Екатерина Красавина - Кораллы мертвеца Страница 24

Литературная студия размещалась в старинном здании в одном из уютных московских переулков. Тане нравилось все: небольшая комната с грязновато-зелеными стенами, ядовито-красная герань на окнах, узкие деревянные столы, преподаватель Игорь Петрович, полный пожилой мужчина с седой шевелюрой. Он разбирал каждое стихотворение, чуть прищурив глаза, и вытянув листок перед собой. Он говорил, что надо побольше читать классиков, обращать внимание на образность и выразительность слова и рекомендовал всем как руководство к действию свою последнюю книгу "Тайны и уроки поэтического ремесла". Таня как завороженная внимала этому, в общем-то неглупому, но абсолютно бесталанному человеку, как она поняла значительно позднее. Но тогда, ей казалось, что она стоит на пороге удивительного мира, который вот-вот распахнет перед ней свои двери.

Матери Таня врала про дополнительные занятия в школе и кружки в Доме Пионеров. Впрочем, матери было не до нее: она работала санитаркой в больнице, вкалывала по две смены, и Танина жизнь её мало интересовала. Она только следила за тем, чтобы в дневнике стояли хорошие отметки.

Спустя полгода после того как она записалась в студию, к ним пришел новенький - Константин Вершицкий. Таня познакомилась с ним и её жизнь резко изменилась...

* * *

Ярин сидел у своего старого друга, Славы Ничипоренко, в прошлом Славки - Толстого, а теперь высокого худощавого мужчины, сотрудника Генеральной прокуратуры. Именно он помог Ярину выйти на следователя ведущего дело Макеева . Они сидели и выпивали уже пятую кружку пива. Алексей чувствовал так, словно и было прожитых лет, а они шкодливые пацаны покупают тайком бутылку "жигулевского" и распивают её в школьном саду.

С Славой Алексей по мере возможностей и времени регулярно встречался. Оба они работали над расследованием уголовных дел, у них было общее боевое прошлое, скрепившееся в дворовых драках, и, наконец, им просто было интересно общаться друг с другом и спорить до посинения. Споры обычно кончались ничем: каждый оставался при своем мнении. Год назад Слава развелся с женой, забрав себе дочь - четырнадцатилетнюю Ирину, и подрастающий тинейджер доставлял ему немало хлопот и огорчений. - Не знаю, как я её прокормлю, - жаловался он Ярину. - Уже сейчас вся зарплата уходит на её тряпки, а что будет дальше? - Может быть шить в ателье, - предложил Ярин, имевший о женской моде самое смутное представление. - Да ты что, сейчас все только на рынках покупают. Какое ателье, не смеши!

Сегодня Ярин пришел к другу с вполне определенной целью. Он знал, что в прокуратуре находится обширная база данных, нечто вроде глобального компромата на разных чиновников и бизнесменов, чьи пути так или иначе пересекались с законом. Ему важно было узнать о Коваленко. - Работы завал? - осведомился Ярин. - А когда её было мало? К тому же давят со всех сторон. Начнешь серьезное дело, улики соберешь, доказательства представишь, а оно рассыпается на глазах: то один свидетель откажется от своих слов, то другой. Или звоночек сверху раздастся: "Отбой". И вся работа коту под хвост. Есть и "темные лошадки", где мотив вроде бы на поверхности и все знают кому выгодно данное убийство, а попробуй докажи! Например, дело Кричевского. - И до сих пор никакого движения? - Почему, работаем. Потихонечку. Ясно, что его смерть на руку либо Борисову, либо Рудневу. Но не пойман - не вор. К тому же, недавно случилось ещё одно ЧП. Вдову Кричевского обокрали. Влезли, когда дома никого не было. А незадолго до этого - покушение на неё было. Чудом уцелела. - А что взяли? - Три тысячи долларов. Лежали, как она сказала, на карманные расходы. - Нам бы такие карманные, - вздохнул Ярин. - И не мечтай! - Только деньги взяли? - Ну ещё кое-какие драгоценности, которые лежали не в сейфе, а на виду. Домработница потом подтвердила это. - Наверное, эти деньги у Кричевской не последние, да и драгоценности тоже. - Еще бы, - присвистнул Нечипоренко, - богатейшая дамочка. Унаследовала телевизионный холдинг и все акции мужа. Такие с голоду не помрут. - Да и одна она долго не останется. - Если с головой на плечах, в брак не кинется. Зачем? Охотники за её денежками всегда найдутся. Одно время у неё был скоротечный роман прямо накануне смерти мужа. С неким Олегом Коваленко. Так, бизнесмен средней руки. - Коваленко? - переспросил Ярин. - А ты что, его знаешь? - с подозрением взглянул на него Слава. - Да нет, просто он у нас по одному делу проходит. - Любопытно! И что там? Коваленко оказался связан с Макеевым, директором фирмы "Антиквариат и ломбард" убитым три недели назад. - Странно! Ты держи меня в курсе, ладно? Может ниточка об убийстве Андрея Кричевского неожиданно всплывет с совсем другой стороны. - Постараюсь, у нас у самих это дело почти что в тупике. Сложность ещё и в том, что Макеев был был голубым. А эта братия тщательно конспирирует свои контакты и связи. - Коваленко вроде бы традиционной ориентации. Впрочем, кто его на самом деле разберет. Свечки мы не держим. А вообще интересная цепочка: Коваленко - Макеев - Андрей Кричевский. И ещё Никитина. - Это что-то связано с искусством? - Ярин расхохотался. - Темный ты человек, Славка, никуда не ходишь, газет не читаешь. Татьяна Никитина дама очень известная, у неё галерея "Фото АРТ". - Когда мне ходить? Работаешь, спины не разгибая. Да ещё Иринка постоянного внимания требует. Это ты у нас холостяк вечный! - Да ты не обижайся на меня. Может быть вместе и сходим к Никитиной, просветимся, Иринку прихватишь. - Это кто меня и куда прихватывать собирается? - раздался звонкий девичий голос.

