Мяу - Айдар Табрисович Фартов Страница 23

Наталья содержал людей, приговорённых судом за административные правонарушения. Второй вход, с противоположной стороны здания удерживал более серьёзных нарушителей закона, так как в данной части находился следственный изолятор. Заведение принадлежало министерству внутренних дел, о чём свидетельствовала табличка на воротах. Так же, как и ночью, здание выглядело свирепо и величественно. Ильдар заглушил двигатель. Поддавшись необъяснимому чувству, они одновременно вышли из тёплого салона.

— Никогда не думала, что буду возить Илюше передачки! — вздохнула Наталья, запрокинув голову и рассматривая окна с решётками. Она будто искала то единственное окно, за которым находилась камера с её сыном.

На душе стало гадко. Настроение Ильдара изменилось. Ушёл показушный оптимизм и искусственно навеянная бравада о том, что всё обойдётся. Он был потрясён видом равнодушной безликости, где откуда-то, в каких-то кабинетах решалась судьба Салавата — беззащитного сына, родного человека…, ребёнка и взрослого, умного и глупого, маленького и большого, но несчастного и любимого. Серое здание, серое небо и серый снег словно обступили его со всех сторон, окутали и насели, поглотив другие тона жизни. Он виновато склонил голову, будто проходящие мимо люди осуждающе смотрели на него и указывали пальцем. Они шептали и злорадно щурились: «Это его сына поймали за наркотики! Ну и поделом! Так ему и надо!». Ему залетела в голову случайная мысль. Раз сын за отца не отвечает, а, если — наоборот? Отец отвечает за сына?! Да, конечно! Сполна. Отвечает и получает по заслугам. Сын довольствуется постулатами отца, примеривает его судьбу, попугайничает в повадках и характере. Выходит, он дал Салавату неправильные примеры для подражания? Ошибся в воспитании? Позволил думать, что душа в тягости, а тело для наслаждения! Но ведь — это неправда! Ильдар всегда поступал, по совести. Нет, он не считал себя святым, но греховодником тоже не был. Или для безусого поколения отыскались другие примеры, более заманчивые и легкомысленные, за которым потянулись бестолковые юнцы? Мой, Аллах! Как же просто затуманить, обвести вокруг пальца молодой разум. Без сражения взять в плен и отобрать невинную душу.

Ильдар услышал, как Наташа что-то спросила. Он оторвался от печальных мыслей.

— Надо спросить, во сколько начнётся свидание? Не перенесут ли? — скорбно произнесла она, делая робкий шаг в сторону единственной железной двери, будто специально вырубленной в бетонном заборе.

Брелок сигнализации сделал своё дело, закрыв машину на электронный ключ. Они подошли к забору. С малым опозданием к ним прибавилась пожилая женщина в потёртом пальтишке. У неё из сумки торчал блок сигарет.

— Вы — первые? Я буду за вами! — забитым голоском проверещала она.

— Не отменят свидание, бабушка? Запустят в десять? — спросила Наталья, кивая на табличку с указанием времени.

— Они рано не пущають, — бабушка облизала бескровные губы. — Ишь, всегда с опозданием, милочка! Не торопясся! Не соблюдат график. В прошлый раз токма через сорок минуточек раскрыли.

Ильдар вскинул руку и посмотрел на циферблат. До назначенного часа у них оставалось добрых полчаса. Им надо было вернуться до иномарки. Несмотря на слабый мороз, ветер и влажный воздух пробирал до косточек. Тем более пакеты с вещами остались в салоне.

— Мы скоро подойдём! — предупредила Наталья бабушку, заметив жест Ильдара.

— Идите, идите, сердешные, — зашамкала бабушка. — Сходите до лавки. Али, что забыли купить!

Они уселись на свои места. Ильдар — водителем, а Наталья — пассажиром.

— Погреемся. До десяти уйма времени! — Ильдар повернул кругляк датчика, регулирующий температуру.

— Погреемся! — согласилась Наталья, поёжившись после сырого воздуха.

Они замолчали, угрюмо уткнувшись в окно. Каждый думал о своём…, своём сыне, попавшем в наркотическое рабство.

— Вчера весь день вспоминала Илюшку, — нарушила тишину горестным тоном Наталья. Она будто бы обращалась ни к кому, разговаривала сама с собой. Не повернувшись, смотрела в окно. — Вспоминала его детство…, каким он был маленьким. Потешным.

Ильдар посмотрел на выстраданный материнский профиль. Он понял, о чём она говорила. Вчера воспоминания также швырнули его в прошлое. Ильдар и Наталья гуляли в беззаботном детстве их сыновей — Салавата и Ильи, когда мальчишки дарили родителям радость и счастье.

— Илюшке было годика три или три с половиной…, усадила его в ванну, чтобы искупать, — с горькой улыбкой припоминала она, — Илюшке нравилось хлопать по водичке, пускать игрушечного утёнка по гребням волны. Утёнок покачивался, забавляя Илюшу. Специально для купания купила новое мыло. Помню, что земляничное. Раскрыла упаковку и дивный аромат разнёсся над ванной, словно держала в руках только что собранную в лукошке лесную ягоду. Илюшка заинтересовался. Сначала шуршащей обёрткой, а затем аппетитным запахом ягод. Он попросил меня отдать кусок мыла. Я вручила мыло в маленькие ладошки, а сама потянулась за мочалкой. И вдруг слышу, как Илья начинает неистово плеваться. Поворачиваюсь. Он весь в слюнях, выталкивает языком изо рта розовые крошки. Присмотрелась. Батюшки, это же мыло!

Наталья улыбнулась. По-доброму, по-матерински.

— На куске мыла остались царапинки его острых зубов. Он решил съесть сладкую ягоду, попавшись на манящий запах. Не подозревал, что оно предназначено для мытья.

— Смешной бутуз! — улыбнулся в ответ Ильдар. — Непоседа! А я, Наташа, вчера вспомнил, как случайно заснул в зале на диване. И всё бы ничего, но когда проснулся, обнаружил, что меня накрыли пледом. Оказалось, что Салават увидел, что уснул, убежал в комнату и вынул из бельевого шкафа плед. Укрыл, чтобы не замёрз.

— Сколько лет ему было в то время?

— Девять или десять. Учился в третьем классе.

— Боже мой, что же Илья и Салават наделали? — заломила руки Наталья. — Ведь не скажешь, о том, что они что-то употребляли? Когда они превратились из хороших мальчиков в плохих? Не знаешь, Ильдар? Почему это прошло незаметно для меня? Для вас с Лялей? Ведь не возникло ни тени подозрений, хотя бы мало-мальски, что Илюша принимает наркотики. Когда он успевал глотать эту дрянь? Ведь постоянно был у меня на виду. Говорил, что идёт с ночевкой к Вам, к Салавату, и я безропотно, с чистой душой отпускала. Кроме вашей квартиры я не позволяла ему куда-то надолго сбежать. Меня радовало, что они друзья. Импонировало, что у Салавата дружная семья и хорошие любящие родители. Нисколько не желала, чтобы Илья чувствовал себя ущемлённым и ущёрбным. Да, мы с мужем — Илюшиным отцом, развелись. Не сложилось. Но для Илюши старалась. Буквально рвала жилы, чтобы ни в чём не нуждался. Работала много. Уставала, но Илью не ограничивала. Но он понимал, каким трудом достаются деньги и не просил чего-то несусветного. Чтобы он отдохнул и развеялся, выполняя его просьбу, разрешала пойти с ночевой к Салавату. Сама была молодой и не понаслышке знаю, как