Федор Раззаков - Исповедь графомана Страница 2

Валентина, я не знаю, как бы вел себя,

муж ваш, если бы застал вас посередь двора,

и не просто нагишом, а в блудливой позе...

Извиняйте, если груб в этой своей просьбе.

Ну, а как извольте быть мужу и кормильцу,

если грудь твоей жены мнет чужое рыльце?

Если ты пришел домой после стольких дней,

глядь, жена лежит бревном и мужик на ней.

Вот и я тогда взревел, как ведьмедь в лесу,

гаркнул им обоим: "Встать! Смирно! Удавлю!"

Но, с собою совладав, и, сглотнув слюну,

я сказал ей: "Сука ты!" - и пошел в избу.

Я ведь чую это все с Клавкою не вдруг,

Степанида ей дала книжку "Милый друг".

Только как же в соцстране этакий обман?

Мало что там написал ентот Мопассан?

Эту книжку бы изъять, и подобно ей,

чтоб не портил зарубеж нашенских кровей,

ведь скотина Харитон тоже, небось, чтец,

на чужой жене теперь мастер и игрец!

Валентина, объясни, что же вы за племя?

Нет Христа на вас, иль в вас живо блуда семя?

Или только у моей нрав такой блудливый,

ведь, по правде, Харитон соплеист плешивый.

Я пишу тебе письмо, сам к скамье примерз,

на бумаге этой капли от мужицких слез.

Рядом малые шумят: "Тятя, мамка где?"

Валентина, подскажи, что ответить мне?!

Таких "писем" у меня было написано несколько и все они пользовались бешенной популярностью среди моих однополчан. Они прекрасно ложились под гитару и мы горланили их и даже тайком записывали на магнитофон. Если бы эти записи попались на глаза офицерам, нас могли ждать крупные неприятности, поскольку подобное творчество в те годы каралось весьма сурово. О чем говорить, если слушать записи Высоцкого в армии было запрещено. А тут какой-то солдат строчит песни на его манер, да еще всуе поминает Комитет советских женщин во главе с самой первой женщиной-космонавтом Терешковой. Но страха у меня не было абсолютно никакого и я кропал стихи направо и налево. Приведу еще одно, не менее юморное "письмецо", легшее на бумагу 24 марта 1983 года. Автором письма выступала та самая супруга Ивана Запашного Клавдия, которая блудила с Харитоном. Честно говоря, я не помню когда было написано это письмо - то ли до блуда, то ли после - всяком случае из него следовало, что в семье Запашных все "о' кэй". Клавдия писала его из Москвы, уда они с Иваном отправились за покупками. В роли адресата выступает та самая Степанида, которая снабжала Клавдию запрещенной литературой.

Дорогая Степанида! Мы уже в Москве.

Целый день вчера катались с Ваней на метре.

Как доехали? Нормально. Живы да здоровы.

Степанида, как надои у моей коровы?

Красна площадь правда красна. ГУМа рядом с ней.

Это вроде наш сельмаг, лишь поздоровей,

в нем народу, будто в клубе, когда фильм индийский.

Я купила панталоны и пиджак англицкий.

Я от Вани ни на шагу, ну а он же мне

все названия читает магазинные.

Были с Ваней в "Продуктовом", не волнуйся ты,

я купила всей родне в палках колбасы.

Были в "Тканях", все прилавки ломятся шелком.

Там мы с Ваней потеряли рубиль с пятаком.

Ваня долго сокрушался, был так недовольный,

мы ж могли купить бутылку выгодно-плодовой.

Степанида, ты же знаешь, Ваня муж отличный.

Я ему за это тут же выбила "Пшеничной".

И в скверочке, мы без всяких, дорогая верь мне,

прямо с горлышка напились, как у нас в деревне.

Я, подруга, здесь на людях пользуюсь успехом,

на холщовую рубаху смотрят с интересом.

Патрикеевне скажи, что она в бесславии,

у меня теперь есть мыло из самой Италии!

А вчераси, Степанида, случай был обидный,

приставал ко мне мужчина, правда дюже видный,

предлагал он мне, охальник, пока муж в отъезде,

чтоб я шла с ним целоваться у него в подъезде.

Ты, подруга, меня знаешь, я ж не Пелагея,

вот для той мужчина нужен для срамного дела.

Ты же омнишь как весной Еремей постанывал,

это я его граблями, чтобы не подглядывал.

А в Москве такие бабы, ну, никуда не годно!

Все в цегейках и тулупах, говорят, так модно.

Ну, а Ваня рот раззявил и уставил бельма...

Я обиделась и ночью спали мы раздельно.

Вот зашли с ним в "Детский мир", тут еще хужей,

как в нутрях я не искала, не нашла детей.

Мужики одни да бабы кучами столпились...

Пять часов мы здесь плутаем, видно, заблудились.

Я сижу на чемодане, Ваня выход ищет.

Степанида, как там Васька, зубы утром чистит?

Алексею передай, что он был скотиной,

коли так и не вернул три рубля с полтиной.

