Елена Нестерина - Мафия пишет оперу Страница 20

Злая клопиха находит

Палку с крючком на конце.

И этой палкой

Бьет по затылку

Мужа на чьем-то крыльце.

Ого!

Сообщил хор. Зоя в точности принялась исполнять то, о чем поведал зрителям хор. И она, словно Петрушка в кукольном театре, стала наносить удары по бедной Антошиной голове, останавливая свои удары в каких-то десяти-пятнадцати сантиметрах от нее. Так она и долбасила, пока подпевалы на разные голоса верещали про свои "Сань, динь-динь", "Бом, динь-динь" и "Папа-ясы" с "Гоп-ясами". Она, как и все остальные участники представления, не видела, как дико были вылуплены глаза завуча по воспитательной работе Маргариты Алексеевны, которая сидела в жюри, как замер, погруженный в ступор, артист больших и малых Анатолий Растаковский.

Да и смотреть за этим было совсем некогда. Потому что Антоша избиваемый клопик, вдруг поднялся с пола. Хор тем временем сообщил:

Тогда её муж ненаглядный

Утопиться в реке захотел.

Артист Мыльченко поднялся на накрытый темным одеялом стул, патетически отставил ножку в сторону, взмахнул рукой и воскликнул:

Крикнул: "Прощайте!

Не поминайте!"

И захлебнулся в воде

Буль-буль!.

Уточнил хор. Угнетаемый клопик отчаянно взмахнул ручками, спрыгнул за стул и исчез за кулисами.

Грустными и пронзительными напевами:

Сань, динь-динь,

Бом, динь-динь!

Папа-ясы!

Гоп-ясы!

Ппи-пиньки!

Бби-биньки!

И захлебнулся в воде!

Да-да!

Констатировали подпевалы и хор его смерть.

Оркестр грянул проигрыш, от которого у многих слезы навернулась на глаза и мурашки понеслись по спинам. И вот тут-то противная клопиха поняла, какого прекрасного клопа-муженька она потеряла. Артистка Редькина принялась рвать на себе парик, метаться в разные стороны и страшно вращать глазами.

Долго жена его выла.

Долго рыдала она:

Бесстрастно пропел хор. А Зоя голосом, полным страдания и тоски, запела:

"Ах, кто теперь будет

Носить мне зарплату,

Чтоб я выпивала вина!

Тут уж никакие подпевалы перебивать её не решались. И артистка трагической оперетты пела дальше:

Ведь я пропаду, муженек мой!

Ведь я не могу ничего!"

С этими словами страдающая клопиха подбежала к стулу, с которого только что бросился в пучину её замученный муженек.

И камень на шею

Она привязала,

Не проклиная его...

Сообщил хор. Злая клопиха сделала шаг - и тоже исчезла в пучине. Смолк оркестр.

Сань, динь-динь.

Бом, динь-динь.

Пап-ясы.

Гоп-ясы!

Ппи-пиньки.

Бби-биньки...

Все тише и тише доносилось со сцены. И последние строчки

Не проклиная его...

Вот так!

Хор пропел едва слышно, практически шепотом.

Казалось, все стихло. Но это был обман. Тихонечко, но все сильнее и сильнее набирая обороты, подпевалы зарядили: "Пу-говка, пу-говка, пу-говка, пу-говка...", затем и: "Бум, пыщь-пыщь, бум, пыщь-пыщь..."

Раздалась уже знакомая песенка про микроба, за которым гоняется циклоп, её сменили "По стенкам бегают клопы" - и снова вылетел на сцену дружный кордебалет. Он с гулким топотом под странное пение помотался по сцене, помельтешил панталонами. Но вот раздались звуки оркестра, и кордебалет закончил спектакль жизнеутверждающим канканом. Под музыку вальса.

...Смолк последний аккорд, стих барабан, в последний раз дзинькнул треугольничек. И Костя Шибай принялся быстро накручивать ручку. Тяжелый занавес заколыхался, нехотя поехал по металлическому тросу и, наконец, сомкнулся...

Очумевшие после такого странного зрелища зрители вскочили со своих мест и принялись громко хлопать, свистеть и кричать. Костик с недоумением посмотрел на Арину - мол, что делать? Показывать ещё раз артистов или сейчас их тухлыми помидорами закидают?

- Крути! - крикнула Арина.

И занавес вновь открылся. На сцену прилетели букет, распавшийся в полете на отдельные цветочки, и набитый чем-то носок.

Восьмой "В" выстроился в линию и принялся кланяться. Главные герои, которым остальные артисты дали ещё раз блеснуть и расступились, взялись за руки, вышли на середину и снова поклонились. Зоя с трудом придерживала парик, а Антоша глубоко вздыхал и размазывал по лицу красную помаду.

В зале вспыхивали яркие огни фотоаппаратов.

- Нас фотографируют, Редькина! - в восторге шептал Антона. - Это успех! Понимаешь, это успех, Зоя!

- Да, да, успех! - бормотала Зоя в ответ.

