Сергей Есенин - Страна негодяев (сборник) Страница 22

«В багровом зареве закат шипуч и пенен…»

В багровом зареве закат шипуч и пенен,Березки белые горят в своих венцах.Приветствует мой стих младых царевенИ кротость юную в их ласковых сердцах.

Где тени бледные и горестные муки,Они тому, кто шел страдать за нас,Протягивают царственные руки,Благословляя их к грядущей жизни час.

На ложе белом, в ярком блеске света,Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть…И вздрагивают стены лазаретаОт жалости, что им сжимает грудь.

Все ближе тянет их рукой неодолимойТуда, где скорбь кладет печать на лбу.О, помолись, святая Магдалина,За их судьбу.

«Без шапки, с лыковой котомкой…»

Без шапки, с лыковой котомкой,Стирая пот свой, как елей,Бреду дубравною сторонкойПод тихий шелест тополей.Иду, застегнутый веревкой,

Сажусь под копны на лужок.На мне дырявая поддевка,А поводырь мой – подожок.

Пою я стих о светлом рае,Довольный мыслью, что живу,И крохи сочные бросаюЛесным камашкам на траву.

По лопуху промяты стежки,Вдали озерный купорос,Цепляюсь в клейкие сережкиОбвисших до земли берез.

И по кустам межи соседней,Под возглашенья гулких сов,Внимаю, словно за обедней,Молебну птичьих голосов.

«День ушел, убавилась черта…»

День ушел, убавилась черта,Я опять подвинулся к уходу.Легким взмахом белого перстаТайны лет я разрезаю воду.

В голубой струе моей судьбыНакипи холодной бьется пена,И кладет печать немого пленаСкладку новую у сморщенной губы.

С каждым днем я становлюсь чужимИ себе, и жизнь кому велела.Где-то в поле чистом, у межи,Оторвал я тень свою от тела.

Неодетая она ушла,Взяв мои изогнутые плечи.Где-нибудь она теперь далечеИ другого нежно обняла.

Может быть, склоняяся к нему,Про меня она совсем забылаИ, вперившись в призрачную тьму,Складки губ и рта переменила.

Но живет по звуку прежних лет,Что, как эхо, бродит за горами.Я целую синими губамиЧерной тенью тиснутый портрет

«Синее небо, цветная дуга…»

Синее небо, цветная дуга,Тихо степные бегут берега,Тянется дым, у малиновых селСвадьба ворон облегла частокол.

Снова я вижу знакомый обрывС красною глиной и сучьями ив,Грезит над озером рыжий овес,Пахнет ромашкой и медом от ос.

Край мой! Любимая Русь и Мордва!Притчею мглы ты, как прежде, жива.Нежно под трепетом ангельских крылЗвонят кресты безымянных могил.

Многих ты, родина, ликом своимЖгла и томила по шахтам сырым.Много мечтает их, сильных и злых,Выкусить ягоды персей твоих.

Только я верю: не выжить тому,Кто разлюбил твой острог и тюрьму…Вечная правда и гомон лесовРадуют душу под звон кандалов.

«Пушистый звон и руга…»

Пушистый звон и руга,И камень под крестом.Стегает злая вьюгаРасщелканным кнутом.

Шаманит лес-кудесникПро черную судьбу.Лежишь ты, мой ровесник,В нетесаном гробу.

Пусть снова финский ножикКровавит свой клинок,Тебя не потревожитНи пеший, ни ездок.

И только с перелесицСквозь облачный тулупСлезу обронит месяцНа мой завьялый труп.

«Холодней, чем у сколотой проруби…»

Холодней, чем у сколотой проруби,Поджидаешь ты томного дня.Проклевали глаза твои – голубиНепрощённым укором меня.

«Снег, словно мед ноздреватый…»

Снег, словно мед ноздреватый,Лег под прямой частокол.Лижет теленок горбатыйВечера красный подол.

Тихо. От хлебного духаСнится кому-то апрель.Кашляет бабка-старуха,Грудью склонясь на кудель.

Рыжеволосый внучонокЩупает в книжке листы.Стан его гибок и тонок,Руки белей бересты.

Выпала бабке удача,Только одно невдомек:Плохо решает задачиВыпитый ветром умок.

С глазу ль, с немилого ль взораЧасто она под удойПоит его с наговоромПреполовенской водой.

