Андрей Битов - Ожидание обезьян Страница 25

Рассказать ли мне сейчас же о том, как это произошло и со мной впервые? О ее поводыре, провинциальном меломане, оказавшемся вдруг слепцом? О трех людях, сидевших в зале? Нет, в другой раз.

И все-таки сейчас. Надо отдать должное ангелам, а не бесам. ЕГО спасали я спасался.

Маффи можно понять. Бывают такие пробелы... Если о человеке никогда не слышал, чего он стоит? Наша информированность всякий раз исчерпана окончательным знанием всего лучшего. Некстати она мне позвонила и в тот раз, никак мне было не до нее с ее концертом... Но голос по телефону был такой властный на этот раз! Я заводился и вез, по пути выслушивая жалобы на все эти клубные концерты: хорошо - три человека будет!.. Я заранее предчувствовал всю эту вокальную жалкость. Поклонник певицы, ехавший с нами на концерт, усиливал во мне это чувство. Он был из провинции, церковный сторож. Иногда вырывался в столицу послужить и своему музыкальному кумиру... Мы прошли в обшарпанный ДК с черного хода. Пройдя коридорами мимо передовиков и лозунгов, приблизились к "артистической". Вид артистки стал отрешенным и величественным - мы не могли ее больше сопровождать: ей надо было подготовиться. Мы решили тоже подготовиться и стали искать туалет. Тут некоторая странность в движениях ее рыцаря насторожила меня... Сначала он наткнулся на подоконник, потом на урну. Пьян он был, что ли? Потом прямехонько направился в женский туалет, и я еще успел его остановить. Он был слеп! - вот в чем оказалось дело! И не он, а она была его поводырем. И здесь, уже в мужском, правильном сортире, справляя, услышал я... "Что это?" - спросил я с ужасом и восторгом. "Это? Виктория!" - с гордостью сказал слепец. Вся мощь неба пронизала серые стены - и это 'была лишь проба...

Но и ангелы не спасут!

Потому что только выходит бедный Маффи - входят двое. С общим портфелем. Такие же провинциальные, как с вокзала. Но чистенькие. В стоптанных башмаках и кривых галстучках, побрившиеся в вокзальном туалете.

Братья Гонкур? Ильф и Петров? - усмехался я, пока они искали место, как получше поставить порфель. Они оказались физики, изобретатели. Состоялся серьезный разговор. Один был как бы старше по званию, адъюнкт-майор, тот и говорил, а другой, помладше, приват, так сказать, лейтенант, сержант-доцент, тот все больше молчал, выразительно кивал, на портфель поглядывал, где, наверно, чертежи изобретения... Дело было вкратце вот в чем. Да, они работали в секретной лаборатории. Они не скрывают от меня, что в КГБ. Они поинтересовались в свою очередь моим образованием и, выяснив, что я не физик, объяснили, что суть их открытия, которому предстоит перевернуть основы, они объяснить мне не в силах, но принцип заключается в том, что они подошли вплотную к созданию психогенного оружия, собственно, у них уже готова модель излучатель пучкового действия, пока, правда, маломощный. "Гиперболоид?" спросил я. Они не уловили иронии, а криво усмехнулись: все помешались на научной фантастике, вот и вы. Инженер Гарин, инженер Гарин!.. а это всерьез, это очень опасно, то, о чем они мне сейчас, по большому доверию и секрету, сообщают. И как только они осознали опасность, они попытались тут же уйти из лаборатории. Сами понимаете, как это непросто: выйти из системы. Их преследуют. Они вынуждены прятаться. Нет, сейчас за ними точно не было хвоста, могу им верить: как-никак у них есть кое-какой опыт (горькая усмешка), как отличить топтуна от ищейки. И как же? Сразу видно. Тут они начали мне растолковывать разницу в доступной и мне форме, значительно толковее, чем сущность психмашины. "А за мной кто-нибудь следит?" А как же! Хвоста за вами, может, и нет, а топтун - вот он. И они подвели меня к окну. Не очень-то высовывайтесь... Вон там, у "Рыбы", в лыжной шапочке, видите? Я, кажется, узнал этого ханурика: он и впрямь топтался, было холодно. "Почему же это у вас хвост, а у меня всего лишь топтун?.." - обиделся я. Все это начинало доставлять мне удовольствие. "Ну, вы себя с нами не сравнивайте! - у нас мировое открытие оборонного значения, а вы писатель..." "Всего лишь" они проглотили, вовремя осознав неловкость. "Но у вас обширные связи с мировой общественностью, - улестили они меня обратно, - вот почему мы тут..." Суть их дела вкратце сводилась к следующему: я должен был всколыхнуть общественность, подвигнуть ее на обращение, предупреждение миру о грозящей ему опасности, привлечь мировое внимание к проблеме. Я на попятный: с чего вы взяли, что у меня обширные мировые связи... Ну, они опять усмехнулись, в том смысле, чтоб я не скромничал, ну да, от меня только что вышел Маффи... Пока они еще умудряются скрываться, ночуем в разных домах и городах, пели они, но так долго не продлится: кольцо сжимается, им не уйти... А когда формула окажется в их руках!.. представляете, что тогда произойдет. В общем-то, как они ни иронизировали над научной фантастикой, сценарий их мало отличался от "Гиперболоида инженера Гарина" - как раз только что прошел сериал по телевизору. Все-таки могучая вещь в России - литература! Сколько шизиков оплодотворил один Алексей Николаевич Толстой, граф наш советский... И вот опять вопрос: шизики или провокаторы! Нет ответа. Вот Глаз по всем параметрам был провокатор, а оказался выдающимся персонажем... Ну, эти-то никак не выдающиеся... Если это профессионалы, то обидно, право, за наше родное Чека... Или они меня ни в грош не ставят, что самых завалящих подослали?.. еще обидней. Тогда все-таки просто шизики - опять услуга вражьих "голосов". Шизики ведь не только телевизор смотрят, но и "голоса" слушают. Враги нам тоже "маньки" подбрасывают. Что они, на пару, что ли, работают, враги и Чека? Чтобы всех нас с ума свести?.. Ведомство-то, что ни говори, одно. То есть ведомства-то разные, что ни говори, профессия - одна. Так кого же они сводят с ума: этих вот двоих или все-таки меня? "Все-таки вы недооцениваете себе масштабов угрозы... - говорят они. - Представьте, что эту психопушку наводят не на армию, не на соседнее государство... до таких мощностей нам еще далеко, хотя и это будет, а наводят ее прямехонько на вас - и такая установка у нас уже есть, лабораторная пока модель, но на двадцать метров она уже точно берет". Говорят они и обводят взглядом мою кухоньку, в которой и десяти-то метров, причем квадратных, нет, и тут их взгляд останавливается на швабре, которая так и торчит из отдушины... И тут они ее как бы не замечают, но с новым воодушевлением начинают описывать воздействие на меня наведенной пушки: два дня облучения - и полный паралич воли и разрушение личности. Какая воля, какая личность... Знали бы вы... Это только вам, в отделе вашем, кажется. Одни вы, выходит, меня и признаете. И то спасибо. Знали бы вы... то захлопнули бы папку с делом моим и отбросили бы, как ненужную ветошь. Представление о тусклом чиновнике, единственном, быть может, на свете человеке, заинтересованном в моей личности, в ее значительности и даже силе, обдумывающем стратегию борьбы со мной, подсылающем мне провокаторов и наводящем на меня первый в мире опытный экземпляр психопушки... Подумаешь, что есть у человека? Жена, дети, друзья, призвание - так ничего этого нет, а вот только и есть что гражданин следователь, про которого я-то совсем ничего не знаю, а он про меня... самый заинтересованный во мне гражданин! Вот он один, да еще котеночек приблудненький - вот что у меня осталось! Что это со мной? Похмелье или пушку таки навели?

