Н Ляшко - Сердолик на ладони Страница 2

Сергею и Жене казалось, что они идут под тучу, как под свод.

Навстречу с ветром летела сырая прохлада. Из тучи начали срываться капли. Сергей подхватил Женю под руку и повлек ее в сторону.

- Бежим, сейчас хлынет, дождь.

- Куда ты? Погоди! - закричала Женя, но Сергей не выпустил ее руки, не остановился.

Взметаемые ветром пылинки запорошили Жене глаза, капли дождя щекотали плечи. Она с разбегу натолкнулась на копну сена и вскрикнула:

- Что это?!

- Сядь и жди меня. Возьму сумку! - крикнул Сергей и, будто подхваченный ветром, исчез за копной.

- Куда ты?! Слушай!

Ветер подхватил крик. Женя протерла глаза и села на землю. Она положила на голову руки и слушала, как по локтям ударяют и разлетаются капли. Сергей появился с палками и ворохом веток.

- Мокнешь? Я сейчас все устрою. Не надо помогать, я сам!

Он воткнул в землю палки, ветками соединил их вершины,

начал накрывать охапками сена. "Шалаш делает", - улыбнулась Женя и спрятала под себя ноги. Капли дождя учащались и тяжелели. Сергей вышел из-за копны, подхватил Женю под руку, втолкнул ее под навес из веток и сена:

- Теперь пускай льет. Садись!

Женя ладонью провела по его мокрому лбу. Он взял ее руки и прижал к своему лицу.

Сергей и Женя держались за руки и сквозь сизые водяные нити глядели на купающийся в дожде дубняк. Туча на горизонте шумела все громче и громче. Мгновениями казалось, будто гром грохочет у самой кодны. При одном из его раскатов Жене почудилось, что гора рушится, и она вздрогнула. Сергея склонил ее голову к себе на плечо, ладонью прикрыл глаза.

- Погоди. Думаешь, я испугалась? - спохватилась она.

- Нет. Но ты впервые на такой высокой горе в такую грозу - вот и все.

- Но ты ведь не боишься?

- Кто тебе сказал, что я не боюсь? Вот ударит молния и убьет нас обоих!

Сергей крепче прижал к своему плечу голову Жени.

Под ударами дождинок все говорило: камни гудели, ветки вздрагивали, листва заливалась звоном, травы шуршали, сено потрескивало. Ветер совсем сник и притаился, травы склонялись под тяжестью капель, вздрагивали, выпрямлялись и опять вздрагивали. Гром вдруг притих, оборвался, и в дубняке наступила тишина. По верху дубов стремительно хлынул свет. Гора вспыхнула и задымилась паром. Женя отодвинулась от Сергея и встала:

- Можно идти?

- Да, но пойдем ли мы за гору - это еще вопрос.

- Почему?

- А вот увидишь.

Сергей вслед за Женей выбрался из шалаша. На горе все млело в аромате прелой листвы, чебреца и помолодевше, счастливо сверкало.

- В такой-день да не идти за сердоликами? Идем, идем!

Сергей по мокрым травам вывел Женю на каменистую дорогу, и они пошли к седлу горы. Впереди открылись гряды новых гор у моря.

То, чем Сергей пугал Женю, дало"о себе знать за седлом горы. Сбегающая по уступам мокрая глинистая дорога была скользкой, приклеивала ноги, прилипала тяжелыми комьями.

- Так придется шагать до самого моря, - сказал Сергей, - и ты очень устанешь. Не лучше ли вернуться?

- Да что ты! В следующий выходной, может быть, нельзя будет отлучиться. Я в детстве грязь сбрасывала вот так, гляди!

Женя по очереди взмахивала ногами и,- последив за отлетающими от них кусками глины, засмеялась:

- Вот! Сразу легче стало. Пойдем!

Мокрая дорога извивалась в тени горы и влекла вниз. Сергей и Женя скользили, хватались за ветки деревьев, чтобы не упасть, размахивали руками, наталкивались друг на друга.

Сбежав к морю, Женя вытерла потное лицо и взмахнула руками:

- Ой, как хорошо! Как хорошо! Будто во сне!

Море принимало в себя горные дождевые потоки и было у берегов зеленоватым, а дальше синим-синим. Валы теплой гальки дышали йодом, солью и тлением слежавшихся, похожих на бурую кошму водорослей. Сергей и Женя соскоблили с обуви глину и двинулись по берегу.

- Ну, давай искать сердолики, - предложил Сергеи. - Ищи так, как я учил: не торопись, вглядывайся. Вот так. Ты иди здесь, а я там.

Сергей шел по гребню гальки, Женя - по ложбинке. Галька хрустела под ними, волны сгоняли Сергея с гребня и обдавали его ноги брызгами. Жене посчастливилось первой: оглянувшись на волну, от которой увернулся Сергей, она увидела на гальке полосатый сердолик и схватила его:

- Смотри, что ты проглядел!

На ее ладони лежал красный камень. Его насквозь пронизывали тонкие молочные и темно-сизые жилки. Он был влажен, сверкал в лучах солнца и будто радовался, что его подняли.