Бабам также расскажи, что я написалаю

Марфе кукиш покажи, чтоб не приставала.

Если выберусь отсель и себя избавлю,

в нашей церкви все места свечками заставлю.

В мае я "дембельнулся", а спустя пару недель уже опять взялся за перо. На этот раз я увлекся пародиями. В те годы был очень популярен поэт-пародист Александр Иванов (он вел на ТВ передачу "Вокруг смеха") и влияние его творчества сказалось и на мне. Несколько своих пародий я отослал в "Литературную газету", но оттуда пришел ответ (на официальном бланке), что им это не подходит, но мне надо продолжать в том же духе (то бишь писать). Чтобы читателю стало понятно, что из себя представляли мои пародии, возьму на себя смелость процитировать некоторые из них. Так что запаситесь терпением.

Пародия N1 - на стихотворение Андрея Вознесенского "Телеграмма", где есть следующие строчки: "Тебе до востребования Почта Рязани Казани Танзании и Верхнего Волочка".

Телеграмма-2

Тебе до востребования Почта Вилюйске Бобруйске Пиструйске и Нижнего Торжка Гнетущая тоска ТЧК Купил два пончика в масле истратил два пятачка ТЧК Вспомни как мы любили на зеленой опушке леска ТЧК Ты будто зеленка зеленая вся еще зеленее я ТЧК

В шикарном бюстгальтере яблока два ТЧК Лежит на траве белье и наши места прикрыты слегка книжкой Раззакова поэта тире чудака ТЧК Я пою под Антонова лезешь ко мне и хочется мне наступаю на ногу тебе тире коль верить примете то быть беде но нам не страшна беда и пусть мы знакомы всего два часа но лезем руками в такие места ТЧК ТЧК ТЧК А птички поют про тебя и меня ТЧК Про наши большие дела на зеленой лужайке родного леска ТЧК Но ты одевая бюстгальтер и все остальное лежащее на себя пощечиной звонкой сражаешь меня ТЧК За то чтоб не лазил до свадьбы незнамо куда ТЧК Твои каблучки в свете майской зари мелькнули в глазах и исчезли вдали Пока ТЧК И нынче с утра я пишу для тебя на бланке слова ТЧК Быть может ты дома смотря Пугачеву вспомнишь меня ТЧК Поймешь ли сквозь эти строчки мой одинокий вопль ВОПР

(18 июля 1983)

Пародия N2 - на того же А. Вознесенского и его строчки:

Меня ты привела домой.

Любила и любовь давала.

Мы годы прожили с тобой.

Но ты меня не узнавала.

Обознатушки

Ты привела меня к себе.

Раздела. Чаем напоила.

Потом на импортной софе

Меня с собою уложила.

Сияла на небе луна.

Вернее, половина.

А ты все мучила меня:

"Какое ваше имя?"

С той связи минули года.

У нас дочурка Ленка.

А ты все путаешь меня

с каким-то Евтушенко.

(29 июля 1983)

Пародия N3 - опять на А. Вознесенского и его строчки из стихотворения "О 17 Андреях":

В Америке, пропахшей мраком,

камелией и аммиаком,

в отелях лунных, как олени,

по алюминиевым аллеям,

пыхтя, как будто, тягачи,

за мною ходят стукачи...

О 17 Федорах

В Америке, пропахшей бинтом,

рок-музыкой и "Даблминтом",

в гостиничных темных отсеках,

при черных своих пистолетах,

начищены, как гренадеры,

за мною шпионят филеры.

17 рож из ЦРУ...

Тьфу!..

Один такой: скелет да кожа,

мишень такая его рожа!

Другой потолще огурец,

следит в бинокль. Ах, подлец!

Следят за мной, вот ситуация,

из унитаза - информация,

сидишь на нем, а звук внезапно

к ним в микрофон - и все понятно.

17 камер с черной кожицей,

17 раз я был уборщицей,

взяв щетку и ее халат

из ада я спускался в сад.

Живу в гостинице "Ньюпорт",

готов отдаться под аборт,

лишь бы убрали молодцов,

из ЦРУ паршивых псов.

17 черненьких Раззаковых

лежат в портфелях провокаторов,

и положенье не критическое,

а международно-политическое!

17 стонущих Раззаковых

вдруг превратились в конспираторов,

ведь каждый миг из-за угла

следят шпионы США.

А ночь, как посланный кошмар,

Меня пытают, в пах удар,

я извиваюсь от экстаза,

когда мне жгут два моих глаза.

Но я в Москве вторые сутки,

забылись в баре проститутки,

а вот шпионы ЦРУ

меня преследуют вовсю.

Хотя остались они там,

но руку я отсечь вам дам,

они во мне, в который раз,

когда сажусь на унитаз.

Когда гуляю вдоль мостов,

они следят из всех кустов.

Но что за чушь и фальш из глаз,

Они в Америке сейчас!

Сидят шпионы и убийцы

и гладят девкам ягодицы,

им крутит вновь магнитофон