Алексей Писемский - Боярщина Страница 25

- В горнице, поди, чай, батюшка, - отвечала та, простодушно и низко кланяясь.

- Записать это надо? - сказал Мановский, обращаясь опять к стряпчему.

- Непременно, непременно, - отвечал тот.

- Куда уехала Анна Павловна? - озадачил Мановский проходившего мимо эльчаниновского кучера.

- Ничего я не знаю-с, - отвечал тот бойко.

- Скотина, - произнес Мановский и пошел далее.

Потом они возвратились в зало, где Эльчанинов стоял все еще на прежнем месте.

- Составьте постановление нашему осмотру, - проговорил Михайло Егорыч.

- Сейчас, сию секунду, - отвечал стряпчий, понюхал табаку, откашлянулся, сел и написал минут в пять лист кругом.

- Прочитайте вслух, - сказал Мановский.

Стряпчий прочитал.

- Подпишите, - проговорил Михайло Егорыч.

Следователи подписались.

- Ну, теперь и вы удостоверьте, что все это справедливо, иначе мы повторим осмотр, - отнесся Задор к Эльчанинову.

- Извольте, - отвечал тот, совершенно уже потерянный, и подписал постановление.

- Ну, пока будет, - сказал Мановский и пошел.

Исправник и стряпчий пошли за ним. Через минуту они все уехали.

- Вы куда теперь? - спросил Михайло Егорыч исправника.

- На минуточку к вам, а тут к графу на бал.

- Черт бы драл их с их балами!.. Смотрите, не болтайте там о деле.

- Чтой-то, господи, не молодой мальчик, - отвечал исправник.

- После поблагодарю, - продолжал Мановский, - а теперь надо другой еще раз, хоть на той неделе, наехать, чтобы обоих захватить.

- Для видимости в деле непременно надо обоих захватить, - подтвердил стряпчий.

Исправник только вздохнул. Эльчанинов между тем вошел в гостиную, бросился на диван и зарыдал. Это было выше сил его! В настоящую минуту он решительно не думал об Анне Павловне; он думал только, как бы ему спасти самого себя, и мысленно проклинал ту минуту, когда он сошелся с этой женщиной, которая принесла ему крупицу радостей и горы страданий.

Через четверть часа вошел к нему Савелий, который спас Анну Павловну от свидания с мужем тем, что выскочил с нею в окно в сад, провел по захолустной аллее в ржаное поле, где оба они, наклонившись, чтобы не было видно голов, дошли до лугов; Савелий посадил Анну Павловну в стог сена, обложил ее так, что ей только что можно было дышать, а сам опять подполз ржаным полем к усадьбе и стал наблюдать, что там делается. Видя, что Мановский уехал совсем, он сбегал за Анной Павловной и привел ее в усадьбу.

- Что они тут делали? - спросил он Эльчанинова. Тот едва в состоянии был рассказать. Савелий несколько времени думал.

- Поезжайте сейчас же к графу, Валерьян Александрыч, и просите, чтобы он или взял к себе Анну Павловну, либо помог бы вам как-нибудь, как знает, а то Мановский сегодня же ночью, пожалуй, опять приедет.

Эльчанинов всплеснул руками и схватил себя за голову.

- Боже мой, боже мой, что я за несчастный человек! - воскликнул он и зарыдал.

- Да полно вам реветь! Точно женщина какая: хуже Анны Павловны, ей-богу, та смелее вас. Одевайтесь! - проговорил с досадою Савелий.

Эльчанинов как бы механически повиновался ему. Он начал одеваться и велел закладывать лошадей. Савелий прошел к Анне Павловне, которая сидела в гостиной.

- Что Валер? - спросила она.

- Ничего, одевается, хочет сейчас ехать к графу и пожаловаться ему на исправника.

- А я одна останусь? Я боюсь, Савелий Никандрыч, - произнесла бедная женщина.

- Ничего-с; я у вас останусь, - отвечал Савелий.

- Добрый друг, - произнесла Анна Павловна, протягивая ему руку, которую Савелий в первый еще раз взял и поцеловал, покраснев при этом как маков цвет.

Эльчанинов вошел совсем одетый, во фраке и раздушенный, как обыкновенно он ездил к графу.

- Что, Валер? - спросила Анна Павловна, протягивая к нему руку.

- Ничего, вздор, - отвечал он, как-то судорожно поеживаясь и торопливо целуя ее руку, и тотчас же уехал.

VI

В тот самый день, как Эльчанинов ехал к графу, у того назначен был бал, на котором хозяйкою должна была быть Клеопатра Николаевна. Пробило семь часов. Эльчанинов первый подъехал к графскому крыльцу.

- Дома его сиятельство? - спросил он, войдя в официантскую, где стояла целая стая лакеев, одетых в парадные ливрейные фраки и штиблеты.

- У себя-с, в гостиной, - отвечал вежливо один из них. Эльчанинов пошел.

- Ах, monsieur Эльчанинов, - произнес ласково граф, сидевший уже во фраке и завитой на диване, ожидая гостей. - Очень рад вас видеть на моем вечере, хоть и не звал вас по нежеланию вашему встречаться с здешними господами.

