Тим Константинов - Грустные сказки о Любви Страница 21

Нет, конечно же, прерии Дикого Запада Глюкарии не совсем то место где безопасно появляться в одиночку, особенно молоденькой девушке, но надо было знать Егозу, выросшую в этих краях. Она не хуже любого ковбоя управлялась с "кольтом" и "винчестером", а с ее смелостью и недюжинной отвагой могли посоперничать, разве что ее же красота и неизъяснимая, поистине магическая прелесть. Этот непостижимый сплав молодости, бесшабашного озорства, волшебного очарования и природного кокетства был страшнее самого мощного динамита. Он играючи крошил в пыль десятки мужественных и видавших виды сердец, оставляя за собой пороховую гарь жестоких перестрелок и задорный девичий смех.

Вот и сейчас, счастливо смеясь, опьяненная возвращением домой Егоза неслась сломя голову, думая лишь о том, как бы побыстрее добраться до Городка. Неожиданно, из ближайшей лощины, наперерез всаднице, выскочил здоровенный бычок и, испуганно шарахнувшись, бросился наутек.

- Тр-р-р-р-Хей-я-я-я-я-я! - прозвенел над прерией звонкий клич Егозы и, забыв обо всем, она помчалась вслед. Ее лошадь без труда настигла отчаянно улепетывающего беглеца, рука привычно сняла с седла лассо и через мгновение Егоза уже стояла над стреноженным бычком.

- Что ж, совсем не плохо, папа остался бы доволен! Егоза еще раз улыбнулась, глядя на своего пленника и тут же сообразила, что лассо-то у нее не было! Какое-то неуловимое мгновение она недоуменно морщила лоб, а потом просто завизжала от восторга.

- Клубничный! Негодник!

Лассо тотчас же растворилось в воздухе, бычок, не медля, задал стрекоча, а Егоза, обняв невесть откуда повисший в воздухе пушистый розовый комочек, радостно кружилась в каком-то бешеном танце.

Тут надо бы оговориться. Клубничный Поручик (а это был конечно же он) один из самых шебутных и озорных глюков Глюкарии, назначенный Советом Старейших за свой характер опекуном Дикого Запада, был старинным другом Егозы и непременным участником всех ее детских проказ.

Когда первые восторги несколько поутихли, Егоза вновь вскочила в седло, а Клубничный привычно устроился впереди нее. Егоза пустила коня шагом увлеченная сбивчивым разговором давно не видевшихся старых друзей.

- Если бы ты только знал, Поручик, как я по тебе соскучилась! А чтобы ты не очень задирал свой нахальный нос, я хочу тебе сказать, что ты самый гадкий и противный глюк во всей стране!

- Я?!! - в возгласе Клубничного звучало изумление оскорбленной невинности всего мира.

- Да, да! Ты меня приучил, что ты всегда рядом, где бы я не была, что бы не делала - ты всегда, если что, прийдешь на помощь и выручишь из любой беды. Просто "Раз!" и все в порядке! Я, понимаешь, к этому привыкла, и потом, когда покинула Дикий Запад, мне постоянно этого не хватало! Я из-за этого столько раз попадала в такие переделки, что ты даже представить себе не можешь!

- Отчего же, могу. И потом, ведь ничего же серьезного не случилось!

- Что? И ты еще смеешь говорить "ничего серьезного"? Да знал бы ты в какой переплет мы попали на перевале Шарманщика!

- Но лавина-то сошла вовремя...

- Да, если бы не эта лавина... Погоди-ка, а ты-то откуда про это знаешь?

- Ну...- Клубничный стал лиловым - у нас тут новости быстро распространяются...

Егоза грозно нависла над глюком.

- Не хочешь ли ты сказать...

- Нет, не хочу! - Поручик молниеносно перебил ее и они весело рассмеялись.

- Знаешь, а я действительно начала отвыкать от этого чувства непреходящей удачи, такой уверенности что все будет хорошо. - помолчав, как-то очень сокровенно и бережно произнесла девушка.

- Мда? Странно! - поддельно изумился Клубничный.

- Так ты что, все это время был рядом?

- Да ну что ты, что ты! Кто же меня отсюда отпустит? поспешно затараторил глюк. И после паузы многозначительно добавил. - Надолго.

- И ты не разу не показался! Противный! - обиженно протянула Егоза, - мне о стольком хотелось с тобой поболтать!

- Но это же было твое приключение, твое путешествие и, похоже, ты его с честью выдержала и вполне им довольна.

- И я так рада, что наконец-то вернулась! Отдохну, повеселимся!

- Да уж, предчувствую, задашь ты мне хлопот! - притворно вздохнул Поручик и они вновь рассмеялись.

- А как насчет принцев, а? - лукаво осведомился глюк.

- Есть несколько на примете.

- Что я слышу? Ты так и не научилась ценить любовь? Клубничный изобразил высшую степень негодования и писклявым голосом проорал: "Позор!!!"

- Посмотрим...- загадочно улыбнулась Егоза.

- Ну что ж, давай.

Они не успели проехать и пол дороги до Городка, как из-за одного из холмов со свистом и улюлюканьем выскочила разношерстная толпа бродяг. Поручик мгновенно оценил разделявшее их расстояние: "Гони! Уйдем!"