Тут появляется Тишка и выводит следователя на чистую воду. Бочком так, бочком, выгнув под острым углом тощую свою спинку, грозно оскалившись и шипя, приблизился он к их громоздкому портфелю, как к зверю дикому, - вот-вот растерзает! Нежностью и смехом переполнил он сердце мое, а ихнее, двойное, тревогой и беспокойством. Взгляд их стал блуждать и речь заплетаться, ну в точь как если распознаешь черта во сне за личиною близкого друга или родственника да перекрестишь его во сне же, точно так же их стало вдруг кособочить и перекашивать... Отвага нарастала в крошечном Тишкином тельце, ибо враг, с тупым выражением замков на лице, явно трусил. Тишка наскочил и отпрянул, выжидая, - ни признака жизни! А если замереть надолго и неподвижно, то что-то там будто живет внутри... Мышь! Мышь, точно, жила внутри портфеля. Не такой мой Тишка дурак, чтобы неживое за живое принимать! Маг! как я сразу не догадался, когда они портфель так заботливо определяли!.. Ай да Тишкин, ай да сукин сын! Похмелил ты душу мою!

Тут я поднялся и пресс-конференцию стал сворачивать. Порекомендовал им обратиться лучше к ДД, пишущему о науке: у него и авторитет, и сила, а я что, я человек маленький, никаких таких связей у меня нет, и пушку, такую дорогую, нацеливать на меня нерентабельно. "Что же вы, разве не знаете, что он как раз у нас и сотрудничает!" - попробовали они новый прием. "Вот никогда бы не подумал... Самый что ни на есть либерал - и сотрудник?! Да быть того не может!" Может, может. "Спасибо, что предупредили". Зря вы, однако, так, сказали они, подбирая с двух сторон свой подслушивающий портфель и шуганув героического Тишку. Вы что же, думаете, вас так прослушивают? - и они кивнули на мою швабру. Тогда вы уже готовы. "В каком, простите, смысле?" В смысле поехали. "Знаете что..." - грозно сказал я. Мы-то, наивный вы человек, знаем. Да вам просто гвоздь в стенку забьют и будут ночью на дежурстве смотреть. Презабавная вещь, как интеллигенция в постели кувыркается...