В дверях стояла Ирина., крепко сбитая девочка в кожаной куртке и мини-юбке. - Пап, ну опять ты наклюкался! Одни бутылки стоят. - Что значит, "опять"? - возмутился Славка, - нельзя раз в месяц душу отвезти? - Нельзя, а то привыкнешь: и раз в месяц превратится раз в неделю, а потом и каждый день. Знаю я вас, мужиков безвольных. - Откуда опыт? - подал голос Ярин. А вы, Алексей Николаевич, не острите. За папой глаз да глаз нужен.

Когда Ирина ушла, Славка с гордостью подмигнул Ярину. - Видал, какая она у меня: в ежовых рукавицах держит. - Поэтому я никак и не женюсь. Терпеть не могу никаких рукавиц. - У тебя ещё все впереди. Нападешь, влюбишься...А с Иринкой все понятно, насмотрелась на мать-алкоголичку и теперь боится, что я пойду по той же дорожке. - Ладно, я пошел. Время уже позднее, - сказал Алексей, вставая со стула. - Звони. Информируй. Держи меня в курсе Кричевской, Коваленко. - И ты не пропадай.

В коридоре Алексея перехватила Ирина. - Вы оставшиеся бутылки забрали? - Да там одна всего. - Подождите.

Через минуту Ирина совала в руки Алексея "жигулевское". - Ты что! Ни-ни, забирайте! - Вынеси хоть пакет, я под мышкой не понесу. Примут за алкоголика.

Ирина взглянула на него, хотела что-то сказать, но передумала и расхохоталась.

Алексей погрозил ей пальцем. - Твою реплику я на лбу прочитал. Как ты обо мне думаешь! Ну что за девки такие пошли язвы, - пожаловался Алексей, глядя на свое отражение в большом зеркале, - на язык попадешь - не отмоешься. Неси пакет, кому говорят, - шутливо прикрикнул он на Ирину. - А то здесь в коридоре оставлю.

* * *

Когда Леночку попросили помочь Виктории Сергеевне, она сразу согласилась. "Она так осунулась в последнее время, похудела, стала рассеянной", - мгновенно прокрутилось у Лены в голове. - А что я могу сделать для Виктории Сергеевны? - Ничего особенного, просто тебе надо будет порекомендовать ей сходить в один магический салон. Подлечиться и укрепить нервную систему. Вот, - и человек протянул ей клочок бумаги, на котором было написано: "Башня Мерлина", Армянский переулок, дом... - Хорошо, мне так хочется, чтобы Виктория Сергеевна поправилась, - вспыхнула Лена. - Я тоже этого хочу. Я неоднократно говорил ей, что надо обратиться за помощью к специалистам, но она никак не реагировала на мои слова. Ты сможешь убедить её лучше меня. - Я попробую. - Не откладывай. Сделай это сегодня или завтра. - Обязательно. Я для Виктории Сергеевны готова на все. - Ну вот и хорошо, - человек улыбнулся ей. - Умница, только никому об этом не говори. Это будет нашим секретом.

Лена кивнула и заторопилась на работу. Обеденный перерыв заканчивался.

С тех пор она несколько раз звонила и докладывала о состоянии Виктории Сергеевны. Последний разговор был особенно коротким. - Ей помогло, помогло, - ликовала Лена, - большое вам спасибо. - Отлично. Значит, все в порядке, раздалось на том конце. - Больше мне не звони, не надо и помни о нашей договоренности: обо мне ни слова. - Хорошо, - Лена повесила трубку, но в её душе поселилось сомнение: вдруг она сделала что-то не так.

Ночью её соседка по комнате Галя услышала плач и проснулась. - Ленка, ты чего ревешь? Что случилось? - Просто так. - Ты что просто так! рассердилась Галя. - Знаешь, мне завтра вставать во сколько! Первая пара начинается в восемь сорок пять.

Леночку Виктория Сергеевна устроила в общежитие пединститута. - Не сердись, Галя ... мне так плохо!