Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Страница 213
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Автор: Лев Толстой
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 236
- Добавлено: 2018-12-24 13:48:26
Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.» бесплатно полную версию:Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. читать онлайн бесплатно
И потому отречение от блага плотского существования есть закон жизни человеческой. Если человек не исполняет этого закона свободно, подчиняясь своему разумению, то закон этот совершается в нем насильно при его плотской смерти, когда он от тяжести страданий будет желать одного: избавиться от мучительного сознания своего погибающего плотского существования и перейти в другой вид существования.
Вступление в жизнь и сама жизнь человека подобна тому, что совершается с лошадью, которую хозяин выводит из конюшни и впрягает. Когда лошадь выходит из конюшни, видит свет и чует свободу, то ей кажется, что в этой свободе и заключается ее жизнь; но ее впрягают и трогают. Она чует за собой тяжесть и, если она думает, что жизнь ее в том, чтобы бегать на свободе, она начинает биться, падает, убивается иногда. Но если она не убьется, ей только два выхода: или она пойдет и повезет, и увидит, что тяжесть не велика, и езда не мука, а радость; или отобьется от рук, и тогда хозяин сведет ее на рушильное колесо, привяжет арканом к стене, колесо завертится под ней, и она будет ходить в темноте на одном месте, страдая, но ее силы не пропадут даром: она сделает свою невольную работу, и закон исполнится и на ней. Разница будет только в том, что первая лошадь будет работать радостно, а другая невольно и мучительно.
«Но для чего дано мне это мое тело, если я, человек, должен отречься от наслаждений плотской жизни, чтобы получить истинную жизнь?» Так говорят люди, признающие свое плотское существование настоящей и единственной своею жизнью.
Плотское существование, в котором застает себя человек, и которое он призван подчинять своему разумению, есть не преграда, но орудие, которым он работает. Плотское существование для человека – это лопата, которая дана разумному существу для того, чтобы ею копать и, копая, тупить ее и точить, тратить, а не очищать и хранить. Это талант, данный ему для прироста, а не для хранения. «И кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет ее. И кто потеряет жизнь свою ради Меня, тот обретет ее».
В этих словах сказано, что сберечь нельзя то, что должно погибнуть и не переставая погибает, – а что только отрекаясь от того, что погибнет и должно погибнуть, т. е. от нашей плотской жизни, мы получаем нашу истинную жизнь, которая не погибает и не может погибнуть. Сказано то, что истинная жизнь наша начинается только тогда, когда мы перестаем считать жизнью то, что не было и не могло быть для нас жизнью, наше плотское существование. Сказано то, что тот, кто будет только беречь лопату, данную ему для приготовления себе пищи, которая поддерживает жизнь, – тот, сберегши лопату, потеряет и пищу, и жизнь.
Глава 14.
Рождение духом.«Должно вам родиться снова», сказал Христос. Не то, чтобы человеку кто-нибудь велел родиться, но человек неизбежно приведен к этому. Чтобы иметь жизнь, ему нужно вновь родиться в этом существовании духовным разумением.
Человеку дано разумение с тем, чтобы он положил жизнь в том благе, которое открывается ему разумением. Тот, кто в этом благе положил жизнь, тот имеет жизнь; тот же, кто не полагает в нем жизни, а полагает ее в благе плотского существования, тот этим самым лишает себя жизни. В этом состоит объяснение жизни, данное Христом.
Те люди, которые признают жизнью свое стремление к плотскому благу, слышат эти слова и не то, что не признают, а не понимают, не могут понимать их. Им кажутся эти слова или ничего не значащими, или значащими очень мало, означающими некоторое, напущенное на себя, чувствительное настроение. Они не могут понимать значения этих слов, объясняющих такое состояние, которое им недоступно, как не могло бы сухое, непроросшее семя понимать состояние семени, отсыревшего уже и наклюнувшегося. Для сухих зерен то солнце, которое светит на рождающееся к жизни семя, не имеет никакого особенного значения: но для наклюнувшегося семени оно есть причина рождения к жизни. Точно так же для таких людей, которые не дожили еще до внутреннего несообразия между плотскою жизнью и духовным разумением, свет солнца разума не имеет никакого особенного значения. Солнце оживляет только тех, в ком зародилась уже жизнь.
О том же, как зарождается она, почему, когда, где, не только в человеке, но и в животных и растении, никто никогда и не узнал. О рождении ее в человеке Христос сказал, что никто этого не знает и не может знать.
