Михаил Чулаки - Кремлёвский амур, или Необычайное приключение второго президента России Страница 22

Они оказались в темноте. Воздух был затхлый, сырой, но не отравленный. Отравленный воздух догонял сзади, и Стрельцов спешил вслед за Амуром, утягивая Оксану.

Спешил - условно, высоко поднимая ноги и осторожно ставя их вертикально, опасаясь поперечин, ям, проволочной путаницы.

Условно, но спешил, спасаясь от дурмана и предполагаемой погони. Под подошвами что-то хрустело - осколки кирпича, битое стекло? - но крупных препятствий не попадалось.

Погони слышно не было. Дурман выветривался из головы.

- Газ какой-то пустили... космический... - Он задыхался не от спешки, а от волнения. - Для правильной практики...

- Милый! Спасибо! Спас! Вывел!

- Сам завел - сам и вывел. Только пока неясно - куда.

- Нет, не завел. Это я. Напросилась. Любопытство бабье потому что.

Стрельцов был растроган. Женщины вообще-то редко признают свои ошибки, обычно они всегда правы. Рогнеда, например, никогда не признавала все валила на него.

Стрельцов засмеялся в темноте:

- Мне мама рассказывала: они с отцом шли, а навстречу по дороге мужик в телеге, голова перевязана. Спрашивают: "Что это с вами?" - "До города еду, до врача", - и на кобылу показывает: "Сама укусила - сама и везет!"

Это на тему: сам завел - сам и вывел.

Оксана поняла, засмеялась:

- А что же ей делать? Ну укусила - что же, и не возить его после этого? Только разве кобылы кусаются?

Он обнял ее в темноте.

- Кусаются. - Поцеловал. - Кусаются.

Никто их не видел. Они сами себя не видели. И могли забыть о своих президенствах, не предвидеть политических последствий своих поцелуев.

Амур опомнился первым, дернулся куда-то в сторону. Видно, он назван все-таки в честь водного потока, а не сына златокудрой Афродиты: сын Афродиты отвлекать бы их не стал.

Стрельцов с сожалением прервал поцелуй.

- Он что-то чует. Или кого-то.

- Да-да, пора идти. Нельзя нам бросать наши державы так надолго, засмеялась Оксана.

115

За поворотом показался свет.

Но не дневной здоровый свет, обещавший выход на волю, а болезненный желтушный свет от огня или тусклой лампочки.

Здесь в подземельи и должны собираться троглодиты. Какие - вот вопрос. То ли мирные бродяги, то ли бандиты, празднующие очередную разбойную удачу.

- Останься, - прошелестел Стрельцов. - А мы разведаем.

- Только недолго. Я боюсь одна.

Она быстро обняла его и чуть подтолкнула - напутствуя.

Полагалось бы ступать бесшумно. Но как обойдешь хрустящий мусор под ногами - невидимый?

Огонь медленно приближался. Стрельцов застывал, вслушивался. Постепенно проявились неясные голоса.

Славные стратеги всегда оставляли резервы. Стрельцов отстегнул поводок.

- Сзади, Амур, сзади.

И рукой подтолкнул назад. Амур понял.

Так и двинулись дальше - в кильватер. Впереди Стрельцов, за ним Амур. А где-то в тылу и Оксана.

Огонь был уже близко, очерчивая дверной проем. Голоса сделались различимы - не меньше троих мужчин гомонили - когда в очередной раз некстати хрустнуло стекло под ногой.

Гомон разом стих. В проеме показалась фигура с факелом - пылающей головней.

- Ты что здесь шпионишь?!

- Просто иду, ищу выход, - с достоинством объяснил Стрельцов.

- Знаем таких - искателей. А ну иди сюда! Резво!

- Сам сюда иди. Тягонуть хочешь - не борзей!

Стрельцов вспомнил, как играл когда-то в блатной пьесе - и пошел по роли.

- Ты мне уши не шлифуй. Тюшку он ищет, - примирительней ответил троглодит.

Казалось, они мирно разойдутся, почуяв в нечаянном встречном силу, но из-за спины первого троглодита выскочил второй, истерично размахивая длинным предметом.

- Он те метет пургу, а ты раскрыл хлебало! Ложись, а то сейчас маслину проглотишь!

Пулю - значит.

Унизительно президенту ложиться - даже перед стволом.

Стрельцов отпрыгнул в сторону, а из-за его спины без команды кинулся Амур, ударил сходу, опрокинул обоих троглодитов, раздался выстрел - и в потолке подвала расцвела как бы зеленая звезда: в руках у троглодита оказалась ракетница.

В зыбком зеленом сиянии Стрельцов бросился вслед за Амуром, и оказался в низкой камере, похожей на склеп. Троглодитов по стенам сидело не трое - шестеро.

- Всем лежать лицом! - в волнении Стрельцов смешал команды, но его поняли правильно. - Лизать пол!

В руке у Стрельцова неведомо как оказался кирпич, которым он размахивал как гранатой, но троглодиты, пожалуй, и не видели импровизированной гранаты - раз уж лизали пол. С них довольно было рычащего Амура.

