Елизавета Абаринова-Кожухова - Этюд в красно-коричневых тонах или Тайна, несущая смерть-II Страница 2

Тут можно читать бесплатно Елизавета Абаринова-Кожухова - Этюд в красно-коричневых тонах или Тайна, несущая смерть-II. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Елизавета Абаринова-Кожухова - Этюд в красно-коричневых тонах или Тайна, несущая смерть-II

Елизавета Абаринова-Кожухова - Этюд в красно-коричневых тонах или Тайна, несущая смерть-II краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Елизавета Абаринова-Кожухова - Этюд в красно-коричневых тонах или Тайна, несущая смерть-II» бесплатно полную версию:

Елизавета Абаринова-Кожухова - Этюд в красно-коричневых тонах или Тайна, несущая смерть-II читать онлайн бесплатно

Елизавета Абаринова-Кожухова - Этюд в красно-коричневых тонах или Тайна, несущая смерть-II - читать книгу онлайн бесплатно, автор Елизавета Абаринова-Кожухова

И детектив погрузил ложку в уже изрядно остывшие щи.

* * *

Вечером Надежда представила Василию отчет о своих разысканиях:

— Увы, похвастаться особенно нечем. От своих коллег я узнала только то, что Лавинска никогда не отказывала им в интервью, хотя она и не принадлежала к особо ярким личностям, за которыми охотятся корреспонденты. Но мне показалось, что многие склонны считать ее гибель не случайной.

— И какие основания? — насторожился Дубов.

— Никаких, — развела руками Чаликова. — Журналистская интуиция, и только. Не смейтесь, Вася, в нашей профессия она столь же нужна, как и в вашей.

— Ну хорошо, а что говорят господа политики?

— Я покрутилась в парламентских кулуарах, но сколько-то существенной информации почти не выудила. Разве что — Луиза Лавинска была депутатом от Социалистической партии, но в нынешний созыв парламента не баллотировалась. Кстати говоря, теперь социалисты и представители еще нескольких левых и промосковских партий объединены в общую фракцию, — Надя пролистала записную книжку, — «За общую справедливость». Сокращенно — «За ОС». Теперь о Лавинской. Недавно она вышла из Соцпартии, поэтому ее бывшие единомышленники отзывались о ней довольно сдержанно, хотя и не отрицали былых заслуг. Правда, и оппоненты говорили о покойной хоть и с уважением, но без особой теплоты.

— Почему, как вы думаете?

— Я так поняла, что «левые» в обиде на Лавинску, за то что она покинула свою партию, причем со скандалом, а остальные до сих пор воспринимают ее как манфредовку.

— Кого-кого, простите? — удивился Дубов. Надя снова заглянула в книжку:

— Манфредовку. Так называют сторонников Манфреда Петровича Нахтигаля, в прошлом — путчиста, противника независимости вашей республики, потом — так называемого политзаключенного, осужденного по уголовной статье «за попытку свержения законной власти». Ныне Манфред Петрович — пенсионер и неформальный лидер левой оппозиции…

— Ну что вы, Наденька, — рассмеялся детектив, — я, конечно, мало разбираюсь в политике, но уж кто такой господин Нахтигаль, прекрасно знаю. Вы лучше расскажите побольше о Лавинской.

— Так я о ней и говорю, — вскинула бровки Надя. — Во время отсидки Манфреда госпожа Лавинска постоянно выступала за его освобождение, причем занималась этим не только здесь, но и в международных организациях. И так как она всюду утверждала, что пламенного путчиста посадили не за криминал, а за политику, то тем самым терпел ущерб международный престиж вашего государства. Вот за это многие из власть имущих и недолюбливали Луизу Лавинску. Хотя и они отмечали, что покойная, в отличие от своих однопартийцев, была социалисткой по убеждению.

— В каком смысле? — удивился Василий.

— В смысле, что остальные откровенно используют «левую» фразеологию для приобретения политического, а заодно и, чего греха таить, материального капитала. Они и в парламент приезжают на «Мерседесах» и «Вольвах», усмехнулась Надя. — Так что Лавинска со своими убеждениями и «Жигулями» на их фоне выглядела белой вороной. Или, точнее, красной…

— Ну что ж, Наденька, вы неплохо поработали, — похвалил Василий. — Я еще не очень представляю, как ваши сведения помогут в расследовании, но, возможно… Погодите, я совсем забыл — пора включать новости.

Детектив щелкнул выключателем, и на экране телевизора появилась дикторша:

— …сочувствие родным и близким покойной. Неделю тому назад она дала свое последнее интервью нашей программе, которое мы теперь повторяем.

На экране возник уголок парка со скамейкой, на которой в свободных позах сидели человек с микрофоном и статная женщина в длинном темном платье, единственным украшением которого служила крупная янтарная брошь.

— Госпожа Лавинска, местом нашего интервью вы избрали Вермутский парк. Почему?

