Михаил Гоголь - Мертвые души Страница 244
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Автор: Михаил Гоголь
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 281
- Добавлено: 2018-12-24 11:53:28
Михаил Гоголь - Мертвые души краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Михаил Гоголь - Мертвые души» бесплатно полную версию:Михаил Гоголь - Мертвые души читать онлайн бесплатно
“Вас жду, [Вместо “Вас жду” было: Ну что] Петр Петрович”, сказал Муразов, увидевши входящего Хлобуева: “Пожалуйте ко мне в комнатку”, и он повел Хлобуева в комнатку, уже знакомую читателю, неприхотливее которой нельзя было найти [неприхотливее которой не было] и у чиновника, получающего семьсот рублей в год жалованья.
“Скажите, пожалуйста, ведь теперь, я полагаю, обстоятельства ваши получше? После тетушки все-таки вам досталось, кое-что”.
“Да как вам сказать, Афанасий Васильевич. Я не знаю, лучше ли мои обстоятельства. Мне досталось всего пятьдесят душ крестьян и тридцать тысяч денег, которыми я должен был расплатиться с частью моих долгов, и у меня [Далее начато: ровно ничего] вновь ровно ничего. [Далее начато: Тут А<фанасий Васильевич>] А главное дело, что дело по этому завещанью самое нечистое. Тут, Афанасий Васильевич, завелись такие мошенничества. Я вам сейчас расскажу, и вы подивитесь, что такое делается… Этот Чичиков…”
“Позвольте, Петр Петрович, прежде чем говорить об этом Чичикове, позвольте поговорить собственно о вас. Скажите мне, сколько, по вашему заключению, было <бы> для вас удовлетворительно и достаточно затем, чтобы совершенно выпутаться из обстоятельств?” [Далее начато: Хлобуев]
“Мои обстоятельства трудные”, сказал Хлобуев. “Да чтобы выпутаться из обстоятельств, расплатиться совсем и быть в возможности жить самым умеренным образом, мне нужно, по крайней мере, 100 тысяч, если не больше, словом мне это невозможно”.
“Ну, если бы это у вас было, как бы вы тогда повели жизнь свою?”
“Ну, я бы тогда нанял себе квартирку, занялся бы воспитаньем детей, о себе нечего уже думать, карьер мой кончен [Вместо “о себе ~ кончен”: потому что мне самому уже не служить] — я уж никуды не гожусь”.
“А почему ж вы никуды не годитесь?”
“Да куды ж мне, сами посудите. Мне нельзя начинать с канцелярского писца. Вы не забывайте, [Вы позабыли] что у меня семейство. Мне сорок, у меня уж и поясница болит, я обленился. А должности мне поважнее не дадут, [Мне не дадут поважнее] я ведь не на хорошем счету. Я признаюсь вам, я бы и сам не взял наживной должности. Я человек хоть и дрянной, и картежник, и всё, что хотите, но взятков брать я не стану. Мне не ужиться с Красноносовым да Самосвистовым”.
“Но всё, извините-с, я не могу понять, как же быть без дороги, как идти не по дороге, как ехать, когда нет земли под ногами, как плыть, когда челн не на воде. [Далее начато: А ведь жизнь путешествовать] А ведь жизнь — путешествие. Извините, Петр Петрович, те господа ведь, про которых вы говорите, всё же они на какой-нибудь дороге, всё же они трудятся. Ну, положим, как-нибудь своротили, как случается со всяким грешным, да есть надежда, что опять набредут. [своротили, да есть надежда, что возвратятся. ] Всё же не один он работает, [Вместо: “Всё же не один он работает” было: Кто идет, нельзя чтоб не пришел] есть надежда, что и набредет. [Далее начато: найти] Но как тому попасть на какую-нибудь дорогу, кто остается праздно? Ведь дорога не придет ко мне.
Как жить на свете не прикрепленну ни к чему, [как не иметь] [когда всяк] какой-нибудь да должен исполнять долг. Поденщик ведь и тот служит [и счастлив]. Он ест грошевой хлеб, да ведь он его добывает и чувствует интерес своего занятия”. [“Как жить ~ своего занятия” вписано на полях. ]
“Поверьте мне, Афанасий Васильевич, я чувствую совер<шенно> справедливость, но говорю вам, что во мне решительно погибла, умерла всякая деятельность — не вижу я, что могу сделать какую-нибудь пользу кому-нибудь на свете. Я чувствую, что я решительно бесполезное бревно. Прежде, покамест был помоложе, так мне казалось, что всё дело в деньгах, что если бы мне в руки сотни тысяч, я бы осчастливил множество. [Далее начато: Я имею вкус] Помог бы бедным художникам, [Далее начато: выстро<ил>] завел бы библиотеки, полезные заведения, собрал бы коллекции. Я человек не без вкуса и, знаю, во многом мог бы гораздо лучше распорядиться тех наших богачей, которые всё это делают бестолково. А теперь вижу, что и это суета, и в этом не много толку. Нет, Афанасий Васильевич, никуда не гожусь, ровно никуда, говорю вам. На малейшее дело неспособен”.
