Валерий Попов - В городе Ю (Рассказы и повести) Страница 21

- Вот, - говорю, - для себя купил, но, раз уж так тебе этого хочется, бери!

- Как ты мог подумать? - Леха оскорбился.

Однажды позвонил я по телефону одной знакомой, она мне:

- Приезжай вообще-то... Только у меня жених мой сейчас, лесничий.

Приехал. Посреди комнаты на стуле хмуро сидит лесничий, почему-то в тулупе, с завернутой в окровавленную газету лосиной ногой... Сидим так, молча. Час минул, полтора... Потом лесничий вдруг вскакивает - хвать лосиной ногой меня по голове!

- Так?! - Я тоже вскочил.

- Так! Дуэль?

- Дуэль!

- Завтра?

- Завтра!

- В четыре утра на Комендантском аэродроме?!

- Не, в четыре я не проснусь. В пять!

- По рукам!

Приехал я после этого к Лехе, уговорил его моим секундантом быть, потом к Дзыне заехали, рассказали.

- Тогда, может быть, в мягкой манере? - радостно потирая руки, Дзыня говорит.

- Так ведь денюх же нет! Де-нюх! - Леха вздохнул.

- Это необязательно! - Дзыня говорит. - Видели, в парадной внизу старик грузин с бочонком вина? К сыну приехал. И со всеми, кто в парадную входит, знакомится и - хочешь не хочешь - ковш вина.

- Да мы уж познакомились с ним! - Леха стыдливо говорит.

- Это несущественно! - Дзыня ответил.

Привязали быстро к батарее на кухне веревку, спу стились с пятого этажа, вошли в парадную, познакоми лись, выпили по ковшу. г

Пулей наверх, снова спустились по веревке, познакомились, выпили по ковшу вина.

Потом уже веревку отбросили, прямо прыгали из окна - для экономии времени.

Проснулся я на какой-то скамейке. Возле головы мокрый темный пень, обсыпанный сиренью. Голуби отряхивают лапки. Еж с лягушкой в зубах вдруг подбежал:

- Не желаете?

- Нет. Пока нет.

- Освежает.

- Нет. Пока не нужно. Спасибо.

Поднялся энергично, Леху на уютнейшей полянке нашел. Рядом милиционеры на коленях пытаются его разбудить, сдувая ему на лицо пушинки с одуванчиков.

- Нет, - с огорчением один говорит. - Не просыпается!

Стряхнули землю с коленей, ушли.

Разбудил я Леху своими силами, рассказал, как милиционеры пытались его будить.

- Не может этого быть! - Леха говорит. - Не типично это.

- Ну и пусть, - говорю. - Наша, что ли, забота, чтобы типично было? Главное - хорошо!

Потом к Дзыне направились - открыл он нам, энергичный, подтянутый, даже загоревший.

- Чайкю?

- А сколько времени-то? - испуганно вдруг Леха спросил.

- Половина шестого примерно, - Дзыня отвечает.

- У тебя же в пять дуэль! - Леха с ужасом ко мне поворачивается. - Ты что же это, дуэль проспал?

- Мать честная! - говорю. - Проспать фактически свою смерть! Никогда себе этого не прощу! Нет, ну когда-нибудь, наверно, прощу...

- Может, успеем еще? - Леха спрашивает.

- Нет!

- И правильно, - Дзыня говорит. - На такси еще тратиться! Незачем это - самому себе неприятности организовывать за свой счет! Пусть другие этим занимаются, кому деньги за это платят. А мы лучше чайку попьем!

- Не понимаю только я, - Леха бурчит, - где же тогда духовная жизнь: мучительный самоанализ, мысль?

- Мучительный самоанализ, - говорю, - с трех до пяти. А мысль у меня одна: жизнь - это рай. И мне этой мысли вот так хватает! Ведь в жизни как? Что сам придумаешь себе, то и будет! Все сбывается, даже оговорки.

- Ну а вот сейчас как? - снова въедливо Леха спрашивает. - Ни копейки у нас! Это хорошо?

- Нормально, - говорю.

Наутро пью в кухне пустой чай. "Да, - думаю, - видимо, действительно жизнь сложна!" Вдруг Леха является, совершенно потрясенный. Лезет в кошель и вынимает оттуда сто рублей!

- Откуда?! - в изумлении у него спрашиваю.

- Слон дал.

- Как слон? - говорю. - Ничего не понимаю.

- Я сам ничего не понимаю! - Леха отвечает. - Заглянул я случайно в зоопарк. Стою задумчиво перед вольером слона и вижу вдруг - слон улыбается и протягивает мне в хоботе сто рублей!

- Колоссально! Откуда же это у него?

- А на груди у него такая складка вроде кошеля - оттуда, наверное, Леха говорит.

- Да я не о том! Откуда вообще деньги у него?

- Может, на еде экономит?

Задумчиво плечами пожали... Тут звонки раздались. Дзыня появился. Быстро сориентировался:

- Все в зоопарк!

По дороге волновались слегка, что не приглянемся мы с Дзыней слону, на ладошки плевали, волосы приглаживали. Но все удалось, увидел нас слон, улыбнулся и мне и Дзыне тоже по сто рублей протянул!