И в самом деле: что может знать человек о том, как зарождается в нем жизнь? Жизнь есть свет человеков, жизнь есть жизнь, – начало всего. Как же может знать человек о том, как она зарождается? Зарождается и погибает для человека то, что не живет, то, что показывается только в известном месте и в известное время. Жизнь же истинная есть, и потому она для человека не может ни зарождаться, ни погибать.
Глава 15.
Чего требует разум.Да, разум ясно говорит человеку, что при том устройстве мира, которое он видит вокруг себя, ему, его плоти, блага быть не может. Жизнь его есть желание блага себе – именно себе, и он видит, что благо это невозможно. Но странное дело: несмотря на то, что он видит несомненно, что благо это невозможно ему, он всё-таки живет одним желаньем этого невозможного блага, – блага только себе.
Человек, у которого разум только проснулся, но не успел еще подчинить себе плотской жизни, если он не убивает себя, то живет еще только для того, чтобы достигнуть этого невозможного блага: живет и действует такой человек только для того, чтобы благо было ему одному, чтобы все люди и даже все существа жили и действовали только для того, чтобы ему одному было хорошо, чтобы ему было наслаждение, для него не было страданий и не было смерти.
Удивительное дело: несмотря на то, что и опыт свой, и наблюдение жизни всех окружающих, и разум, несомненно, ясно показывают каждому человеку, что это недостижимо, показывают ему, что невозможно заставить другие живые существа перестать любить самих себя и принудить их любить только его, – несмотря на это, жизнь большинства людей только в том, чтобы богатством, властью, почестями, славой, лестью, обманом, как-нибудь, но заставить другие существа жить в угоду им одним.
Люди делали и делают всё, что могут, для этой цели и вместе с тем видят, что они делают невозможное. «Жизнь моя есть стремление к благу», говорит себе человек. «Благо возможно для меня только, когда все будут меня любить больше, чем самих себя; а все существа любят только себя, – стало-быть, всё, что я делаю для того, чтобы их заставить любить меня, бесполезно. Бесполезно, а другого ничего я делать не могу».
Проходят века: люди узнают расстояние от звезд, узнают их вес, узнают, из чего они состоят; а как решить, в чем благо каждого отдельного человека, как ему найти свое счастье, когда жизнь мира идет наперекор желаниям отдельного человеческого существа и делает для него благо невозможным, – всё это и теперь остается нерешенным для большинства людей, как было и для людей за 5000 лет назад.
Разум говорит человеку: да, ты можешь иметь благо, но только, если все будут любить тебя больше самих себя. И тот же разум показывает человеку, что этого блага быть не может, потому что все любят больше всего самих себя. И потому единственное благо, которое разум показывает человеку, этот же самый разум от него опять закрывает.
Проходят века, и загадка о благе жизни человека остается для большинства людей тою же неразрешимою загадкою. А, между тем, загадка разгадана давным-давно. И всем тем, которые узнают разгадку, всегда удивительным кажется, как они сами не разгадали ее, – кажется, что они давно уже знали, но только забыли ее: так просто и само собою напрашивается разрешение загадки, казавшейся столь трудной среди ложных учений нашего мира.
Ты хочешь, чтобы все жили для тебя, чтобы все любили тебя больше себя? Есть только одно средство, при котором желание твое может быть исполнено. Для этого надо, чтобы все существа жили бы для блага других и любили бы других больше себя. Тогда только все существа были бы любимы всеми, и ты, в числе их, получил бы то самое благо, которого ты желаешь. Если же благо возможно тебе только тогда, когда все существа любили бы других более себя, то и ты, живое существо, должен любить другие существа более себя самого.
Только в этом случае возможно благо и жизнь человека, и только в этом случае уничтожается то, что отравляло жизнь человека, – уничтожается борьба существ, мучительность страданий и страх смерти.
В самом деле, отчего невозможно благо плотского существования? Во-первых, от того, что есть борьба между собой существ, ищущих плотского блага; во-вторых, от того, что есть обман наслаждения, приводящий к трате жизни, к пресыщению, к страданиям; и, в-третьих, оттого, что есть смерть. Но стоит только человеку перестать стремиться к своему отдельному благу и начать доставлять благо другим существам, и он тотчас же найдет то единственное благо, которое действительно достижимо.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.