Глава ХV

Шансы падают на ровном месте

Занавес закрылся, а восьмой "В", отыгравший свое бессмертное произведение без единой помарки и ошибки, можно сказать, без сучка и задоринки, продолжал в оцепенении стоять на сцене. Никто не мог понять плохо все прошло, хорошо, что про них подумали зрители и жюри...

А там, за занавесом на авансцене, уже раздавалась бодрая речь завуча Валентины Петровны.

- ...А теперь несколько минут мы дадим на подготовку следующим участникам. Соблюдайте пожалуйста, тишину и спокойствие. На сцену приглашается восьмой класс "Б". Перед вами будет разыграна трагедия "Отчаянный крик".

Арина Балованцева оглянулась на дверь, отгораживающую сцену от предбанника. Из-за неё неслись крики восьмого "Б", который рвался выступать. Но Витя Рындин изо всех сил удерживал дверь за ручку и никого не пускал, дожидаясь команды.

- Откройте немедленно! - послышался из-за двери командный голос завуча. Валентина Петровна уже обошла актовый зал и хотела запустить на сцену следующий коллектив.

- Открывай, пусть заходят, а мы пойдемте переодеваться! - кивнула Арина Вите.

Тот отпустил ручку двери. Дверь тут же раскрылась. Завуч сделала шаг на сцену и... с грохотом растянулась по полу.

Восьмой "В" опешил. Несколько человек из восьмого "Б", которые шустро попытались влететь на сцену вслед за завучем, вдруг тоже с разгона повалились на Валентину Петровну.

- Что... Что тут происходит? Что вы вытворяете? - грозно пыхтела упавшая на пол женщина. - Ну-ка быстро... Ну-ка все... Выпустите меня!

Кто-то страшно перепугался, кто-то бросился поднимать завуча. Витя Рындин, оттеснив толпу восьмого "Б", закрыл дверь и, одной рукой придерживая её, присел на корточки.

- Леска! - сообщил он подскочившей к нему Арине. - Кто-то по низу натянул леску. Вот Валентина Петровна и... зацепилась.

"Вот это да! - подумала Арина. - Неужели "ашники" все-таки пробрались и навредили? Да не может быть! Витя же следил..." Она оглянулась - и тут же увидела полные отчаяния глазенки Антоши Мыльченко. Витя тоже обратил на это внимание.

Но было поздно - растерянность Антоши заметила и завуч.

- Вы что, восьмой "В"? - зашипела она, подступая к Антоше. - Хотите сорвать мероприятие? Кто это сделал? Зачем? Признавайтесь!!!

Арина метнулась к Антоше, который уже открыл рот, собираясь что-то сообщить. Ведь ляпнет сейчас что-нибудь - и испортит всю малину. Навсегда. Его можно было только остановить, заставив молчать.

Но толпа народа на маленькой сцене была такой плотной, что протолкнуться к наивному брату Антонио Арине не удалось. Витя Рындин мог бы, точно ледокол, пробить ей дорогу, как это обычно бывало. Но Витя держал оборону у двери, впуская народ на сцену небольшими порциями...

- Это степень защиты... - бормотал Антоша, заикаясь. - Система безопасности. Чтобы враги...

- Какие враги?

- В смысле... Это... - Антоша закатил глаза к потолку, собираясь самозабвенно врать, по-своему спасая ситуацию.

Но Арина, рывком бросившись вперед, закричала:

- Простите, Валентина Петровна, это были крепления от декорации! Да, они ослабли, леска растянулась! Мы на леске декорацию к полу привязывали! Чтобы крепче держалась. Извините, это не специально!

- Технический просчет! - поддержал её Костик Шибай, который с противоположного конца сцены, где он находился, не мог видеть лески. Но догадался, что могло быть причиной прилюдного падения завуча.

Вытащив ножик, Витя быстро перерезал леску. Проход был свободен - и на сцену влилась разъяренная толпа учеников восьмого "Б" класса.

- Вы совсем, что ли, оборзели? - возмущению их не было предела. - Нам спектакль хотите сорвать? Выступили - и катитесь отсюда!

Убеждая завуча, что эта история с леской - чистая случайность, восьмой "В" просочился в кабинет музыки. Костик, Арина и Витя сорвали несчастную бумажную декорацию и предъявляли её завучу, утаскивая Валентину Петровну прочь от места событий. Смотрите, мол - декорация наша самодельная, недоделанная, вот накладка и вышла...

Валентина Петровна была вне себя от гнева. Положение спасло только то, что её ждали дела по ведению конкурса.

- Ну, смотрите, восьмой "В"! - зловеще сказала она, уходя из кабинета музыки и оставляя поникший класс в полном расстройстве. - Я этого так не оставлю.

Арина, как истинный вождь своего маленького народа, подошла к разъяренному завучу. И подставила себя под удар.

- Валентина Петровна, пожалуйста, простите. - сказала она, пронзительно, но не просительно глядя завучу в глаза. - Это я, как режиссер виновата, что недосмотрела. Не заметила недостатки нашей декорации. Вы простите. И пусть это по возможности не отразится на оценке нашего выступления.