Пять испытаний - Марина Сидорова Страница 2

– Ну и дворец, – не успела только подумать Наташа, как первый братец сразу куда-то исчез, – Все какие-то тут невидимки.

Хорошо, что замок пока стоит, а то мысли в голове стали разные появляться, вдруг и замок куда-нибудь исчезнет.

Первое впечатление о замке оказалось неверным, потому что сейчас, находясь внутри, Наташа видела только узкие проходы с факелами по обеим сторонам.

Страшилки стали чудиться повсюду. Все названия известных фильмов – ужасов стали перебираться в Наташиной голове, – «Пила. Что вы делали этим летом».

Список можно было перечислять бесконечно, и все это можно было отнести к этому замку.

Да, теперь уже самой Наташе захотелось заиметь мешок с сокровищами и, чтобы Кирилл сам отправился на поиски приключений. А их здесь просто предостаточно.

Неожиданно скрипнула дверь в одной из боковых комнат, и в темноте появился силуэт.

Это была снова та самая старуха, а за ней шел второй братец.

Все это выглядело так зловеще, что Наташа подумала, – Все, теперь точно от одного только страха, можно и душу в пятках потерять.

Второй братец молвил не спеша, всю загадку, чуть дыша:

«Ты, девчонка, отгадай, и проход скорей узнай. Два царства было в мире, теперь не два, а все четыре.

Не каждый сможет отгадать, как эти царства нынче звать».

Это просто не дворец королевский, а целый сундук ужасов, загадок и школьных экзаменов, – подумала Наташа.

Первый братец из пяти выбыл из игры, осталось четыре брата.

На ум пришло то, что сдавала в школе четыре экзамена.

Хоть бы старуха чем-нибудь помогла.

– Деточка, я как тень хожу за тобой, а ты на ответы не скупись. Братец – то твой в темнице. Ты думай, думай, коль его вернуть оттуда хочешь, – мерзко прошипела старуха.

– Бабуля, ответила ей Наташа, – ты бы клюкой своей не размахивала и языком не острила. Увидеть бы мне самой те сокровища, из-за которых все это терпеть приходиться.

Старуха зашипела и вмиг исчезла, так же как и появилась, только шлейф дымки проскользнул мимо Наташи.

И вот оно! Ура! Это же Биология!

Сначала было два царства в биологии – растений и животных. Потом вывели еще два – простейших и грибов.

Наташка стояла точно одурманенная галлюциногенными грибами, а в ее видениях был замок и старуха с клюкой, и пять братьев, бредущих за старухой.

– Хорошо, что не близнецов, а то я бы совсем сума сошла от одинаковых лиц, – подумала Наташа.

Яркий свет осветил проход в следующую комнату, где оказалось еще страшнее, чем в предыдущей комнате.

И сейчас, стоя здесь, одна, Наташа ощутила себя просто спасительницей, ну, прямо гусем, или гусыней, которая спасает Рим:

«Хоть не похожа на орла,

Но эта птица Рим спасла!

Назвать ее я не берусь,

Кто догадался, скажет – гусь»!

Наташа почему-то вспомнила эти детские стишки, как вдруг, откуда ни возьмись, стали вылетать стаи птиц, мышей, даже пролетел табун лошадей.

Ужас! Старуха сидела верхом на белой лошади и погоняла ее своей клюкой. Вдогонку за ней скакал молодой всадник.

– Ну, просто третий брат появился, – подумала Наташа.

Она не могла понять, как, в такой маленькой комнате все это сейчас умещалось.

Наверное, только одна старуха могла это знать.

А теперь и самой Наташе предстоит это разгадать, чтобы быстрее, целой и невредимой попасть в следующую дверь.

Наташа стояла, ища глазами дверь, и понимала, что в таком замкнутом пространстве, только лошади почему-то находили выход.

Молодой всадник сделал вокруг нее уже много кругов, повторяя все громче и громче:

«Пять минуточек всего!

Не прожить нам без него!

Даже лошади, бывает,

Без него не выживают!»

Да, это она и сама знала. На уроках по химии, на опытах она так заигрывалась, что хотелось поскорее выбежать и надышаться им вдоволь.

Сейчас Наташа стояла и говорила про себя:

«И вы поверьте мне, друзья,

что без него совсем нельзя».

Наташа еще и подумать не успела, как мир этой самой комнаты перевернулся, и открылся вход в следующую дверь, который пролегал через самое настоящее болото.

Ее уже ничего не удивляло. Она знала, что из этого болота обязательно кто-то появится.

И точно, из болота появилось чудо. Чудо в виде водяного, а в лице этого водяного был уже четвертый брат.

Наташка громко засмеялась:

«В болоте булькнет, – это он,

четвертый брат явился в дом».

Братец выпрыгивал из болота и кричал свою загадку:

«Этот зверь не так уж плох.

Утром он на четырех.

Днем захватывает дух!

Передвигается с трудом на двух.

А под вечер, чтоб идти,

Третью надобно найти».

– Везде одна старуха мерещиться, даже и загадку про нее придумали, – подумала Наташа, и стала размышлять об этой загадке.

В детстве человек ползает, потом ходит. А дальше и вовсе в клюку превращается и плетет свои сети, как паук паутину.

А еще говорят, что только в сказках бывают невидимки.

Старуха то наяву, то исчезает, то появляется, как большой паук в своей паутине.

Дверь в огромный, просторный зал распахнулась в одно мгновение.

Наташа увидела старуху, сидящую на троне посреди этого зала. Она сидела и представляла себя королевой, предводителем, но почему-то без короны. На ней не было короны.

– Теперь все стало ясно, зачем им всем вдруг я понадобилась, – проскользнула мысль в Наташиной голове, – чтобы исполнить за счет меня все свои бредовые идеи. Но почему они выбрали именно меня? И почему все время такие странные загадки?

Старуха нарушила Наташины мысли. Она завопила со своего трона зловещим голосом:

– Деточка, вот ты и прошла почти все уровни в этой игре – головоломке. Тебя ждет самое главное, это – вход в дверь, где тебя ждет твой братец. Но, как видишь, я – королева, а моя корона находится в самой большой паутине в этом замке. Только ты сможешь достать ее и получить за это освобождение своего брата.

– Бабуся, не слишком ли много вы наплели здесь паутин, что теперь и самим из них не выбраться, не говоря уже о короне?

– Не перечь! Корону! Достань мне мигом корону! Трон! Я теряю трон…

Старуха стала постепенно исчезать, хватаясь руками за трон.

Наташа, наблюдая всю эту картину, вспомнила билет по биологии про пауков, который попался ей на экзамене:

«Если паук чувствует опасность, то он так быстро раскачивает свою сеть, что она исчезает вместе с пауком. А когда он прекращает раскачиваться,