Соль неба - Андрей Маркович Максимов Страница 22

Он сел к столу, снял очки и посмотрел на них с удивлением.

«Может быть, из-за того, что я стану священником, папа тоже придет к Богу? – подумал Костя. – Отец Петр считает, что думающий человек непременно, ради или поздно, приходит к Богу, не важно даже какими путями. Вдруг отец всерьез заинтересуется тем, чем занимается его сын, и таким путем придет к Вере? Может, напрасно я боюсь говорить ему о своей узкой и светлой дороге? Конечно, поначалу он рассвирепеет, но, когда успокоится, может быть, встанет на мою дорогу и мы пойдем по ней вместе?»

Эта мысль обрадовала Костю, пожалуй, не меньше, чем перспектива «безочковой» жизни.

И все-таки говорить про свое решение стать священником решил после операции, а то вдруг отец разозлится и денег не даст?

А уже перед самой операцией вдруг пришла Маша.

Костя возвращался домой, и у подъезда на скамеечке увидел девушку.

«Как похожа на Машку», – подумал он, чувствуя, как в горле разрастается мешающий дышать комок.

А девушка сказала:

– Привет. Не узнаешь?

– Привет! – выдохнул Костя, стараясь не верить до конца в реальность происходящего.

Маша потянула его за руку, и Костя рухнул на скамейку.

– Злишься на меня? – спросила Маша.

– Нет, – буркнул Костя.

– Почему?

– Мне все равно.

– Врешь.

– Нет. – Костя подумал и еще раз произнес твердо: – Нет.

Маша отвернулась от него и так, отвернувшись, начала говорить.

Говорила тихо, спокойно и безостановочно. Про то, что иностранец оказался подлецом и она еле-еле смогла улизнуть от него; что сбежала она довольно давно, но все не решалась прийти, все думала и думала; и вот она все думала и думала и надумала, что никого и никогда не любила так, как Костю; и что никогда у нее не будет такого любящего и любимого мужчины; что она казнит себя за вранье ему; что не решалась прийти, потому что это вроде как унизительно: девушка сама лезет к парню; но потом она опять думала и думала, и поняла, что там, где есть любовь, там нет и не может быть унижения; что, разумеется, она совершила грех, но что Костя вроде как верующий человек, а верующий должен уметь грехи прощать; и что вообще его никто и никогда не будет любить, как она, а отталкивать от себя любовь – это и есть самый настоящий грех, потому что Бог есть Любовь…

Она долго бросала в Костю слова. Почти не повышая голоса, практически без эмоций.

Костя слушал ее и вспоминал почему-то, как рассказывал отец Петр о том, сколь изощрен дьявол в своих попытках увести человека от его истинного пути, истинного предназначения.

– Дьявол – он что делает? – учил отец Петр. – Пользуется слабостью человека и его неумением заглядывать в будущее. Дьявол – он как действует? Дает человеку красивую, в яркой упаковке, вкусную конфету, внутри которой яд постепенного действия. Иногда даже заставляет за эту конфету бороться, ну, чтобы больше ее потом ценить. И вот человек хватает лакомство, ест с удовольствием и не ведает того, что яд внутри его души уже начал действовать… Все, что человек берет у судьбы с неблагими помыслами, но для корысти, для самовосхваления, для потешения собственной страсти… Оно вот так все и действует, постепенно разлагая душу.

И Косте вдруг стало ужасно смешно. Нет, ведь и вправду как забавно действует дьявол. Неужели с помощью этой девочки, предавшей его, обманывавшей его, он надеется соблазнить Костю уйти с ясной, светлой, единственной дороги? Ради чего? Ради кого? Обманувшая раз обманет и второй раз. Разве это не очевидно? Вера его, конечно, еще слаба, еще не закалилась как следует жизненными перипетиями и соблазнами, но не столь слабость ее велика, чтобы сойти с пути светлого прямо сейчас. Смешно, ей-богу.

Костя так увлекся своими размышлениями, что даже не заметил, как на глазах у Маши выступили слезы. И когда она повернула к нему свое заплаканное лицо, Костя рассмеялся.

Он смеялся, конечно, не Машиным словам, а своим мыслям. Но Маша этого не знала.

Она вскочила и заорала, брызгая слезами и слюной:

– Сволочь ты эгоистичная! Только про свою жопу и думаешь! Кроме жопы своей, тебя больше вообще ничего не интересует!

– Вот и заговорил дьявол, – тихо, с улыбкой произнес Костя.

Но Маша его уже не слышала. Она быстрым шагом уходила через двор, словно убегала.

Костя смотрел ей вслед и смеялся.

И на душе у него было легко.

А на следующий день сделали операцию.

Когда сняли повязки, Костя не поверил, что теперь он всегда будет видеть мир таким ясным и четким.

Еще долго по утрам он по привычке тянулся за очками, забывая, что теперь в них нет абсолютно никакой необходимости.

Мир стал светлым, прекрасным и отчетливым.

Не зря отец Петр говорил когда-то, что Господь ничего не делает просто так и что очки Косте были даны неслучайно. Ведь, чтобы обрадоваться ясности мира, надо обязательно привыкнуть к его туманности, надо, чтобы туманность эта стала сутью жизни, ее естественной основой, и когда – вдруг! – туманность эта сменится ясностью, только тогда ты сможешь по-настоящему оценить эту явь, безоблачность и красоту.

Родители отреагировали на сообщение сына о желании стать священником предсказуемо. Папа кричал, обещал проклясть. Мама плакала.

Но их реакция не изменила, а скорей подтвердила ясность мира.

Костя понимал, что он все делает правильно, более того, единственно правильно, без вариантов.

Вся дальнейшая жизнь Кости шла путем естественным, ровным и светлым.

Он легко поступил в духовную семинарию. Легко окончил. Всегда был на хорошем счету, любим и преподавателями, и семинаристами.

Еще когда Костя учился в семинарии, умер его отец, надорвавшись от трудностей и нелепостей жизни. А следом, ровно через девять месяцев, ушла мама.

Костя сидел у ее постели, понимая, что мама уходит. А она вдруг открыла глаза, посмотрела на него ясным взглядом и произнесла тихо:

– Видишь как: всем надо девять месяцев, чтобы родиться, а мне – чтобы умереть.

Похоронив мать, Костя осознал, что остался наедине с Богом. И с ужасной неловкостью понял, что это осознание его обрадовало.

Став священником, Костя проживал каждый день не только с ощущением правильно идущей жизни, но и с четким пониманием того, что жизнь эта движется не просто так, а вот именно туда, куда ей следует двигаться.

Отец Петр благословил Константина ехать в Забавино. Сказал, как важен духовный отец именно в таком крошечном городке и как важен духовный и человеческий опыт, который получит Костя. Добавил еще, что через пару-тройку лет Костя