Развилки - Владимир Александрович Дараган Страница 22

Никиту найти было легко — у крайнего дома стояла его машина. Постучала, полюбовалась его изумленными глазами, поздоровалась с Аленой. Сама удивилась, что не испытала никаких эмоций. Поздоровалась и ладно, не до тебя, красавица. Испугала тебя, ты уж прости, у нас дела посерьезнее. Пошли с Никитой гулять. В деревне и правда было красиво и спокойно. Она бы сама осталась, будь время. Никита все выслушал, помолчал.

— Что будем делать? — спросила она.

Никита задумался, потом тихо сказал:

— Даже если продадим дом и машины, таких денег у нас нет. Но можно взять кредит.

— Если от нас не отстанут, то выплачивать не сможем.

— Мне надо позвонить, я догадываюсь, откуда подул ветер.

— Думаешь…

— Почти уверен. Мне надо показать, что много с нас не сострижешь. Наша фирма хороша только, если мы с тобой там работаем. Сейчас едем в Москву, завтра начну все выяснять. Главное сейчас — сохранить фирму. С ней мы выплывем из любого дерьма.

Молодец у нее муж, можно им гордиться! За два дня он все выяснил, договорился, сумма осталась значительной, но уменьшилась в разы от названной Петуховым. Они повздыхали, что придется затянуть пояса и поменять много планов, но порадовались, что жизнь продолжается. Ирина позвонила Петухову:

— Игорь Иванович, я готова с вами встретиться.

Дальше все как в тумане. Белая скатерть, свеча на столе, шампанское в высоких бокалах, какая-то рыба, ракушки, еще вроде был салат, потом сто грамм водки, его сильная рука, сжимающая ее пальцы. И шепот:

— Ира, дорогая, надеюсь ты не подумала, что я вымогал у вас взятку? Никогда этим не занимался. И другим не даю. Мне главное, чтобы не было звонков сверху. Ненавижу все это. Вы сами все уладили, восхищаюсь. А ты красивая, еще больше похорошела. Умная и красивая, таких женщин редко встретишь.

Потом такси, машина осталась у ресторана. Его квартира на Ленинском проспекте. Торшер с оранжевым абажуром — не любила она оранжевый свет. Коньяк, лимон с сахаром, звонок Никите: выпила, машину вести не может, взяла такси, будет ночевать у Наташки, все в порядке, спокойной ночи. Звонок Наташке: не удивляйся, я будто бы ночую у тебя, потом все объясню. Утром кофе, снова такси, ее машина, кабинет, улыбка Никиты, все довольны, все счастливы. Вот только тошнило целый день.

***

Когда Ирина прочитала главу, связанную с Петуховым, то поморщилась, сказала, что я забыл ее слова, немного напутал с описанием рабочих моментов, но главное описал: у них возникли чудовищные проблемы. И их надежда, что фирма без них закроется, — это была неправильная надежда. Все оказалось много сложнее и трагичнее. Да, трагичнее, хотя это слово вроде бы неуместно для описания деловых проблем. Незаменимых людей нет — эта старая «истина» прошла в их случае проверку и оказалась верной.

— А мой первый вечер с Петуховым ты правильно описал, — добавила она. — Читать было противно, но так и было. Но главного мы добились — Никита остался на свободе. Здоровье у нас было, а остальное зависело от нашего ума, энергии и оптимизма. А Алена… Ты знаешь, она мне понравилась. Вела себя достойно, спокойно. Не выглядела котом, укравшим сосиски. Я с ней не разговаривала, но чувствовала, что она была готова спокойно все обсудить. Мне было не до нее. И не поверишь — потом мне даже захотелось с ней подружиться. И еще знаешь… — Ирина на секунду задумалась, — никому не дано увидеть прошлое таким, каким оно было на самом деле. Возможно, все было так, как ты описал.

Из дневника Макса

Странная у меня мечта — никогда не стать начальником. Мои соседи по офису ждут пяти вечера, чтобы выйти на улицу и забыть наш банк, как страшный сон. Это несбыточная мечта всех начальников. Мой стол рядом со столом N — громогласным энтузиастом. Энтузиазм N направлен на исполнение приказов и на требование коллективного восхищения его работой. Его мечта — стать заместителем Панкрата и самому отдавать приказы. Я его не понимаю.