- Не боись, и не с такими справлялись! - отрывисто бросила Егоза и ловко выхватила "винчестер". Ни один мускул не дрогнул на ее прелестном лице, лишь в самой глубине глаз зажглись бешеные озорные огни. Хладнокровно, выстрел за выстрелом, она разрядила в бандитов всю обойму, злорадно отметив, что все пули нашли свою цель. Потом пришпорила коня и слившись с ним воедино понеслась прочь. Она лишь на секунду оглянулась на преследователей, а повернувшись, увидела Поручика копошащегося с "винчестером".

- Перезаряжал! - пояснил он в ответ на немой вопрос.

- Спасибо, милый!

Егоза остановилась за первым же попавшимся пригорком и вновь начала методично расстреливать оголтело несущихся за ней всадников. А когда патроны кончились она опять прильнула к конской шее, стремительно уходя от изрядно поредевшей и озверевшей от этого банды. Когда на дороге вновь подвернулось удобное для засады место Поручик тронул Егозу за руки и протянул "винчестер".

- Ну что бы я без тебя делала! - ласково улыбнулась девушка и взяв карабин удобно устроилась за огромным придорожным валуном.

Две предыдущих засады ничему не научили опьяненных злостью разбойников и они гурьбой выскочили прямо под меткие выстрелы Егозы. Она стреляла как в тире, и бандиты, в конце концов, не выдержав, бросились прочь. Сухо щелкнул, выбросив последнюю гильзу "винчестер" и Егоза, захваченная азартом боя, тотчас же бросилась его перезаряжать. Но в седельной сумке остался всего один патрон! Она ловко вогнала его в обойму и вскинула карабин. И уже нажимая на курок, вдруг отчетливо вспомнила, что у нее же было всего три обоймы! Ровно три!

"Винчестер" полыхнул огнем, сильнейшая отдача вырвала его из рук и что-то страшное с пронзительным и жалобным криком устремилось вслед убегающей банде. А нагнав ее, взорвалось ослепительно розовым светом, во все стороны разметав оставшихся в живых.

Егоза с ужасом смотрела на обугленную дорогу усыпанную дымящимися телами и как в бреду повторяла лишь одно: "Нет! Нет! Нет! Нет!"

А когда легкий ветер прерий донес до нее прогорклый запах паленой клубники она поникла, как подрубленный цветок и зарыдала, первый раз в своей жизни узнав вкус слез.

25. Сказка о стойком оловянном солдатике

Однажды вечером я сидел у стола и, дымя паяльником, пытался подготовить фронт работ к приходу моего друга Сэма. Когда я уже почти закончил, позади меня раздался чей-то тяжелый вздох и, мигом обернувшись, я с изумлением увидел Непоседу. Он удобно расположился на моей кровати, и с интересом листал "Сказки" Андерсена.

- Привет, дружище! - моей радости не было предела, потому как этот прескверный глюк не появлялся у меня уже черт знает сколько времени.

- А, знаешь, перечитал я тут на досуге "Стойкого оловянного солдатика" и ужасно расстроился! - словно бы продолжая давно начатый разговор, задумчиво произнес Непоседа, - Ведь все это было совсем-совсем не так ...

Хотя... - он уже рассуждал сам с собой, - ведь он писал для детей..., но, в то же время, он говорил о любви... Нет, не понимаю!

Потом, как-то странно глянув на меня, он спросил: "Помнишь, я рассказывал тебе историю о жизни Стойкого оловянного солдатика? Сегодня я расскажу тебе о его смерти. Расскажу так, как это было на самом деле.

"Большой картонный дворец, возвышавшийся над всеми игрушками, действительно привлекал к себе пристальное внимание всех и вся. Правда, это внимание, в первую очередь, было обращено не на сам дворец, а на его главную обитательницу изящную миниатюрную Танцовщицу, грациозно застывшую в каком-то волшебном и страстном танце. Она была столь пленительна и мила, что дабы оградить ее от назойливых поклонников (всякие там пупсики, слоны, мартышки и троль), рядом с дворцом всегда выставляли стражу из оловянных солдатиков. Долгими зимними ночами они стояли рядом с прекрасной Танцовщицей, бережно охраняя ее сон. И наш солдатик неоднократно стоял на посту у этого дворца. Он бдительно таращился в темноту ночи, слыша рядом тихое дыхание Танцовщицы и даже на расстоянии ощущая нежную теплоту ее тела. А однажды, уже после того как погиб его напарник, с которым он дежурил до этого и Солдатик стал нести службу один, Танцовщица заговорила с ним прямо посреди ночи, и они проболтали до самого утра. Это была воистину волшебная ночь, и с тех пор такие разговоры стали спасительной отдушиной в не-легкой жизни игрушечного солдатика. Нет, конечно же у него были братья-солдаты, но ведь с ними так не поговоришь! И каждое свое дежурство, если только Танцовщица не спала, он говорил с ней и говорил. Правда, со временем эти разговоры все больше и больше выливались просто в монологи Солдатика. Но он этого уже почти не замечал, стремясь поделиться с Танцовщицей всем, что его радовало и волновало. Так бы все наверно и продолжалось до беско-нечности, если бы не троль.