Трудно быть львом - Ури Орлев Страница 22

Когда я очнулся снова, то не мог подняться. И с большим трудом вспомнил, что со мной произошло. Потом медленно открыл глаза и увидел, что я лежу на деревянном полу в маленькой узкой комнате. Стены в комнате были белые, на стене напротив находилось небольшое зарешеченное окно. Я услышал шаги и закрыл глаза. Дверь открылась, и, глядя сквозь сомкнутые ресницы, я увидел длинноносого ученого в сопровождении четырех вооруженных людей. Они схватили меня за лапы, потащили по коридору и подняли по ступеням в лифт. Из лифта меня доставили в большой зал и положили на стол. Вокруг стола стояли люди в белых халатах. Длинноносый ученый тоже был в халате. И тут я увидел, что один из них открывает стеклянный шкаф и вынимает оттуда операционные инструменты — пилы, кусачки, ножницы, щипцы и многое другое. Другой человек в халате подошел ко мне со стороны головы. Я понял, что это анестезиолог и что сейчас мне на лицо наденут маску. Вот оно что! Моя шерсть встала дыбом. Эти люди похитили меня, чтобы прооперировать. И затеял все это длинноносый. Неслучайно он так категорически настаивал на необходимости анализа моих тканей. Он утверждал тогда, что, даже если это будет стоить мне жизни, никакой риск не соизмерим с пользой, которую принесет человечеству решение загадки моего превращения во льва. И, вспомнив это, я впервые обратил внимание на тот факт, что он ведь, в сущности, верил, что я — человек. Или, по крайней мере, допускал такую возможность и хотел проверить ее научным способом. Он единственный. Это говорило в его пользу.

Но я не успел додумать свою мысль — в зале погас свет.

— Перебои в электричестве, — сказал кто-то.

Я открыл глаза и тихо, бесшумно привстал на столе. Я хорошо видел и понимал, что они, напротив, не видят ничего. Один из них подошел к окну и сказал:

— Какая темень!

— Неужели? — насмешливо спросил кто-то.

— А где лев? — тревожно спросил другой. — Зажгите хотя бы спичку!

Они сгрудились вокруг стола, и я тотчас воспользовался этим — схватил длинноносого зубами, спрыгнул со стола и быстро потащил его к двери. Потом мощным ударом лапы разбил дверь и выскочил из зала. Он пытался сопротивляться — махал руками и ногами, пробовал лягаться, — но все его усилия напоминали мне сопротивление детей, которые тоже размахивают руками и ногами и напрасно орут, когда родители несут их куда-то. Я закрыл ему рот левой лапой и побежал с ним наверх. Я слышал, как мои преследователи бегут по ступеням вниз. Они были уверены, что я попытаюсь выбежать из здания. Забыли, что я — властелин крыш. Здание было пусто, во всяком случае, нигде поблизости не слышались человеческие голоса. Это было, по-видимому, служебное здание, из тех, которые к вечеру пустеют. Я подумал было взломать одну из дверей, но вспомнил о системе сигнализации — она может отреагировать на мой удар, и тогда меня разыщут. Я поднялся на последний этаж. Дверь на крышу была заперта. Я рискнул и взломал ее, надеясь, что эта дверь не имеет сигнализации. Я не помнил, на сколько этажей я поднялся со своей ношей. Звуков погони за собой я не слышал, да и после того, как дверь с грохотом распахнулась, никто вроде бы не бросился на шум. Я выскочил на крышу и свалился с ног, как после тяжелой изнурительной работы. Длинноносого ученого я положил рядом, по-прежнему закрывая ему рот лапой. Он стал показывать мне знаками, что задыхается. Я приподнял лапу. Он судорожно втянул воздух. Видно, моя лапа закрывала ему не только рот, но и нос.

— Ты намерен убить меня? — спросил он.

Я отрицательно покачал головой.

— Я только хотел проверить… — он перевел дыхание —… хотел проверить… это очень важно для науки, для человечества…

Я кивнул головой. Он был поражен.

— Ты хочешь сказать… ты хочешь сказать, что не возражаешь?

Я освободил его. Он сел и попытался заправить рубаху в брюки. Я распластал на полу свою дощечку и, не сводя с него глаз, нацарапал когтем:

ДА. ПРИ УСЛОВИИ.

В темноте ему трудно было прочесть, что я написал. Он стал лихорадочно рыться в карманах, потом нашел зажигалку и при свете ее слабого пламени с явным волнением прочел мои каракули.

Вы спросите, почему я согласился? Просто потому, что тоже хотел знать, как я превратился во льва.

Все дальнейшее было делом техники. Из-за перебоев с электричеством меня вернули в мой отель, попутно непрерывно извиняясь. Потом потребовалось согласование с телекомпаниями, чтобы операция, а главное, анестезия не помешали съемкам. И наконец, был назначен врач, которому предстояло наблюдать за ходом операции и определять границы хирургического вторжения в мое тело.

Мы не вернулись на место похищения. Операция была проведена в больнице, и о ней сообщалось по всем средствам связи. Однако результаты оказались неоднозначными и как нельзя более странными. Я думаю, что пройдет еще немало лет, прежде чем ученые расшифруют эти результаты. А до тех пор мне и всем другим заинтересованным лицам, видимо, не суждено удовлетворить свое законное любопытство.

Глава одиннадцатая

Трудно быть львом

Прошел еще один год. Кто бы поверил, что я расстанусь со своим человеческим обликом на такое долгое время из-за дурацкого желания побыть львом?! Детская мечта, попросту желание быть большим и сильным. А сейчас телевизионные сериалы, куда меня все еще приглашали играть роль того или иного льва, наводили на меня смертельную скуку, буквально до отвращения. Съемки фильма, о котором мы когда-то договорились с американской кинокомпанией, уже закончились. Возможно, это был хороший фильм, но не для меня. Дети продолжали писать мне письма, но я попросил Цвику отвечать им от моего имени. Мне все надоело.

Почти два года прошли с тех пор, как я в последний