиваться у хозяина в деревню, раза три он от двери ворочался, все духа не хватало. Наконец превозмог он себя и вошел в комнату. Спросили его хозяева, что ему надо, рассказал им Андрей, -- и говорят хозяева:

– - Ну, что ж, с богом, только на свое место кого-нибудь подыщи, пока вернешься.

– - Это я подыщу, -- говорит Андрей.

– - Ну и отлично.

Подсчитал хозяин, что ему приходилось из жалованья, и дал еще в подарок на свадьбу десять рублей.

– - Поезжай, -- говорит, -- женись, дай бог всего хорошего.

Поблагодарил Андрей хозяина, собрал вещи и поехал в деревню. Приехал домой парень, родители встретили его радостно и стали расспрашивать, как он жил, что делал. Рассказал Андрей и стал в свою очередь расспрашивать про их житье, а потом об невесте спросил.

– - Об невесте, брат, и толковать нечего, -- говорит Филипп, -- правда, нет у ней ни отца, ни матери, живет она у брата старшего, -- но такая девка -- хоть куда годится. Что красива, что умна, а наряду-то, наряду, -- и-и ты, батюшки! В нашем селе ни у одной того нет!

– - Справа-то и у меня хороша, -- сказал Андрей и стал показывать, что он в Москве нажил.

– - Ну вот, значит, и мы в грязь лицом не ударим, -- заметил Филипп.

Отдохнул с дороги Андрей, а на другой день запрягли они лошадь и поехали невесту глядеть. Приехали они к невесте, встретили их с большим почетом и прямо за стол посадили. Подали на стол самовар, закуски, вышла и невеста к ним. Поглядел на нее Андрей, и застучало в нем сердце -- хороша ему показалась девка. А девка и впрямь была хороша: роста среднего, статная, лицо кровь с молоком, брови черные дугой. Уставился на нее Андрей, сидит глаз не сводит. Посидели немного, вывел Филипп сына из избы и спрашивает:

– - Ну что, сынок, какова девка-то?

– - Ничего, -- молвил Андрей, -- девка хорошая.

– - Так кончать дело?

– - Кончайте.

Вернулись в избу Филипп с Андреем, ударили по рукам, уговорились насчет свадьбы и поехали домой…

Через неделю и свадьбу сыграли. Потом с неделю перегащивались, а там и за дело взялись. Стал Филипп после свадьбы все в порядок приводить, а Андрей к молодой жене приглядываться: как-то она на дела и как с молодым обходится. Во всем хороша была Ольга. У Андрея, глядя на нее, сердце радовалось. Полюбился и он Ольге. Стали они свыкаться друг с дружкой. Вскоре пришел срок Андрею в Москву отправляться. Нехотя стал он собираться в дорогу. Не хотелось ему от молодой жены уезжать. Загрустила и Ольга. Стал уговаривать ее Андрей:

– - Не печалься, Оленька, ненадолго расстаемся. Вот придет пасха, приедешь ко мне в гости.

– - До пасхи-то далеко, -- говорит она, -- а до тех пор скучно, чай, будет.

– - Ну, что ж делать, потерпи. И мне тоже нелегко.

И поехал Андрей. В этот раз он невесело ехал. Московская жизнь уже надоела ему. Стал он завидовать тому, кто всегда в деревне живет. "То ли дело тому, -- думал он, -- сам себе хозяин. А ты на вот, погоняй. Только женился, по-настоящему и отлучаться никуда не нужно, а оно вот что. Эх, жизнь наша!"

Угрюмый приехал парень в Москву. Невесело поздоровался с прислугой, оделил их деревенскими гостинцами и пошел хозяевам явиться. Поднес он хозяевам два полотенца женина рукоделья, пообещали хозяева ей за это на платье подарить. И взялся Андрей за свою работу, только уж не с такой охотой, как прежде. Бывало, он работал веселый, с песнями да с шутками, а теперь стал сумрачный и задумчивый.

"Эх, если бы у нас было хозяйство-то исправней, -- думалось Андрею, -- была бы лошадь другая, ни за что не пошел в Москву жить, стали бы дома побольше присевать, а то и лес возить. Хошь и похуже здешнего, а все бы жить можно…"

Наступил пост, повеяло весной, начал снег таять. Пришла самая горячая пора для дворников. Нужно было каждый день снег счищать и убирать. За работой Андрей немного забыл свою досаду на судьбу. А тут наступила и страстная неделя, послал Андрей отцу письмо с просьбой, чтобы тот отпустил к нему жену на праздник. На самое светлое воскресенье приехала Ольга. Обрадовался ей Андрей. Краше прежнего показалась она ему. И хозяева, и прислуга хвалили ему жену; льстило это Андрею, и шибко радовался он.

Стал придумывать Андрей, как он с женой праздники проведет. Собирался он с ней в гости к землякам пойти и Москву показать, и на гулянье под Девичье повести. Праздничных он много получил и думал, что нагуляются они с женой вдоволь. Только не так вышло на деле-то, как думал он. Наступили праздники, наступила суета, и пошли тормошить Андрея туда и сюда, то хозяева, то жильцы: то сбегай куда-нибудь, то на кухню иди помогать, работы по горло было -- дрова носить, самовары ставить, ножи чистить; по утрам сапоги и калоши перечистить, пока господа спят еще, поздно вечером гостей выпустить да почти каждую ночь на дежурстве у ворот простоять надо было. С женой Андрею не приходилось даже поговорить толком. Она сидела целый день в каморке и скучала, а делать было нечего.

"Каторга, а не жизнь, -- досадуя, говорил Андрей, у людей праздник, веселье, а у тебя самая работа. Последний год живу, -- твердо решил он. -- Будет, пожил, и довольно. Вот купим еще лошадь другую, и переберусь в деревню".

Провожая Ольгу домой, он передал ей двадцать пять рублей денег для отца, а к осени обещал еще накопить. Тогда и лошадь купить к осени подешевле, решил он.

А Филипп с Настасьей встретили и проводили пасху так, как им никогда не приходилось, -- счастливые и довольные они были. Бывало, нужда или горе какое мешало им порадоваться, а теперь ничто не тревожило их. Филипп точно помолодел, раздобрел даже, стал веселый, разговорчивый; с кем встретится, шутки шутит; на сходке тоже стал голос иметь; бывало, стоит -- слова не проронит, а теперь даже в спор вступать стал.

Радовал сын мужика, радовала и молодуха, такая моторная она была -- за дела берется охотно, и все у ней в руках так ловко выходит. К старикам была почтительная, с людьми не болтливая. Весь пост приглядывался к ней Филипп и ни одного дела не нашел, за что бы ее упрекнуть было можно.

– - Золото баба, -- говорил он жене про нее, -- за прежнее терпение нам бог послал такую.

Прошла пасха. На фоминой приехала Ольга из Москвы; отдала она гостинцы свекрам, что Андрей прислал, и деньги.

– - Велел телегу новую купить да хомут, -- сказала она.

– - На что же ему другая телега-то понадобилась? -- молвил Филипп.

– - Говорит, осенью другую лошадь купим; сам дома жить хочет…

– - А что ж, хорошее дело. Знать, надоело в Москве-то?

– - Надоело. Уж он в пасху-то горячился-горячился, -- так бы взял да и ушел, говорит.

– - Лошадь другую купить, и в деревне жить можно, -- сказал Филипп.

– - Чего ж не можно, -- поддакнула Настасья, -- теперь у нас, слава богу, все заведено.

Началась пахота. Отпахались, забороновали. Пришел Никола-вешний. Стал Филипп в этот день на рынок собираться -- телегу покупать, стал и жену с собой звать.