Владимир Одоевский - Русские ночи Страница 23

Тут можно читать бесплатно Владимир Одоевский - Русские ночи. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Владимир Одоевский - Русские ночи

Владимир Одоевский - Русские ночи краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Владимир Одоевский - Русские ночи» бесплатно полную версию:
В книгу вошел первый в России философский роман «Русские ночи» (1844) В.Ф. Одоевского.Этот роман — самое значительное произведение Одоевского, вобравшее в себя многие его замыслы, синтезировавшее его воззрения на жизнь, выразившее в цельном и концентрированном виде его любимые философские идеи.Это итоговое произведение в точном смысле этого слова.Заключительная статья Е.А. Маймина.http://ruslit.traumlibrary.net

Владимир Одоевский - Русские ночи читать онлайн бесплатно

Владимир Одоевский - Русские ночи - читать книгу онлайн бесплатно, автор Владимир Одоевский

Фауст. Выдумать! выдумать законы! не знаю, господа, отчего вам такое дело кажется возможным; мне же кажется совершенно непонятным, чтобы нашлось такое существо, которое кто-нибудь отправил бы в мир на житье с поручением изобресть для того мира и для самого себя законы; ибо из сего должно было бы заключить, что у того мира нет никаких законов для существования, т. е. что он существует не существуя; я думаю, что во всяком мире законы должны быть совсем готовые — стоит отыскать их. Впрочем, это дело не мое; я, как ученый, о котором упоминал Ростислав, замечаю только, что говорят другие, а сам ничего не говорю; однако ж мне сдается, что наибольшую роль играет во всей вселенной именно то, что менее осязаемо или что менее полезно. Прочтите у Каруса[26]* любопытные доказательства того, что все твердые части, как-то: мускулы, кости, суть произведения жидких частей, другими словами, остатки уже совершившегося организма. Даже, кажется, можно заметить эту постепенность. в природе. Чем ниже мы спускаемся по степеням ее, тем, несмотря на наружную плотность, менее находим связи, крепости и силы; раздробите камень, он останется раздробленным; срежьте дерево — оно зарастет; рана животного — исцелима;, чем выше вы поднимаетесь в сферу предметов, тем более находите силы; вода слабее камня, нар, кажется, слабее воды, газ слабее пара, а между тем сила этих деятелей увеличивается по мере их видимой слабости. Поднимаясь еще выше, мы находим электричество, магнетизм — неосязаемые, неисчислимые, не производящие никакой непосредственной пользы, — а между тем они-то и движут и держат в гармонии всю физическую природу. Мне кажется, это порядочная указка для экономистов. Но уже поздно, господа, или, как говорит Шекспир, уже становится рано;* завтра я покажу вам заметки наших искателей о тех странных символах в этом мире, которые называются поэтами, художниками и проч<ее>.

— Еще одно слово, — сказал Виктор, — вы, господа идеологи, летая по поднебесью, любите помыкать нами, бедными смертными, которые, как ты говоришь, роются в соре: нельзя ли не так решительно? — уж пускай Мальтус — бог с ним; но Адам Смит, великий Адам Смит, отец всей политической экономии нашего времени, образовавший школу, прославленную именами Сэя, Рикардо,* Сисмонди!* не слишком ли резко обвинить его в явной нелепости, а с ним и целые два поколения. Неужели на род человеческий нашло такое ослепление, что в продолжение полустолетия никто не заметил этой нелепости?

Фауст. — Никто? Нет, я следую совету Гете[27]: я хвалю без зазрения совести;* но когда я принужден порицать кого-нибудь, то всегда стараюсь поддержать свое мнение каким-либо важным авторитетом. В начале нашего века жил человек по имени Мельхиор Жиойа,* о котором английские и французские экономисты упоминают в истории науки, для очистки совести, хотя, верно, никто из них не имел терпения прочесть около дюжины томов in 4°, написанных смиренным Мельхиором, — этот чудный подвиг глубокомыслия и учености. В 1816 году он приложил к своей книге[28] таблицу, которую, не без иронии, назвал: «Настоящее состояние науки»; в этой таблице он свел разные так называемые аксиомы политической экономии Адама Смита и его последователей; из таблицы явствует, что эти господа просто самих себя не понимали, несмотря на обманчивую ясность, за которою они гонялись. Так, например, Адам Смит, великий Адам Смит доказывает, что труд есть первоначальный и не первоначальный источник народного богатства;[29]

что усовершенствование промышленности зависит вполне и не зависит от разделения работ;[30]

что разделение работ есть и не есть главнейшая причина народного богатства;[31]

что разделением работ возбуждается и не возбуждается дух изобретательности;[32]

что сельская промышленность зависит и не зависит от других отраслей промышленности;[33]

что земледелием доставляется и недоставляется наибольшая выгода для капиталов;[34]

что умственный труд есть и не есть сила производящая, т. е. умножающая народное богатство;[35]

что частный интерес лучше и хуже видит общественную пользу, нежели какое-либо правительственное лицо;[36]

что частные выгоды купцов тесно связаны и вовсе не связаны с выгодами других членов общества.[37]