И за глухие поклоныС лика упавших сединПишет им числа с иконыБожий слуга – Дамаскин.

«Есть светлая радость под сенью кустов…»

Есть светлая радость под сенью кустовПоплакать о прошлом родных береговИ, первую проседь лаская на лбу,С приятною болью пенять на судьбу.Ни друга, ни думы о бабьих губахНе зреет в ее тихомудрых словах,Но есть в ней, как вера, живая мечтаК незримому свету приблизить уста.Мы любим в ней вечер, над речкой овес, —И отроков резвых с медынью волос.Стряхая с бровей своих призрачный дым,Нам сладко о тайнах рассказывать им.Есть нежная кротость, присев на порог,Молиться закату и лику дорог.В обсыпанных рощах, на сжатых поляхГрустит наша дума об отрочьих днях.За отчею сказкой, за звоном стропилНесет ее шорох неведомых крыл…Но крепко в равнинах ковыльных луговПокоится правда родительских снов.

«Небо ли такое белое…»

Небо ли такое белоеИли солью выцвела вода?Ты поешь, и песня оголтелаяБреговые вяжет повода.

Синим жерновом развеяны и смолотыВодяные зерна на муку.Голубой простор и золотоОпоясали твою тоску.

Не встревожен ласкою угрюмоюЗагорелый взмах твоей руки.Все равно – Архангельском иль УмбоюПроплывать тебе на Соловки.

Все равно под стоптанною палубойВидишь ты погорбившийся скит.Подпевает тебе жалобаОб изгибах тамошних ракит.

Так и хочется под песню свеситьсяНад водою, спихивая день…Но спокойно светит вместо месяцаОтразившийся на облаке тюлень.

О родина!

О родина, о новыйС златою крышей кров,Труби, мычи коровой,Реви телком громов.

Брожу по синим селам,Такая благодать.Отчаянный, веселый,Но весь в тебя я, мать.

В училище разгулаКрепил я плоть и ум.С березового гулаРастет твой вешний шум.

Люблю твои пороки,И пьянство, и разбой,И утром на востокеТерять себя звездой.

И всю тебя, как знаю,Хочу измять и взять,И горько проклинаюЗа то, что ты мне мать.

«Заметает пурга…»

Заметает пурга     Белый путь,Хочет в мягких снегах     Потонуть.

Ветер резвый уснул     На пути;Ни проехать в лесу,     Ни пройти.

Забежала коляда     На село,В руки белые взяла     Помело.

Гей вы, нелюди-люди,     Народ,Выходите с дороги     Вперед!

Испугалась пурга     На снегах,Побежала скорей     На луга.

Ветер тоже спросонок     ВскочилДа и шапку с кудрей     Уронил.

Утром ворон к березыньке     Стук…И повесил ту шапку     На сук.

«Не пора ль перед новым Посе́мьем…»

Не пора ль перед новым Посе́мьемОтплеснуться вам, слова, от Каялы.Подымайтесь малиновым граем,Сполыхните сухояловый омеж,Скряньте настно белесые обжи,Оборатуйте кодолом Карну.Что шумит, что звенит за курганом,Что от нудыша мутит осоку?Распевает в лесу лунь-птица,Причитает над тихим Доном.Не заря оседлала вечерАксамитником алым, расшитым,Не туман во степи белеетНад сукроем холмов сохатых —Оторочилось синее небо,Осклобляет облако зубы.Как сидит под ольхой дорога,Натирает зелёные скулы,Чешет пуп человеческим шагом…

Сельский часослов

Вл. Чернявскому

<1>

О солнце, солнце,Золотое, опущенное в мир ведро,             Зачерпни мою душу!             Вынь из кладезя мук             Страны моей.

Каждый день,Ухватившись за цепь лучей твоих,Карабкаюсь я в небо.             Каждый вечерСрываюсь и падаю в пасть заката.

Тяжко и горько мне…Кровью поют уста…Снеги, белые снеги —Покров моей родины —             Рвут на части.

На кресте висит             Ее тело,Голени дорог и холмов             Перебиты…

Волком воет от запада             Ветер…             Ночь, как ворон,Точит клюв на глаза-озёра.И доскою надкрестноюПрибита к горе заря:ИСУС НАЗАРЯНИНЦАРЬ ИУДЕЙСКИЙ.

2