Антон Чехов - Том 29. Письма 1902-1903 Страница 23

Ну как, деточка моя, проводишь праздники? Я рад, что приехал твой брат*, теперь мне не страшно за тебя; только не пускай его никуда, пусть у тебя живет.

Мне ужасно хочется написать водевиль*, да все некогда, никак не засяду. У меня какое-то предчувствие, что водевиль скоро опять войдет в моду.

Завтра иду к зубному врачу, боль будет, вероятно, неистовая. А у врача руки не умытые, инструменты нечистые, хотя он и не дантист, а настоящий врач. Опиши ужин после «На дне»*, что вы там съели и выпили на 800 р. Все опиши возможно подробнее. В каком настроении Бунин? Похудел? Зачах? А Скиталец все болтается без дела?

Вчера вечером сообщили мне но телефону, что у Л. Средина температура 39. Вообще больные чувствуют себя неважно, погода скверная. Разве Бальмонт в Москве?* Ты его видела? Тут m-me Бонье рассказывает всем, что Бальмонт ее изнасиловал. Вообще страстный человек.

Я целую тебя в спину, потом в грудь, в плечи, ласкаю долго и, взявши голову твою на руку, согнутую калачиком, слушаю, о чем ты говоришь мне.

Поздравлял ли я тебя с праздником? Да?

Твой А.

Мать очень довольна шляпой и до сих пор благодарит тебя.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Неглинный пр., д. Гонецкой.

Суворину А. С., 22 декабря 1902*

3930. А. С. СУВОРИНУ

22 декабря 1902 г. Ялта.

22 дек. 1902.

Мне нездоровится, больные здесь вообще чувствуют себя неважно; уж очень плоха погода в Ялте, просто беда! Или дождь, или сильнейший ветер, и за все время, пока я в Ялте, здесь был только один солнечный день. Сегодня пришло известие*: пьеса Горького «На дне» имела громадный успех, играли чудесно. Я редко бываю в Художественном театре, но мне кажется, что Вы слишком преувеличиваете роль Станиславского* как режиссера. Это самый обыкновенный театр, и дело ведется там очень обыкновенно, как везде, только актеры интеллигентные, очень порядочные люди; правда, талантами не блещут, но старательны, любят дело и учат роли. Если же многое не имеет успеха, то или потому что пьеса не годится, или у актеров пороху не хватило. Станиславский, право, тут ни при чем. Вы пишете, что он выгонит все таланты со сцены, но ведь за все эти 5 лет, пока существует театр, не ушел ни один мало-мальски талантливый человек.

Что Миша* хочет издавать «Европейскую библиотеку»*, я узнал из его письма; как умел, я написал*, что издание это глупо, что «Евр<опейская> библ<иотека>» — название краденое, что романы переводные никому не нужны, цена им грош медный, а не 5 р., и проч. и проч. Какая судьба постигла сие мое письмо, не знаю.

Вы пишете: «Милый вы человек, отчего Вы засунулись теперь в актерский и новобеллетристический кружок*». Я засунулся в Ялту, в этот уездный городишко, и в этом вся моя беда. К сожалению, новобеллетристический кружок считает меня чужим, старым, отношения его ко мне теплы, но почти официальны, а актерский кружок — это только письма моей жены, актрисы, и больше ничего.

Писал ли я Вам, что «Всю Россию» и I и II томы Пушкина я получил. Спасибо Вам большое. В Вашем календаре множество ошибок, например в газетном отделе; я послушался его и за «Нов<ый> журнал иностранной литературы» послал 5 р., а за «Мир искусства» 10 р., и оказалось, в обоих случаях ошибся. Но все же Ваш календарь очень хорош. И «Всю Россию» перелистываешь с интересом.

Поздравляю Вас с Рождеством и с близким Новым годом, желаю здоровья. Анне Ивановне*, Насте* и Боре* нижайший поклон и привет. За письмо* большое Вам спасибо, оно очень интересно.

Ваш А. Чехов.

«Освобождения» не вижу*, ибо не получаю почему-то.

Тарабрину Г. Я., 23 декабря 1902*

3931. Г. Я. ТАРАБРИНУ

23 декабря 1902 г. Ялта.

22 дек. 1902.