“Послушайте, Петр <Петрович>, но ведь вы же молитесь, ходите в церковь, не пропускаете, я знаю, ни утрени ни вечерни. Но вам хоть и не хочется рано вставать, но ведь вы встаете и идете, идете в четыре часа утра, когда никто не подымается”.
“Это другое дело, Афанасий Васильевич. Я это делаю для спасения души, потому что убежден, что этим хоть сколько-нибудь выкуплю [сколько-нибудь заглажу] праздную жизнь, что как я ни дурен, [как я ни скверен самому себе] но смиренные молитвы [Далее начато: и некоторое насилие себя для] все-таки что-нибудь значат у бога. Скажу вам, что я молюсь, даже и без веры, но все-таки молюсь. Слышится только, что есть господин, от которого всё зависит, как лошадь и скотина, которою пашем, знает чутьем того, <кто> запрягает”. [а. как лошадь и скотина домашняя слышит, что есть господин, кото<рый>; б. как лошадь и скотина, которою пашем, знает чутьем своего господина, имеющего право]
“Стало быть, вы молитесь затем, чтобы угодить тому, которому молитесь, чтобы спасти свою душу, и это дает вам силы и заставляет вас подыматься рано с постели. Поверьте, что если вы взяли<сь> за должность свою таким образом, как бы вы ею служили тому, кому вы молитесь, у вас бы появилась деятельность, и вас никто из людей не в силах охладить”.
“Афанасий Васильевич, вновь скажу вам, это другое. В первом случае я вижу, что я все-таки делаю. Говорю вам, что я готов пойти в монастырь и самые тяжкие, какие на меня ни наложат, труды и подвиги я буду исполнять там, потому что не мое дело рассуждать там, я уверен, [я буду исполнять, потому что я вижу, для кого я [исполняю] делаю. Там я уверен] что взыщется <с тех>, которые заставили меня делать; там я повинуюсь и знаю, что богу повинуюсь”.
“А зачем же так вы не рассуждаете и в делах света? [Далее было: Разве способности и различные, которыми нас бог наделил, не есть те же орудия, которыми мы должны молиться] Ведь и в свете мы должны служить богу. Если и другому кому служим, мы потому только служим, будучи уверены, что так бог велит, а без того мы бы и не служили. Что ж другое все способности и дары, которые розные у всякого? Ведь это орудия моленья нашего. [мы должны служить богу, а не кому иному, кто одарил, ведь об <этом> никто даже и не спорит. Способности и дары, которые у нас у всякого разные, у всякого ведь это орудия моленья нашего. ] То — словами, а это делом. Ведь вам же в монастырь нельзя идти: вы прикреплены к миру, у вас семейство”.
Здесь Муразов замолчал. Хлобуев тоже замолчал.
“Так вы полагаете, что если бы, например, у <вас> было двести тысяч, так вы <бы> могли упрочить жизнь и повести отныне жизнь расчетлив<ее>?”
“То есть, по крайней мере, я займусь тем, что можно будет сделать, [Далее было, начато: Буду воспи<тывать>] — займусь воспитаньем детей, буду иметь в возможности доставить им хороших учителей”.
“А сказать ли вам на это, Петр Петрович, что чрез два года будете опять кругом в долгах, как <в> шнурках?”
Хлобуев несколько помолчал и начал с расстановкою: “Однако ж, после этаких опытов”… [Хлобуев задумался и сказал: “Ну, нет, после этаких опытов]
“Да что ж опыты”, [Да что ж тут толковать] сказал Муразов <1 нрзб.>: “Ведь я вас знаю. Вы человек <с> доброй душой: к вам придет приятель, попросит взаймы, вы ему дадите; увидите бедного человека [вы ему дадите; придет бедный человек] — вы захотите помочь; [Вместо “увидите ~ помочь” начато исправление: человек представит в<ам>] приятный гость придет к вам — захотите [Вместо “приятный гость ~ захотите”: получите угощенье — гостя захотите] получше угостить, [Далее начато: а расчет-то!] да и покоритесь первому доброму движенью, а расчет и позабываете. И позвольте вам, наконец, сказать no искренности, что детей-то своих вы не в состоянии воспитать. Детей своих воспитать может только тот отец, который уж сам выполнил долг свой. Да и супруга ваша, она и доброй души” она совсем не так воспитана, чтобы детей воспитать. Я даже думаю — извините меня, Петр Петрович, — не во вред ли детям будет даже и быть с вами!”
Хлобуев призадумался; он начал себя мысленно осматривать со всех сторон и наконец почувствовал, что Муразов был прав отчасти. [Хлобуев сильно задумался. Он чувствовал, что Муразов прав]
“Знаете ли, Петр Петрович, отдайте мне на руки это — детей, дела, оставьте и семью вашу, и детей: я их приберегу. Ведь обстоятельства ваши таковы, что вы в моих руках; ведь дело идет к тому, чтобы умирать с голоду. Тут уже на всё нужно решаться. Знаете ли вы Ивана Потапыча?”
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.