Сергей несколько раз перевернул его.

- Начало хорошее. У тебя острые глаза. Продолжим... О, нам везет!

Он поднял синеватый, позолоченный морем, узорчатый халцедон. Женя тут же нашла густо-красный, с белым пояском, сердолик. При каждой удаче они подходили друг к другу, разглядывали находку. Глаза Жени разбегались, она спешила вперед, сворачивала вправо, влево, пятилась назад, ногами сдвигала верхний слой гальки, рылась в ней руками, жаловалась, что хорошие камни редко попадаются, и вдруг замерла от восторга: на песке лежал розовый, с белесыми полосками, гладко отшлифованный сухой камень.

- Ой, какой! Лучше всех! Смотри!

На лице ее были радость и удивление. Он порывисто склонился, поцеловал ладонь Жени, губами взял с нее сердолик и удивился:

- Какой камень? Чему ты радуешься?

Женя глянула на свою пустую ладонь и вспыхнула:

- Постой, ты толкнул меня, камень и упал! Не двигайся, он закатился за гальку.

Она широко развела руками и наклонилась:

- Ведь какой камень! У тебя такого я не видела.

- Возможно, но зачем ты хитришь? Я ведь все видел. Хочешь, я вмиг найду его у тебя? Вот стань прямо, опусти руки.

Вот так. Раз, два, три!

Сергей прижал к своему лицу руку Жени и губами положил на нее камень.

- Видишь, ты его между пальцев прятала!

Женя закричала, что это никуда не годится, что камешки в рот брать нельзя! Но тут же взъерошила Сергею волосы:

- Это замечательно! Я слышу, что ты шепелявишь, но сразу не догадалась. Как ты ловко сделал это, выдумщик ты мой!

Они глядели друг другу в глаза и смеялись. Женя порывалась петь, вслух вела счет найденным камням, досадовала, что их мало, и раздумчиво сказала:

- Сережа, знаешь, эти камни будут нам помогать. Когда уедем отсюда, поглядим на них, потрогаем - и будто побываем у моря!

Изредка Сергей останавливался, с трудом переводил дыхание, поднимал на Женю глаза, но тут же обрывал себя: "Не смей! Раз дал слово, нельзя!" Руки его падали. Небо, берег и морской простор сливались в глазах.

- Жарко! - глухо говорил он.

- Идем в воду. Ты здесь, я там.

Женя бежала вперед, они сбрасывали с себя одежду, кидались в море, плавали, перекликались и опять собирали камни.

На привалах, в тени гор, ели бутерброды, запивали водой и, положив под головы руки, смотрели в небо.

Сергей глянул ей в глаза:

- Ответь мне: ты недовольна мною таким, какой я есть? Да?

- Ты с ума сошел! - возмутилась Женя, но, вместо того чтобы и дальше упрекать Сергея, спросила: - А ты? Доволен мною такой, какая я теперь?

Он отвернулся и ответил:

- Я в тебе ничего не стал бы изменять.

Солнце жаром обливало море и гальку. На берег легли косые тени горных вершин и наливались синевою. Волны подскакивали им навстречу, торопили:

"Скорее, скорее!"

Жажда перехватывала дыхание. Женя перестала искать камни и закричала:

- Пи-и-ить!

Сергей приблизился к ней и объявил:

- Воды в последней бутылке осталось мало, и я буду выдавать тебе по глотку.

- По одному глотку? Ох, море, почему ты соленое?!.

Сергей вынул из сумки бутылку и, глядя в сторону, сказал:

- Открывай рот!

Превозмогая смех, Женя откинула голову, разомкнула губы.

Сергей струйкой лил воду ей на зубы, на язык. Капельки сверкали на ее губах, скатывались на грудь. Сергей закрыл бутылку и пошагал дальше.

- Ты мучаешь меня. Дай как следует напиться.

- Жажды все равно не уймешь.

- Дай еще один глоток.

- Нельзя. Ищи камни, следующий глоток получишь через полчаса.

После четвертого глотка тени гор дотянулись до моря и заплясали на волнах. Сергей остановился:

- Ну, будет искать. Освежимся, отдохнем - и назад.

Они выкупались и, мокрые, усталые, отдыхали на остывающей гальке.

- Посмотрим, что собрали, - сказала Женя.

Сергей придвинулся к ней, и голова его очутилась против ее головы. Он рукой разровнял между своим и ее лицом гальку, разостлал полотенце и положил на него мешок с камнями:

- Смотри!

Женя высыпала камни на полотенце, пальцами проворно разделила их по цветам, каждый переворачивала, со всех сторон оглядывала, стирала морскую соль и бормотала:

- Этот хорош, этот, этот! Даже не верится, что они не побывали у химиков и художников. Ведь как разрисованы, а какие жилки! Таких рисунков даже не придумаешь. Только мороз на окнах так рисует.

Сергей не сводил с нее глаз и ждал, когда она взглянет на него. Корявые, осколистые камни она отложила в сторону, хорошо отшлифованные, редкие - пересчитала.