Многоуважаемый Георгий Яковлевич, моя мать, прочитав Ваше письмо в «Приазовском крае»*, собрала старье, какое было в шкафу, и шлет Вам для раздачи неимущим.

Желаю Вам всего хорошего, поздравляю с праздником и наступающим новым годом.

Искренно преданный

А. Чехов.

Ялта.

Книппер-Чеховой О. Л., 24 декабря 1902*

3932. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

24 декабря 1902 г. Ялта.

24 дек.

Милая моя старушка, твой дед что-то нездоров. Последнюю ночь спал очень плохо, беспокойно; во всем теле ломота и жар. Есть не хочется, а сегодня пирог*. Ну, да ничего.

Я получил очень хорошее письмо от Куркина* насчет горьковской пьесы*, такое хорошее, что думаю послать копию А<лексею> М<аксимовичу>*. Из всего, что я читал о пьесе*, это лучшее. Сплошной восторг, конечно, и много любопытных замечаний. Тебя хвалили в газетах*, значит, ты не переборщила, играла хорошо. Если бы я был в Москве, то непременно бы, во что бы то ни стало пошел бы в «Эрмитаж» после пьесы* и сидел бы там до утра и подрался бы с Барановым*.

Вчера написал Немировичу*. Мой «Вишневый сад» будет в трех актах*. Так мне кажется, а впрочем, окончательно еще не решил. Вот выздоровлю и начну опять решать, теперь же все забросил. Погода подлейшая, вчера целый день порол дождь, а сегодня пасмурно, грязно. Живу точно ссыльный.

Ты говоришь*, что два моих последних письма хороши и тебе нравятся очень, а я все пишу и боюсь, что пишу неинтересно, скучно, точно по обязанности. Старушка моя милая, собака, песик мой! Целую тебя, благословляю, обнимаю. На Новый год пришлю* вашему театру телеграмму. Постараюсь подлиннее написать и полегче. Мать получила от тебя письмишко* и очень довольна.

Будь здорова. Играй себе, сколько хочешь, только отдыхай, не утомляйся очень. Обнимаю моего дусика.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Неглинный пр., д. Гонецкой.

Куркину П. И., 24 декабря 1902*

3933. П. И. КУРКИНУ

24 декабря 1902 г. Ялта.

Дорогой Петр Иванович, Ваше чудесное письмо* получил и, простите, распорядился снять с него копию, чтобы послать А<лексею> М<аксимови>чу*. Большое Вам спасибо! Успех этот* как нельзя кстати, и теперь наш театр может не беспокоиться и почивать на лаврах по крайней мере до будущего сезона.

С наступающим новым годом! Желаю здоровья, бодрого настроения, веселой работы. Я вот что-то похварываю уже целую неделю и дурно спал эту ночь от ломоты во всем теле и, вероятно, от жара. Не знаю, что сие: недуг ли мой дает себя знать, или что-нибудь случайное. Итак, еще раз большое Вам спасибо. Крепко жму руку и прошу не забывать.

Ваш А. Чехов. 24 дек.

А. В. Погожев высылает мне свой журнал*.

На обороте:

Москва. Доктору Петру Ивановичу Куркину.

Каретнорядская пл., д. Лобозева, кв. 14 д-ра А. В. Молькова.

Чеховой О. Г., 24 декабря 1902*

3934. О. Г. ЧЕХОВОЙ

24 декабря 1902 г. Ялта.

Многоуважаемая Ольга Германовна, поздравляю Вас и семейство Ваше* с праздником и с наступающим новым годом и желаю Вам от души* провести как сей, так и многие предбудущие в добром здоровье и благополучии.

С истинным почтением имею честь быть Ваш покорнейший слуга и родственник,

Аутский мещанин* А. Чехов.

Евгения Яковлевна* просит Вас убедительно выслать ей выкройки с лифа, исполнением каковой просьбы премного обяжете всех аутских мещан.

На обороте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Германовне Чеховой.

Б<ольшой> проспект 64, кв. 4.

Книппер-Чеховой О. Л., 25 декабря 1902*

3935. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

25 декабря 1902 г. Ялта.

25 дек.

Твое письмо к матери* пришло как раз вовремя*, т. е. вчера. Здоровье мое неважно, но лучше, чем вчера; стало быть, пошло на поправку.