— Здесь произошли события, заставившие меня выступить с этим заявлением, ответила госпожа Лавинска приятным грудным голосом. — Я имею в виду митинг Социалистической партии, заявленный как акция протеста против ухудшающегося уровня жизни.

— То есть то мероприятие, где национал-большевики учинили, мягко говоря, некоторые беспорядки? — уточнил корреспондент.

— Да, — кивнула Лавинска. — Знаете, я всегда была за социальную справедливость и дружбу между народами и не хочу иметь ничего общего с хулиганами, ненавидящими мой народ и использующими нацистскую символику. После митинга я потребовала от руководства Социалистической партии отмежеваться от национал-большевиков, однако это до сих пор не сделано. И так как мне стало ясно, что многие мои коллеги по партии негласно сочувствуют идеям, совершенно для меня неприемлемым, то я приняла решение, да, очень трудное для меня, но окончательное, о выходе из Соцпартии.

Лавинску и корреспондента сменили кадры митинга в том же парке — два десятка молодых людей в кожаных куртках с красными повязками на рукавах, где в белом круге чернели серп и молот. Они держали плакаты «Долой ваш собачий язык!», «Вся власть НБП!» и прочие в том же духе и выкрикивали соответствующие лозунги. Камера выхватила крупным планом одного из лимоновцев — Василия поразили его пустые глаза и явно нескоординированные движения, хотя на пьяного он похож не был.

— Вася, а почему парк называется Вермутским? — спросила Надя, когда сюжет завершился.

— Особенности национальной топонимики, — озорно усмехнулся детектив. Раньше парк носил имя Калинина, но все его называли Вермутским, поскольку там каждодневно собирались пьяницы и пили «Вермут». В советские времена под этим названием продавалась дурно пахнущая бормотуха, и мы даже не представляли, что на самом деле вермут — это особая настойка на травах. В общем, после советской власти название Калининский по вполне понятным причинам решили отменить, а чтобы не придумывать чего-то заумного, то так и назвали — Вермутский.

— А, ну ясно, — кивнула Надя, то ли поверив, то ли не поверив дубовскому объяснению. — Погодите, совсем забыла! Кто-то из депутатов, уж не помню из какой фракции, говорил мне, что накануне этого нашумевшего интервью Лавинска встречалась с Манфредом Петровичем Нахтигалем, причем прямо у него дома.

— Вот оно как, — хмыкнул Василий. — Лимоновцы, Петрович, Лавинска, митинг, интервью, авария… Нет, неспроста все это. — И детектив решительно набрал домашний номер инспектора Берга.

* * *

Вечерние новости смотрел в своей скромной квартирке и Манфред Петрович Нахтигаль. Разумеется, он не мог знать о разговоре частного детектива Дубова и журналистки Чаликовой на другом конце города, но душу мятежного экс-путчиста грызли смутные опасения.

«Только бы никто не пронюхал, что она была у меня перед этим идиотским интервью, — думал он, тупо глядя на брошку Лавинской. — Я-то знаю, что я не при чем, но на фига мне лишняя шумиха? Сейчас ведь чуть что — все шишки на меня. Или и вправду куда-нибудь смыться, да хоть бы за товаром, черт бы его подрал, пока шухер не пройдет? Мне в этом деле засвечиваться ни к чему».

Взор Петровича упал на ворох неоплаченных коммунальных счетов, и его настроение испортилось вконец.

— Мошенники, — переключился неугомонный пенсионер на своих более преуспевших единомышленников, — пока я им нужен был, то так и подкатывали на своих сраных «мерседесах» — мол, ты у нас, Петрович, славный герой, узник совести, поагитируй за нас. А теперь, как в этот долбанный парламент пролезли, будто вши, так и знать больше не хотят. Гнушаются, видите ли! Хоть бы пачку чая кто прислал. Небось как следующие выборы подойдут, так опять припрутся. А вот жопу им!..

Петрович бросил раздраженный взор в телевизор — там шел обзор зарубежных новостей: Лужков торжественно сдергивал простыню с очередного изваяния Церетели. Но даже и эти невинные кадры не улучшили Петровичу настроения:

— Лужков тоже скотина, уж так меня расхваливал, а хоть бы копейкой ссудил. Вы, говорит, дорогой Манфред Петрович, главный борец с национализмом, пламенный защитник русскоязычного населения во всем ближнем, дальнем и внутреннем зарубежье. Свинья в кепке! А сам чего вытворяет с этими, как их, «лицами кавказской национальности». А по-моему, так на свете существуют лица только двух национальностей: недорезанных буржуев и трудящихся!

Тем временем с экрана уже вещал телеобозреватель, который обычно в завершение выпуска подводил итоги дня:

— Можно сказать, что с уходом Лавинской левый фланг нашего политического спектра лишился последнего истинного социалиста — ясно, что назвать банкиров и домовладельцев из фракции «За ОС» левыми можно лишь с очень большой натяжкой.

— Что верно, то верно, — немного успокоившись, согласился Петрович. Хоть покойница и впадала порой в ересь опортунизма и ревизионизма, но за интересы трудящихся стояла твердо.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.