- Быстро на юг! - Дзыня говорит.

И в тот же день вылетели на юг - тут, кстати, и студенческие каникулы начались.

Помню, только самолет взлетел, Леха сразу шмыгнул с сумкой в туалет и вышел оттуда в плавках уже, в маске и с трубкой - чтоб ни секунды не терять!

В первый же вечер на танцы отправились. Леха, везет ему, какую-то местную красавицу пригласил - и в первый же вечерок довольно-таки здорово нас побили. С того вечера Леха, будучи человеком принципиальным, каждый день эту площадку навещал. И мы, естественно, с ним - свою ежедневную порцию побоев получать!

И вот идем мы однажды вечером по набережной, глядим, как солнце в море садится, - скоро, значит, на танцплощадку!

- Может, не пойдем сегодня? - я произнес.

- Пожалуйста! - Леха лицо напряг. - Вы, собственно, и не обязаны!

- Ну ладно, - Дзыня говорит, - зачем так ставить вопрос?! Но, может, пропустим вечерок? Голова больно гудит.

- Пожалуйста! - Леха говорит. - Я пойду один.

- Но зачем? - говорю.

- А что они подумают про меня?

- Не все ли тебе равно, что эти малознакомые люди подумают про тебя?

- А она? - Леха спрашивает.

- Кто она? Помнишь ли ты хоть ее лицо?

- Это абсолютно не важно! - надменно Леха отвечает.

- Да. - Тут я историческую фразу произнес: - Четко можно сказать, что ты кузнец своего несчастья!

- Так, - со вздохом Дзыня говорит, - придется карате применять!

- Придется, видимо, - согласился Леха.

Занимались они карате давно уже. Бегали с Лехой на цыпочках ног и рук, с диким воплем бились с размаху головой о стену, удары бровями разучивали: левой, левой, потом неожиданно правой.

В номере Дзыня достал из чемодана длинный ларец черного дерева батя-дирижер из Гонконга ему привез. На малиновом сафьяне лежат разные приспособления для карате. Особенно, помню, меня там жужжалка потрясла: боец крутит ее перед собой, она жужжит и всех, видимо, валит с ног.

Потом Дзыня шкаф распахнул, стал одежду выбирать для битвы. Решил одеться "совсем просто", как он сказал, - строгий джинсовый костюм!

Взяли мы волшебный ларец, но тревога меня не отпускала: не поймут они карате!

Так и получилось.

Дали нам, надо сказать, неплохо. Но на этом, к сожалению, история эта не прекратилась.

Леха с девушкой той, из-за которой сыр-бор разгорелся, переписываться стал! Тогда такое было: лишь то считается достойным, что достается с трудом.

И действительно: ничто нам так трудно не досталось, как невеста для Лехи.

Звали ее Дня. Каким-то холодом уже от самого имени веяло! Правда, Леха в разговоре со мной легкомысленно ее Дийкой называл, но чувствовалось - это только в разговоре со мной!

Однажды врывается ко мне потный, взъерошенный!

- Ну все! - Обессиленный, сел. - Согласилась она! Завтра приезжает!

- Ну, поздравляю тебя! - Лехе говорю. Кивнул, счастливый, потом озабоченно спрашивает меня:

- Ты человек умный, разбираешься, что к чему. Скажи, куда б ее завтра повести, чем поразить?

- А ты к слону нашему ее отведи! - говорю.

- Точно! - обрадовался Леха.

На следующий день звонит, расстроенный страшно:

- Дийка говорит: "Это абсолютная дичь!"

- Да вы, что ли, ходили уже?

- Нет еще...

- Ну так сходите же! - ему говорю. Вечером звонит, абсолютно уже убитый, еле говорит:

- Дийка требует... чтоб мы все деньги... взятые у слона... вернули ему, иначе она немедленно уезжает!

- Замечательно, - говорю.

Продали все, что могли, вернули деньги.

Вскоре после этого Леха мне говорит:

- Знаешь, чего мы тут с Дийкой надумали?

- Чего?

- Решили свадьбу нашу у тебя на даче играть!

Честно говоря, для меня это неожиданностью было - что свадьба их у меня на даче будет.

"Ну ладно уж, - думаю, - все-таки он мне друг. Не так много у него радостей в жизни. Пускай!"

Когда я в день свадьбы приехал на дачу, Леха, гордый, а-тю-тю-женный, водил меня по прибранным, украшенным комнатам.

- Красиво, старик? А? Красиво?

Я зато привез массу жратвы, все деньги, можно сказать, стратил. Ладно уж!

Потом гости появились. Какой-то романтик с гитарой. Доманежиевский, литературотоваровед. Еще какие-то. Никто не был знаком ни с Лехой, ни со мной, и никто, главное, и не собирался с нами знакомиться!

Невеста приехала в велюровой шляпке. Где-то на крайнем Западе, говорят, снова такие в моду входят, но у нее-то она от позапрошлой моды осталась - это видно!

Ну ладно уж - решил сготовить им грудинку баранью с разварным рисом. Когда я притащил из кухни блюдо, перегородка между столовой и кабинетом была свалена, лежала на полу, гости ходили по помещению туда-сюда.