- Знаю, ваше сиятельство, - отвечал Эльчанинов, - и приехал, собственно, не на бал, а с просьбой.

- С просьбой? - повторил граф. - Все, что только могу, поверьте, будет исполнено, - прибавил он.

Эльчанинов хотел было начать рассказ, но раздавшийся сзади голос остановил его.

- Я исполнила, граф, ваше желание и нарочно приехала раньше затем, чтобы занять свою должность.

- Je vous remercie, madame, je vous remercie*, - сказал граф, вставая. Эльчанинов обернулся. Это была Клеопатра Николаевна в дорогом кружевном платье, присланном к ней по последней почте из Петербурга, и, наконец, в цветах и в брильянтах. В этом наряде она была очень представительна и произвела на героя моего самое выгодное впечатление. С некоторого времени все почти женщины стали казаться ему лучше и прекраснее его Анны Павловны.

______________

* Благодарю вас, сударыня, благодарю (франц.).

- Валерьян Александрыч! Вас ли я вижу? - полувскрикнула Клеопатра Николаевна.

- А вы знакомы? - спросил граф.

- Мы были друзья, - отвечала Клеопатра Николаевна, - по крайней мере я могу это сказать про себя, но monsieur Эльчанинов за что-то разлюбил меня.

- Напротив, но... - начал было Эльчанинов.

- Забудемте прошлое, мы еще с вами объяснимся, - перебила Клеопатра Николаевна, подавая ему руку.

- О, да между вами что-то интересное, - заметил с улыбкою граф.

- Что делать? Валерьян Александрыч сам очень интересен для женщин; это не одна я так думаю, - произнесла вдова с кокетливою улыбкою.

Видимо, что она заискивала в Эльчанинове.

"Или эта женщина дьявол, или она невинна", - подумал тот про себя и обратился к графу:

- Могу ли я с вами переговорить, ваше сиятельство? Мне очень нужно.

- Если очень нужно... - проговорил граф.

- Нужно, ваше сиятельство, - повторил Эльчанинов.

- Извольте, - отвечал Сапега, - pardon, madame*, - прибавил он, кивнув головой Клеопатре Николаевне, и вышел с Эльчаниновым в кабинет.

______________

* извините, сударыня (франц.).

Герой мой пересказал ему все, с некоторыми даже прибавлениями, и описал в таких ярких красках, что граф, слушая, пожимал только плечами.

- Для счастья, для спасения этой женщины я должен уехать отсюда! заключил Эльчанинов.

Граф прошелся несколько раз по кабинету.

- Да, вам надобно уехать, и не мешкая, - произнес он. Эльчанинов замер от восторга.

- Меня одно только беспокоит, ваше сиятельство, - начал он, - как она?

- Да, но это уж ваше дело, - проговорил Сапега.

- Она не согласится, она будет проситься со мною. Да и как действительно ее оставить?

- Оставить вам ее нет никакой опасности. Мановский ничего не может сделать, когда вас не будет, да к тому же и я здесь. Но вам с собою ее брать не вижу ни малейшей возможности. Этим вы и себя свяжете и ей повредите. Вам надобно по крайней мере на некоторое время разлучиться совершенно, чтобы дать позатихнуть всей этой истории.

- Решительно надобно расстаться, - подхватил Эльчанинов, - но я наперед знаю, - она не будет отпускать.

- Урезоньте.

- Я думаю ее обмануть, ваше сиятельство.

- Ложь позволительна, если служит ко спасению, разрешаю вам. Но чем же вы ее обманете?

- Я скажу, что поеду закладывать имение, чтобы иметь деньги, с чем подняться.

- Хорошо!.. А в самом деле, есть ли у вас деньги? - спросил граф.

Эльчанинов покраснел и не отвечал.

- Нет?.. Что тут за скрытность, fi, mon cher*. Позвольте мне вам услужить этой мелочью.

______________

* Фи, мой дорогой! (франц.).

- Граф...

- Без церемонии, друг... Когда же вы думаете выехать?

- Послезавтра.

- Что ж, можно и послезавтра. Заезжайте ко мне, и я снабжу вас рекомендательными письмами и деньгами.

- Граф, чем мне отблагодарить вас? - сказал Эльчанинов.

- Любите меня и слушайтесь, - отвечал старик и хотел было идти, но Эльчанинов переминался и, видно, хотел еще что-то сказать.

- Я даже и теперь, ваше сиятельство, - начал он с принужденною улыбкою, - боюсь ехать домой, потому что сегодня-завтра ожидаю, что господин Мановский посетит меня.

Граф опять прошелся по кабинету.

- Ни сегодня, ни завтра не будет этого, потому что все эти здешние господа власти будут у меня, и я их остановлю, а вы подождите, побудьте у меня. Я скажу вам, когда можно будет ехать.

- Слушаю, ваше сиятельство, - отвечал Эльчанинов.

Граф, во всех своих действиях относительно Анны Павловны пока выжидавший, очень обрадовался намерению Эльчанинова уехать. Он очень хорошо видел, что тот не любит уже Мановскую и скучает ею, а приехавши в Петербург, конечно, сейчас же ее забудет, а потом... потом граф составил по обыкновению план, исполнение которого мы увидим в дальнейшем ходе рассказа.