Людмила Петрушевская - Номер Один, или В садах других возможностей Страница 20

Обмен валюты. Отгораживаясь, поменял сто долларов. Смотрелся в стекло обменника. Ничего не видно.

Надо зайти в кафе, там как правило есть зеркало.

Он свернул в какую-то первую попавшуюся харчевню с самообслуживанием, сел за столик, Лысый, как зеркальное отражение, сел тоже. Не понимая своего положения. Опять завел свое:

- Вешкурве, тыперши курве руске...

- Пойди закажи,- негромко приказал Номер Один.

Лысый протянул руку, подождал с протянутой рукой, получил большие деньги. Других не было. Помедлив, пошел и встал в очередь к буфетчице. Здесь пекли блины, кажется.

Тут же перед столиком встал в позу парнишка лет пятнадцати. Текст обычный, интонации тоже:

- Не могли бы вы... Очень хочется есть... Бабушка в больнице... Мы остались вдвоем с братиком, ему девять лет...

Бледное одутловатое лицо, тусклые глазки. Пьет малый.

- А ну, ва... вали отсюда!

Как же привыкнуть к этому рту? Нижняя губа как бы запинается о зубы.

Буфетчица из-за стойки, как будто бы ждала, зачастила:

- Кому сказано! Иди по-хорошему! Он сюда как на работу ходит!

Голос, однако, заботливый: как бы чего не вышло.

- Я не вру, два дня с братиком не ели!- очень тихо и проникновенно произнес малый.- Девять лет ему, только девять. Мы одни живем в квартире бабушки, совсем одни! Есть нечего. Хотите, пойдем, вы проверите?

Номер Один громко сказал Лысому:

- Ян, возьми ему блин!

- Вы меня не поняли,- тихо, значительно сказал парень и положил руку ему на плечо. Номер Один скинул эту дрянь.- Для нас цена блинов это целое состояние... Там есть гастроном... Я бы купил макарон, хлеба, тушенки... Бабушка в больнице, брат плачет... Хотите пойдемте, вы проверите...

Щечки у него были раздутые, водянистые, сильно пьющий парнишка. Ага. Так он еще и торгует этим "братиком".

Ящик как раз отдал деньги и ждал блинов.

- Сдачи нет,- крикнула буфетчица.- У кого есть мелкие?

Ага.

- Ну ты че ра... развыступался,- сказал Номер Один не своим голосом, высоким и маслянистым, адресуясь в пространство.- Где тут директор? Где, я спрашиваю, директор, где директор, говорю? Что он к людям в этом шалмане при... пристает?

С этими словами он встал, взял парня за шкирку и повел его, причем повел в глубину кафе.

- Позоставьго-у!- беспокойно крикнул Лысый. Он в этот момент нес блины к столику и еще должен был вернуться за сдачей и кофе. Момент был рассчитан. Номер Один зорко следил за происходящим. Этот не оставит без присмотра такие большие рубли. Без сдачи не уйдет.

- Но!- гикнул Номер Один, отворяя дверь во внутренний коридор кафе.

Тут же им повстречалась старушка-вострушка, дитя прошедшего века в синем халате.

- Сюда нельзя!- оценила ситуацию - Че лапаешь пацана,- закричала она и длинно выматерилась,- в милицию захотел? Педик?

- Я сам милиция.

- (Заныла). Че он тебе сделал? Он еще мальчик!

Ага. Эти работают вместе. Видно, она и есть бабушка.

- Девушка,- Номер Один приобнял служащую, а парень, почуяв волю, немедленно исчез.

- Дедушка!- задорно возразила "девушка".

- Из главного по организованной,- выпалил Номер Один и тронул нагрудный карман, где действительно лежали какое-то корочки, с удивлением отметил он.Молодым человеком надо заняться. Так, займемся молодым, так. Где туалет?

- Иди туда, вот, честное слово, приспичило, из главного, не засерь мне смотри!- заворчала уборщица, которая людей видела насквозь.

Она показала ему путь ручонкой, много лет моченной в хлорке, но нечистой.

После чего скромно удалилась, а Номер Один, имея в кармане связку ее ключей, кинулся искать служебный вход.

- Что ходят тут, где Михална?- вызверилась на него какая-то баба в белом халате.

- Из главного по организованной,- быстро повторил Номер Один и опять тронул нагрудный карман.- Скрылся тут один. Где черный ход? Служебный?

- Так ключи у ней... У Михалны...- растерялась баба и показала рукой налево.- Там лестница наверх и налево вниз...

Он мигом нашел путь, успел выйти и запереть железную дверь, когда с той стороны Ящ начал толкать ее, потом срежетать, вскрывать. Но в замке был предусмотрительно оставлен ключик!

Номер Один, пройдя среди гнусных подробностей заднего двора, баков, хлама, помойных контейнеров и ломаной казенной мебели, нашел выход, запертую на засов калитку, и очутился на небольшой тихой улице. Ящ уже мчит сюда явно.

Остановил (сразу же, первую же) машину. Раньше водилы не тормозили как вкопанные. Он был хмур и удачлив. Все получалось.

- Мошшетэ ехаа-атть ф пооольниццу?- сказал Номер Один почти нараспев. Вот! Надо тянуть гласные!

- В какую, мистер? В каку больницу?- громко, как глухому, проорал шофер.