Победа была одержана - но непонятно было, что делать с плодами победы. Как и с поверженными троглодитами.

И кто они такие? Зачем здесь? В другое время такие вопросы должны были волновать Парфена - или Феоктиста. Но сейчас Стрельцов являл собой всю власть - сверху донизу.

116

Стрельцов наклонился над первым троглодитом, который лежал в самом проеме, опрокинутый Амуром.

- Ползи на выход. Змеей, змеей, по-пластунски. Остальным лежать! прикрикнул он для перестраховки, хотя они и так лежали.

Метрах в трех от проема Стрельцов остановил змеившегося троглодита: чтобы достигали отблески костра.

- А теперь говори, только тихо: чего делали? Потом сверю твою исповедь. Соврешь - Амуру отдам.

Троглодит медлил. Мялся - сказать бы в других обстоятельствах. А тут - ерзал по полу.

- Ну?!

- Вы не поверите... Мы не какие-нибудь... Мы решили подменить азбуку.

- Что?!

- Подменить алфавит. Подарить народу латиницу.

- Зачем?

- Удобнее вообще-то. Телеграф чтобы единый, телетайп, компьютеры, шрифты. Наша особица - все равно как широкая колея под паровозом: мешает въехать в Европу. Ну и вообще...

- Чего - вообще?

- Мы Мефодия не любим.

Дался всем Мефодий! А кто-то только его и полюбил.

- Почему не Кирилла? Ведь кириллицу убрать хотите.

- Мефодий - хуже. Кирилл - он открытый, простой, он свое имя под азбуку дал, не постеснялся. А Мефодий из-за кулис, как Шафиров. Мефодий и свою отдельную церковь завел в Америке - методистскую.

- Какой - Шафиров?! Третий брат отыскался?

- При Петре который. Думаете, Петр реформы придумал, перестройку первую? Петр - простой. А все - Шафиров из-за спины. Шапиро - на самом деле. Так и Мефодий. Они хотя братья, но разных наций. С Кириллом.

Стрельцов не знал - плакать или смеяться. Собственная его идея: придумать угрозу самой кириллице, отвлечь внимание от Буренина с его демагогией о защите орфографии, чуть было не материализовалась в виде зеленой ракеты, пробивающей живот или голову президента-изобретателя!.. И ведь эти троглодиты-филологи верят, что сами додумались подменить азбуку. Уже и густо-лиловой идеологией обросли. Братьев-разнородцев Стрельцов и вообразить не мог.

- Как это - разных наций? Они же братья!

- Очень просто! Даже близнецы бывают разных наций, а не только что погодки. Кирилл - он наш славянин, а Мефодий - даже не грек, а хуже. Наука объясняет: когда отец мешанный, то дети делятся. Расщепление - называется. А почему иначе родители по виду белые, а вдруг рождается негритенок? Профессора Барбаша почитайте, очень крупнокалиберный ученый. Кириллу чистая славянская кровь отошла, а Мефодию все остатки - от греков и хуже, чего есть на Востоке.

Троглодит-филолог даже голову приподнял - увлекся.

- Ну положим - решили подменить кириллицу. А каким образом?

- Книгу издадим. "Новая русская рулетка" называется. Там самый доскональный способ, как стать миллионером. В долларах. Достоверный. Самая нужная книга для всякого человека. Святослав Репин написал - самый богатый русский на свете. А три года назад был беднее меня.

Вот он - великий миф современности: Святослав Репин, который три года назад был беднее самого бедного - а стал сегодня богаче самого богатого. Все мифы начинаются одинаково: "блаженны нищие".

Блаженны нищие - ибо обогатятся.

Блаженны нищие - ибо их станет Царствие Земное.

Блаженны нищие - ибо для них написана Книга, указующая путь к обещанному блаженству.

- Издадите - и что?

- Святослава Репина издадим - на латинице. Все купят, все прочитают, все привыкнут по-латинице читать и писать.

- Понятно. Хватит с тебя. Говори теперь, где здесь выход? И помни: сейчас твою исповедь сверю!

- От нашего бункера налево. И направо первый поворот, а дальше наверх в люк. Выйдем на Сытный рынок.

- Понятно. Ползи назад. Змеей.

Троглодит зазмеился в свой склеп. Нет, оказывается, в бункер.

117

Пора было подтянуть сюда Оксану.

Оставить троглодитов под присмотром Амура и сходить за ней.

Чтобы проверить перед отлучкой, все ли в порядке, Стрельцов, инстинктивно пригибаясь, шагнул в бункер.

Амур сидел посредине у затухающего костерка и профилактически рычал.

- Всем лежать. Лизать пол! - повторил Стрельцов уже звучавший здесь совет.

Удовлетворенный порядком, установленным в бункере, он попятился к выходу, стараясь оставаться лицом к возможно большему числу пленников - но троглодиты расположились по всему периметру, и значит хоть один оставался за спиной.