***

Панкрат посмеивается. Говорит, что N ему нужен как хороший исполнитель, а не как зам.

***

На корпоративах можно пить, но лучше не ругать начальство. N вдруг начал орать, что он работает как лошадь, а его не ценят. И что в начальники попадают только мудаки. Панкрат стоял рядом. Он подошел к N и сказал:

— Абсолютно верно! Ты не мудак, поэтому не начальник.

***

NN далеко за шестьдесят. Отличается необыкновенной аккуратностью и нежеланием изучать что-либо новое. Его мечта — выйти на пенсию как можно позже. Денег у NN хватает. Основная причина — ему не о чем разговаривать с женой.

***

NNN — наш новый аналитик. Она недавно развелась с каким-то ученым. На корпоративе выпила и сказала, что никогда не выйдет замуж за ученого, айтишника, писателя и художника.

— Женщины у них проявляются из тумана только, когда требует физиология, — объяснила она.

Потом добавила:

— И офисный планктон пролетает мимо — с ними скучно.

После этого она взяла меня за руку и долго смотрела в глаза. Я от волнения шмыгнул носом.

— И ты тоже не вариант, — сказала она.

Глава 8. Святая земля

Никита удивился, когда ему позвонила Наташка. Ожидал упреков, подробного описания, как страдает Ирина, анализ его ошибок и окончательного вердикта: она думала, что он такой, а он оказался совсем другим

Первый сюрприз: ни слова о происшедшем. Второй сюрприз: неожиданное участие в его судьбе, вопросы о здоровье, работе и квартире. Третий сюрприз: приглашение поехать вместе в Израиль.

— Походишь по святым местам, — сказала Наташка, — начнешь после этого новую жизнь. Заодно поможешь женщине встать на путь истинный.

После исчерпывания аргументов, почему он не сможет поехать, пришлось согласиться. Четвертый сюрприз: Наташка отнеслась к поездке очень серьезно. В аэропорту Тель-Авива она надела платок, убрав под него волосы.

— Платки, вроде, только в храмах требуют, — удивился Никита.

— Для меня тут храм везде, — сказала Наташка, добавив, что платков у нее три и она будет их менять в зависимости от ситуации и цвета платья.

Квартира, которую она заказала, находилась в Иерусалиме на улице Масарик в бывшей немецкой колонии, которую много лет назад заселяли немцы, приехавшие встретить Мессию — они хотели жить поближе к месту предполагаемого события. Квартира была просторной, Никиту удивили только каменные полы. Ему казалось, что это придавало комнатам казенный, почти больничный вид.

— Нормально, — сказала Наташка. — В жару — самое оно.

Жары не было — стоял сухой ноябрь, в раскрытые окна дул свежий ветер, принося запах цветов и сухих листьев. Они сходили в магазин, Наташка пожарила мясо, Никита нарезал салат, открыл бутылку вина.

— Значит так, — сказала Наташка, вынимая телефон. — У меня план, завтра идем к греческому монастырю, там я тебе расскажу любовную историю.

Утром они прошли мимо новых жилых многоэтажных домов к спуску с холма. По небу плыли полупрозрачные облака, сквозь них сияло теплое солнце. Они сидели на скамейке около огромных камней, заросших белым мхом, и смотрели на старинный монастырь, расположенный на дне долины. Монастырь походил на крепость, на крыше одного из его зданий развевался бело-синий греческий флаг.

— Спускаться не будем, — сказала Наташка. — Потом придется подниматься. Я и отсюда все чувствую.

Она рассказала историю о Шота Руставели и царице Тамаре, похороненных в монастыре, потом замолкла, Никита увидел на ее щеках слезы.

— Не обращай внимания, — сказала она, вынимаю бумажную салфетку. — Уйдем отсюда, тут грустно.

От прогулки по Виа Долороза Наташка категорически отказалась.

— Приманка для туристов и паломников. Там все организовано, как шоу. Да еще с магазинами. Идешь в толпе по узким улицам, все разбито