Преломление. Обречённые выжить - Сергей Петрович Воробьев Страница 20

Это вызвало удивление и тревогу американцев. Поскольку в те времена на орбите Земли кружили в основном советские и американские спутники, то первыми забили тревогу американцы. Их спутники отметили накрывшее советскую станцию «Восток» чёрное пятно. Наши спутники отмечали его тоже. Но наши знали причину его возникновения, а американцы даже и не догадывались, поскольку мы не раскрывали тайну «чёрной дыры». Ни в прессе, ни в эфире никакой информации на этот счёт не было.

Поговаривали, что президент Соединённых Штатов Рональд Рейган настолько обеспокоился, что, связавшись со своим министром обороны, обсудил возможность повышения боевой готовности войск стратегического назначения. Что там замышляют эти русские — поди разбери.

И действительно, было жутковато видеть на девственно-белом ледяном куполе Антарктиды, не менявшем своего цвета миллионы лет, чёрное, постепенно расползающееся пятно. Да ещё в районе внутриконтинентальной советской станции.

Сами полярники стали похожи на чертей. Друг друга узнавали только по голосу или по походке. Глаза от постоянной копоти стали красными, как у кроликов. Не люди, а некие пришельцы из других галактик.

Баня и кино

Баня — обязательная принадлежность любой полярной станции. До пожара была она и на «Востоке». Но нет электричества, нет и бани. Однако через полтора месяца баньку всё-таки соорудили. На печку, сделанную из газового баллона, насадили бочку, в её днище предварительно вырезали нужное отверстие; места соприкасаний проварили, а низ бочки снабдили сливным патрубком. Получилось что-то вроде самовара. Его загружали кирпичами из снега, которые за день оттаивали, и вода со временем согревалась до помывочной температуры. Хватало её, правда, на трёх-четырёх человек — по три тазика на брата для умывания и последующей стирки. Это была неописуемая радость.

Геофизик Дмитрий Дмитриев впоследствии вспоминал:

— Иногда из банного котла шла вода тёмного цвета, а на поверхности образовывалась плёнка из сажи. Значит, дежурные схалтурили и впотьмах набрали нечистого снега. В таких случаях у баньки был выходной. Приходилось напиливать и привозить чистый снег с дальней периферии.

В этой заиндевевшей бане оттаивал только полок. Там стояла даже тропическая жара, доходившая иногда до +40 и более градусов. При этом пол находился в состоянии вечной мерзлоты. Чтобы согреть ноги и хоть немного пропотеть, на них надевали резиновые сапоги, наполненные горячей водой. Ну а после бани, все знают, жизнь начинается сначала. Настроение сразу поднималось на несколько делений вверх, как в градуснике. Ещё несколько делений добавлял горячий обед и стопка «Столичной», бывшей в те времена элитной водкой.

После бани вокруг глаз оставался несмываемый «макияж». Некоторые женщины могли бы этому только позавидовать. Этот стойкий макияж мог бы придать выразительность глазам. Но для их выразительности нужен ещё и огонь жизни, а там теплился только огонёк.

Для полного счастья распаренные и вымытые полярники надевали на себя приличную одежду, некоторые для торжественности обвязывались галстуками. Велло Парк включал 16-миллиметровый кинопроектор «Украина». Начинался киносеанс. На станции за 25 лет накопился большой фильмофонд. Особенно была интересна кинохроника 60-х: Вознесенский, Евтушенко, Че Гевара, Фидель, но пасаран, Хрущёв, кукуруза, мифическая туфля на столе ООН, Кеннеди, Карибский кризис, советский прорыв в космос. И все понимали — всё можно преодолеть. Была бы баня.

Велло Парк вспоминал:

— Интересная складывалась ситуация. Люди, знавшие о нашем положении и тяжело переживавшие за нас, не спали у себя в комфортабельных, натопленных квартирах. А мы, «осуждённые» на вымирание без права обжалования, помывшись в бане, смотрели историческую кинохронику и художественные фильмы про любовь. Лучшим фильмом считался «Женщина, которая поёт» с любимой тогда всеми Аллой Пугачёвой. Его крутили чаще. «Мимино» был на втором месте.

Продукты

Удивительно, но на станции имелся продукт, который не боялся экстремальных условий антарктического космоса. Это — макароны. Они не испортились даже тогда, когда Велло Парк зарегистрировал однажды температуру в районе станции -86.6 градуса. Макарон было много. И соответственно, макаронных дней тоже. Частенько подавали на стол макароны по-флотски, макаронную запеканку, макароны отварные с тёртым сыром, суп макаронный и просто макароны как гарнир. Наверняка даже итальянцы не съедали такого количества макарон, которое вынужденно поглощали в тот год «астронавты» южного геомагнитного полюса. Картошка считалась деликатесом. Вся она успела замёрзнуть, и способ её приготовления оставался только один: в замороженном виде её кидали в кипящую воду вместе с кожурой, где она отваривалась. И только после этого картошку можно было растолочь в пюре или даже поджарить. Получалось сладковато, но вполне съедобно.

Имелся на станции и большой запас консервированных компотов в стеклянных банках. От мороза они, естественно, полопались. Приходилось кидать их в бак с кипящей водой, компот оттаивал, стёкла оседали на дно, и третье «блюдо» было готово.

Замерзала даже водка. Вы можете себе представить замёрзшую водку? Это из разряда фокусов. С водкой поступали так же, как с компотами. Чтобы как можно меньше терялся градус, воды наливали по минимуму. Когда водка оттаивала, её переливали в большой металлический чайник, добавляли немного спирта и подавали к столу только в исключительных случаях: по праздникам или в дни рождения.

Хлеб

Единственное, чего были лишены обитатели станции, — это чёрный хлеб. При таком разреженном воздухе и низких температурах тесто из ржаной муки не поднималось. Пшеничная опара также требовала тёплого места и стабильной температуры. Выручали спиртовые хлеба, заготовленные ещё на Большой земле. Такими хлебами снабжаются в основном подводники и полярники станции «Восток». Проспиртованные батоны были запечатаны в герметичные целлофановые пакеты. Есть такой хлеб без предварительной обработки можно было только с большой голодухи. Он был горек, как сама жизнь в те дни. Но стоило его слегка смочить водой и поставить в печь, как батон приобретал пышность и мягкость. Спирт испарялся и давал возможность «захмелевшему» мякишу обрести вкус свежей выпечки. Продукт этот считался деликатесом. Но на всю зимовку его не хватало.

Без дрожжей и закваски приходилось печь лепёшки, сделанные исключительно на пшеничной муке и воде. На Кавказе такие лепёшки называют лавашами. Пекут их, бросая тесто на раскалённую поверхность особой печи — тандыра. Под горячую поверхность приспособили большую алюминиевую кастрюлю-лагун, раскаляемую на печке-капельнице. Лепёшек выходило немного: одна — на завтрак, две — на обед, две — на ужин.

Казалось бы, недостатка в продуктах зимовщики не испытывали. Но чтобы пища полноценно усваивалась, организму нужна определённая температура. Поэтому теряли в весе все. Даже при всей своей явной спортивной худобе Велло Парк и тот умудрился сбросить 25 килограммов.

— В конце зимовки мы все походили на прокопчённые худые селёдки, — вспоминает Велло, — кожа да кости. Даже к Большой земле не успели отъесться. Друзья не узнавали в первое время.