Развилки - Владимир Александрович Дараган Страница 20

не сказала. Соврала, что это был спазм сосудов, что Андреа прописали кучу таблеток и ему уже лучше. Лето прошло как обычно: гости, кухня, уборка. Но мне уже не было так тоскливо. У меня появился настоящий друг. Пусть далеко, пусть наши отношения не имели перспективы, но мне стало спокойнее, и я уже без страха смотрела в будущее. Было это будущее все таким же туманным, но оно не было страшным. И стареть уже было не страшно. Я знала, что если любишь, то не замечаешь ни морщин, ни целлюлита. И кожа у любимого человека всегда свежая и гладкая, и глаза светятся, как много лет назад.

Пару раз в неделю мы созванивались или переписывались. Особых новостей ни у кого не было, нам было необходимо просто знать, что каждый из нас жив, здоров и ждет встречи. Абстрактной такой встречи. Когда-нибудь, неважно, когда. Главное, что эта встреча когда-нибудь состоится.

Так прошел год. Летом я собралась в Москву, навестить сына. Он намеревался поехать куда-то в горы и просил приехать, чтобы увидеться перед отъездом. Я сказала об этом Никите, он обрадовался и предложил поехать с ним в какую-то деревню у озера. Он там однажды собирал грибы и ягоды. «Места там, — говорил он, — чудесные. Сосновые леса, березы, песчаный пляж, парное молоко, свежая сметана». Я, конечно, согласилась. Никита прислал деньги, мы наняли девушку на время моего отсутствия. Андреа я сказала, что деньги прислал сын, чтобы я могла к нему приехать. К моему удивлению, на этот раз Андреа отпустил меня без всяких сцен и жалоб на здоровье. Может девушка была красивой, а может ему было стыдно после моей неудачной поездки в Париж. Как бы то ни было, я прилетела в Москву, пообщалась с сыном, но не поняла, зачем он меня позвал — большую часть времени он проводил не со мной, а с друзьями и со своей девушкой. Они жили в моей квартире, я жила в гостинице — не хотела их стеснять. Сын приезжал ко мне, мы обедали в кафе, иногда гуляли и ходили в кино. В общем, вскоре сын уехал, а мы с Никитой сели в машину и вечером разгружали вещи у деревянного дома под наблюдением хозяйки, бабы Маши.

Как же мне было хорошо, когда мы были вдвоем, когда можно было расслабиться, дурачиться, ходить за грибами, купаться и непрерывно целоваться. Я забыла о своем возрасте и морщинах. Не хотелось думать о прошлом и будущем, о возможных проблемах и заботах. Жить здесь и сейчас — там я поняла смысл этих простых слов.

Все было хорошо, пока не приехала Ирина.

Она вошла в дом, увидела меня, но на ее лице, как говорится, не дрогнул ни один мускул. Никаких эмоций! Как будто знала, что Никита здесь со мной. Протянула руку, вежливо поздоровалась, спросила, нравится ли мне деревенская жизнь. Вот же выдержка у женщины! Я бы обязательно подняла скандал, а она и виду не подала, что ей что-то не нравится. Извинилась, сказала, что ей надо поговорить с Никитой о деле, и они ушли на улицу. Вернулись через час. На Никите буквально не было лица, как пишут писатели. Бледный, глаза смотрят и ничего не видят.

— Алена, — говорит, — мне надо срочно вернуться в Москву. Собирайся.

А я уже все собрала, понимала, что нам придется уехать. Попросила отвести меня в гостиницу. Ирина сразу возразила. «Не выдумывай, — говорит, — какая еще гостиница. У нас огромный дом, переночуешь у нас».

В машине Никита молчал. Сказал только, что на фирме у него неприятности. Приехали мы к нему домой уже поздней ночью. Выпили чаю с коньяком, и я легла спать. Утром Никита вызвал мне такси до аэропорта.

Рассказ Ирины

Ее опасения были напрасными. Алена, как ей показалось, в Париж не приехала. Никита вернулся через три дня, сказал, что посмотрел все, что ему было интересно. В Лион не поехал, объяснив, что устроил видеоконференцию, на которой решил все принципиальные вопросы, а детали будет обсуждать в рабочем порядке. Ей только не понравилось, что он вернулся каким-то взъерошенным, с беспокойным взглядом, но она решила ничего больше не выпытывать. В блоге Алена поставила свою фотографию, написала, что скоро зацветут маки. В общем, все, как обычно.