Кажется, довольно? я брал из таблицы наудачу; а дело идет о важнейших аксиомах науки. Успех Адама Смита весьма понятен; главная цель его была доказать, что никто не должен вмешиваться в купеческие дела, а что должно их предоставить так называемому естественному ходу и благородному соревнованию. Можно себе представить восхищение английских торговцев, когда они узнали, что с профессорской кафедры им предоставляется право барышничать, откупать, по произволу возвышать и понижать цены и хитрой уловкой, без дальнего труда, выигрывать сто на один, — что во всем этом «они не только правы, чуть не святы»…[38] С того времени вошли в моду звонкие слова «обширность торговли», «важность торговли», «свобода торговли». При помощи последней клички теория Адама Смита пробралась во Францию и единственно по созвучию слов самый смысл их (если он есть) сделался там аксиомой: Адам Смит признан и глубоким философом, и благодетелем рода человеческого; за сим немногие читали его, и никто не понял, что он хотел сказать; ног несмотря на то, из темного запутанного лабиринта его мыслей вытекли многие поверья, ни на чем не основанные, ни к чему не годные, но которые льстили самым низким страстям человека и потому распространились в толпе с неимоверною быстротою. Так, благодаря Адаму Смиту и его последователям, ныне основательностию, делом — называется лишь то, что может способствовать купеческим оборотам; человеком основательным, дельным называется лишь тот, кто умеет увеличивать свои барыши, а под непонятным выражением естественное течение дел, — которого отнюдь не должно нарушать, — разумеются банкирские операции, денежный феодализм, ажиотерство, биржевая игра и прочие тому подобные вещи.

— Следственно, — заметил Виктор, — политическая экономия, по-твоему, не существует?..

— Нет! — отвечал Фауст. — Она существует, она первая из наук, в ней, может быть, все науки некогда должны найти свою осязаемую опору, но только — скажу тебе словами Гоголя: она существует — с другой стороны.*

Ночь шестая*

— Скажите мне, — сказал Ростислав, входя к Фаусту в обыкновенное время их бесед, — отчего и ты, и мы все любим полунощничать? отчего ночью внимание постояннее, мысли живее, душа разговорчивее?.

— На этот вопрос легко отвечать, — сказал Вячеслав, — общая тишина невольно располагает человека к размышлению…

Ростислав. Общая тишина? у нас? да настоящее движение в городе начинается лишь в десять часов вечера. И какое тут размышление? — Просто людей что-то тянет быть вместе; оттого все сборища, беседы, балы бывают ночью; как бы невольно человек отлагает до ночи свое соединение с другими; отчего так?

Виктор. Мне кажется, это объясняется одним из физиологических явлений: известно, что около полуночи в организме происходит род лихорадки, — а в этом состоянии все нервы возбуждены, и то, что мы принимаем за живость ума, за разговорчивость, есть не иное что, как следствие болезненного состояния, некоторого рода горячки…

Ростислав. Но ты не отвечаешь на мой вопрос: отчего это болезненное состояние, как ты говоришь, заставляет людей соединяться между собою?

Фауст. Если б я был из ученых, я бы тебе сказал с Шеллингом, что с незапамятной древности ночь почиталась старейшим из существ и что недаром наши предки славяне считали время ночами[39]; если б я был мистиком, я объяснил бы тебе это явление весьма просто. Видишь ли: ночь есть царство враждебной человеку силы; люди чувствуют это и, чтоб спастись от врага, соединяются, ищут друг в друге пособия: оттого ночью люди пугливее, оттого рассказы о привидениях, о злых духах ночью производят впечатление сильнее, нежели днем…

— И оттого люди, — прибавил смеясь Вячеслав, — по вечерам весьма прилежно стараются убить враждебную силу картами; а карселева лампа* разгоняет домовых…

— Ты не остановишь мистиков этой насмешкой, — возразил Фауст, — они будут отвечать тебе, что у враждебной силы две глубокие и хитрые мысли: первая — она старается всеми силами уверить человека, что она не существует, и потому внушает человеку все возможные средства забыть о ней; а вторая — сравнить людей между собою как можно ближе, так сплотить их, чтобы не могла выставиться ни одна голова, ни одно сердце; карты есть одно из тех средств, которые враждебная сила употребляет для достижения своей двойной цели; ибо, во-первых, за картами нельзя ни о чем другом думать, кроме карт, и во-вторых, главное, за картами все равны: и начальник, и подчиненный, и красавец, и урод, и ученый, и невежда, и гений, и нуль, и умный человек, и глупец; нет никакого различия: последний глупец может обыграть первого философа в мире, и маленький чиновник большого вельможу. Представь себе наслаждение какого-нибудь нуля, когда он может обыграть Ньютона или сказать Лейбницу: «Да вы, сударь, не умеете играть; вы, г. Лейбниц, не умеете карт в руки взять». Это якобинизм в полной красоте своей. А между тем, и то выгодно для враждебной силы, что за картами, под видом невинного препровождения времени, поддерживаются потихоньку почти все порочные чувства человека: зависть, злоба, корыстолюбие, мщение, коварство, обман, — все в маленьком виде, но не менее того все-таки душа знакомится с ними, а это для враждебной силы очень, очень выгодно..

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.