- Ти-иппа в плишайшую, ищу ттрука. Плисского ттру-ука у меня самочили.

- А, близкого друга замочили,- с сочувствием перевел на русский находчивый водила.- В ближайшую ему. Хельсинки? Финик, я-я?

Пока ехали, Номер Один себя обшарил и обнаружил потайной карман, не очень большой, с паспортом на имя Крячевского Валерия Николаевича. С фотопортретом худого мрачного типа. Подумал, покопался и переложил туда же второй паспорт, из пакета с деньгами. Так, на всякий случай.

Подкатили к какой-то больнице, и водила был послан спросить в приемном покое, где находится морг под названием "Бродвей".

Позвонил в Москву Анюте.

- Аа-ле! Ты-ы? (Сейчас начнется). Му-у-мичка! Письмо мое в ку... в куртке! Наа-найди!

- Але, это кто?

Ду-ду-ду-ду...

глава 4. Письмо с реки Юзень

Муми, пишу это письмо попросил в гост-це у дежурной два листочка и не знаю выберусь ли отсюда живым, но ты тогда двойная вдова, пот что Куха по-моему уже тоже нет или не будет в ж-вых через неделю. Вообще у меня положение чучуны, я тебе о них говорил после прошлой экспедиции. Нет ничего, ни денег, ни документов, ничего, почти сутки не ел. Бубу писать кратко, и не удивляйся бумаги нет клочок. Ошибку будут. Пости меня за наш последний разговор. Ты у меня одна, больше никого нет. Господи, что я пе-реж-л тут! Кух исчез, вышел ночью и пропал. Но он твой второй муж жив. Мы с ним много гов-ли о теб, верне он пяный г-л а я слушал, маса подробностей, он ск-л что он мужчина лесбиянка а? Мне передали, что он ждет меня в Андрюшкином остроге. И это после того как он пропал на расвете, а я его искал все утро, и кто мне это ск-зал? Пьяный Винокуров, мент из местного отделения, куда я пошел заявить что человек пропал. Нет ни в доме рыбака нигде. Утонул м. б.! Он стал смеяться, да, утонул, ваш москвич живой и уже на зоне сидит! Оттуда связались по говорушке с нами майор Про-егоркин звонил что он у нас и ждет этого второго с Москвы, Уйвана Крипевача. Ничего не могу понять! Как? Дурдом. Я Юру видел в три часа ночи, а в пять он пропал и вот он уже где?! Тут он дает мне видеокассету, ваша? Там наклеена бум. и напис. рукой Юры "Ночное пение не стирать". Он напоил Никулая

(на обороте)

и записал его когда он спал, то что я себе не разрешал. Вообще этот Юра он мне сообщ. что он твой муж и Алешка его сын! Майор Проегоркин ск-зал типа если хотят его видеть живым. Я туда же поехал на след. день.

Ехали на место с коллективом театра "Энтти-уол", на большом катере. Они тут на гастролях, ездят туда где им заплатят. Поехали без Никулая-уола, он тоже пропал ночью. Единственный ценный реквизит, довольн. старинное кресло 50-х гг XX в. типа "цековская гостиница". На нем всегда сидит местная народная артистка, Варька, 53 года. За день до того как Кух исчез, они с Кухом переспали, для Куха возр. это не помеха. Он етит что живое движется, это нечто новое для меня. Старый друг оказ-я козел. То есть я знал, но не так-е. Кстати, с подозрением на тебя. Он к тебе ход-л, так сказ-л. Прошлый г. когда я в эксп-ции. Перед поездкой по Юзени всю ночь артисты пили (спасибо в кав-чках Куху, его батл), хотя народу энтти пить нельзя я тебе говорил, но Кух привез сюда три бут. спирта, разводил и видимо одну бут. отдал за хороший аметист. Огромный. Он у меня сейчас в кармане и единственное что я мог бы продать, но здесь никто не купит. По ручьям тут много но не такого, это чист цвет очень жив идеальная форм излучает явно. Камни это глаза богов энтти.

(второй листок)

Эти артисты они не люди для энтти, и ин-стр-цы их не ценят, кому нужна эта худ самодеятельность я дум они скоро все перейдут в мамотизм им не заработать иначе а так ино-сранцы приез-ют. Варька Юре все время говорит "Моя твоя ревнует, так не доставайся же ты никому", ее прежняя роль бесприданницы. Мне вертолетчик сказал он не заплатил мамоту Егору сколько тот просил за лечен, запоя, теперь голова болит еще хуже третий день, вертушка не хотела взлетать, а у самого если гов-ть научно делириум типичный, с бодуна ломает. Егор не настоящий мамот, поест мухомора и впадает в мэндрик. Меня мамоты любят еще с тех времен десять л. назад когда они почти не камлали а мы с Шопеном приезжали снимать фильм достали в музее в Энтске у Никулая спецодежду мамота, и когда мамот Гаврила увидел эту робу пощупал, он заплакал и отказался камлать там не хватало на хвосте одной железки, это рангом ниже, кол-во инсигний гов-рит об уровне мамота. Потом согласился когда мы спилили одну железку из подмышки где не видно и пришили на хвост, он увидел и не проверял сколько инсигний, мы ему сказали что нашлось от др костюма. Их надо обманывать, дети!