Год пошел спокойно. На работе были проблемы, но были и удачи — они выиграли конкурс и стали участником работ по большому правительственному гранту. Никита работал, дома был вежлив и предупредителен. Все изменилось летом. Он заявил, что смертельно устал и ему надо побыть одному, подумать о новых продуктах, что-то рассчитать, что-то оформить и он хочет провести неделю в деревне где-то на севере. Ирина знала эту деревню, сама там не была, но Никита много про нее рассказывал. «Хорошо, — сказала она, — поезжай, расслабься, отдохни».

Наташка, узнав о деревне, сказала, что ей надо подумать. «Надоело мне об этом думать», — сказала Ирина, но Наташка не угомонилась. Когда Никита уехал, Наташка нашла сайт имения, где жили Алена с Андреа, и написала по-русски письмо, что хочет приехать в начале сентября. Ответ она получила на-английском от Андреа. Он писал, что не знает русский, перевел письмо на итальянский с помощью Гугла и что до середины октября все домики у него заняты. Приглашал приехать в следующем году, расписал, как красивы холмы Тосканы, когда цветут маки.

— Ты все поняла? — сказала Наташка. — Нет Алены в Италии. А теперь вопрос — где она?

— Что ты лезешь в мою жизнь? — спросила Ирина.

Наташка принялась извиняться, она махнула рукой, сказав, что любит ее и все прощает. Ведь она искренне хотела помочь и грех на нее сердиться. Настроение, конечно, у Ирины упало, но на следующий день началось такое, что Алена выскочила у нее из головы.

В десять утра зазвонил телефон. Не в 9:59 и не в 10:01, а ровно в десять.

— Ирина Владимировна? — голос в трубке ей показался знакомым. — Игорь Иванович Петухов вас беспокоит.

Петухов… Игорь, Игорек, Пит, Петух… В классе он сидел перед ней, иногда отпуская сомнительные комплименты — у нее самые круглые коленки, высокая грудь — это красиво. За некоторые комплименты он получал книжкой по голове, на что не обижался и говорил, что она ведьма. «Женщина может быть или красивой, или умной, — говорил он. — А ты и красивая, и умная, значит — ведьма». Тогда она увлекалась романом Булгакова, и быть ведьмой ей нравилось.

— Привет, — сказала Ирина. — Что это вдруг ты про меня вспомнил?

Если честно, в груди у нее что-то шевельнулось. Вспомнила выпускной вечер, когда они всем классом пошли на Красную площадь, Игорь взял ее за руку и утащил в какой-то сквер. Там они как сумасшедшие целовались, потом он попытался залезть ей под юбку, получил отпор, но не обиделся, засмеялся и сказал, что она слишком мало выпила и что в следующий раз не будет такой глупой и все будет отлично. Следующего раза не было, жил он от нее в нескольких кварталах, на улице они не пересекались, друг другу не звонили, да и некогда было — готовились к приемным экзаменам в институт. Она потом случайно узнала, что он поступил в МГУ на юридический, после окончания устроился на работу в районную прокуратуру, вроде бы женился. А может и нет — ей это было неинтересно.

— Я по делу, — сказал Петухов. — Впрочем, дело не помешает порадоваться встрече с тобой. Жду тебя через час у меня в кабинете в Следственном комитете. Адрес пришлю.

— Через час я занята, — сказала Ирина. — А что за дело?

— Дело для тебя неприятное. Считай, что ты получила повестку. Более важного дела сейчас у тебя нет. Жду через час.

Отбой. Она почувствовала, что у нее вспотели ладони. Следственный комитет… Перебрала последние косяки — с точки зрения Уголовного кодекса все было чисто. Были проблемы, но это их внутренние проблемы. Недавно у нас был аудит — Ирина читала их заключение — придраться не к чему. Требуемые отчеты они посылали регулярно. На всякий случай она позвонила в бухгалтерию и попросила быстро почистить компьютеры от всего, что может