Монологи о наслаждении, апатии и смерти (сборник) - Рю Мураками Страница 25

о чем я говорю. Это случилось спустя месяц после нашей первой поездки. Мы вернулись в Европу после Нью-Йорка. Вы понимаете, зачем нам понадобился Нью-Йорк, не так ли? Нам нужен был чистый и качественный товар, в Европе же запутанность связей с сицилийской мафией, корсиканскими гангстерами или арабскими дилерами сказалась на качестве самым плачевным образом: к великому сожалению, эти люди не любят работать напрямую с колумбийцами. В Нью-Йорке мы сняли апартаменты в «Плаза Афина», наверное, чтобы как можно скорее оказаться в привычной для нас европейской обстановке, или по какой-то другой причине, уже не помню. Экстази, кокаин, экстази, кокаин, экстази, кокаин – по полной программе, естественно. Благодаря посредничеству одного его знакомого нам выпала возможность присутствовать на одной премьере на Бродвее. И поскольку было по-осеннему прохладно, он купил мне белую норковую шубу у Фэнди. Наркотики, которыми мы накачивались, стали гасить наши запасы аминовой кислоты. Каждый вечер мы заказывали суп из плавников акулы в одном заведении, которое превосходит все, что вы можете найти даже в Гонконге, – в ресторане на углу Кэнал-роад и Элизабет-стрит, и конечно, вы не отыщите такого в Европе, где китайская кухня в последнее время оставляет желать лучшего. Четыре дня спустя мы пересекали Атлантику на борту «конкорда», чтобы отдохнуть пару дней в отеле «Крийон», прежде чем вернуться в Барселону, которая стала для меня второй родиной. Из Барселоны мы отправились на Ибицу прошвырнуться по дискотекам и доставить себе странное удовольствие заставить исходить слюной от желания всех этих жалких людишек, понаехавших из Северной Европы и проводящих свое время на нудистских пляжах. Затем курс в отеле «La Mamounia» в Марракеше, где мы провели дней пять и взяли напрокат «лендровер», чтобы посмотреть пустыню. Затем… Затем Миконос или Канарские острова, я уже не помню, да это и не важно, в общем, какое-то время мы разъезжали по региону, прежде чем остановиться подзаправиться в Риме: фунжи, паста, вестика. И наконец Венеция, где мы добили остатки наркотиков. Венеция! Венеция! Я произношу это слово и чувствую, что опять теку. Ах! Но что поделаешь?

Произнося эти слова, Кейко Катаока была похожа на старую актрису, вымучивающую свою игру, скрестив руки на груди и переигрывая ностальгию по ушедшим временам. Я ощутил, как немного спермы скатилось с моего члена, когда она произнесла эти слова, вся сияя от удовольствия: «…чувствую, что опять теку».

– И тут произошло нечто, что мы осознали не сразу, но чего ожидали во время всего нашего путешествия: все удовольствие, которое мы могли получить вместе, достигло своих пределов. Мне лично уже приходилось участвовать в любовных оргиях, когда я была еще школьницей: групповухи на троих, на четверых, у меня была настоящая способность организовывать все это… геометрически. Да, настоящая способность. И вот, у нас обоих вдруг появилась уверенность, что пришло время ввести в наш союз третьего, женщину, что окончательно укрепило бы наш преступный сговор. Сам по себе этот факт не представлял для нас никакого табу, тем более что этот мужчина привык снимать себе сразу двух-трех девушек. Я первая заговорила об этом, когда мы летели в самолете японской авиакомпании из Венеции в Японию через Париж, и мое предложение заинтересовало его, и он принялся рассказывать мне, как когда-то в Бразилии, когда доллар котировался необычайно высоко и один грамм порошка стоил всего десятку, он как-то купил двадцать граммов чистого боливийского, высыпал его горкой на стол и стал обмазывать этим кокаином анус проституткам-метискам, в общем, какая-то дурь в этом роде. Вот тогда-то мы и решили обзавестись третьей. Этот человек был настоящим садистом, но, похоже, постоянно страдал от необходимости выбирать. Я вам об этом уже говорила: садист – это человек, который может существовать лишь в математически выстроенном мире. Другими словами, он задавался вопросом, как помочь своей партнерше проявить ее мазохистские наклонности, не теряя при этом собственного возбуждения, если его конечной целью было кончить в тот момент, когда она мочится ему на лицо.

Больше я не мог этого выносить. То, что я чувствовал, походило на неудержимое желание отлить, когда терпеть уже не было мочи. Я вошел в опасную зону, слушая, как Кейко Катаока говорит обо всех этих оргиях, проститутках, анусах и моче. Я чувствовал, что начинаю терять контроль над собой, и, собрав последние силы, попросил ее прерваться на пару минут, панически ища предлога вырваться из этой комнаты. В номере, естественно, был туалет и телефон.

– Я прошу меня извинить, но мне необходимо немного расслабиться: могу я сходить за сигаретами и покурить в холле отеля? – было единственное, что пришло мне в голову.

– Пожалуйста, но возвращайтесь скорее!

Как только я вышел из номера, у меня закружилась голова: должно быть, процентные соотношения давления и влажности в коридоре были другими. Это не было похоже на ослепление, я медленно пробирался по стеночке, будто только что сошел с карусели в луна-парке, по коже у меня побежали мурашки, и тут меня чуть не стошнило. Идя к лифту, я почувствовал, что все мое возбуждение как бы сконцентрировалось у меня в затылке, вокруг меня пахло чем-то кислым, и этот запах уже пропитал всю мою одежду. Спустившись в холл, я сразу бросился к туалету, зажимая рот ладонью. Меня уже начало тошнить, до того как я успел влететь в кабинку. Я чувствовал, как желчь забурлила у меня в желудке, поднялась по пищеводу и уже текла меж пальцев. Меня стошнило, однако легче не стало. Желудок, горло, затылок, виски – все во мне пробирало дрожью, которую я никак не мог унять и даже не понимал, откуда это, один только пенис был твердым. Я стал тискать его. Мне даже не надо было концентрироваться на словах Кейко Катаоки, ее манере говорить или представлять себе ее тело, достаточно было вспомнить атмосферу той комнаты в присутствии этой женщины, чтобы кончить. Оргазм затянулся настолько, что сперма, вытекшая мне на руки, уже начала засыхать, когда я пришел в себя.

Удовлетворив себя, я почувствовал, что в голове у меня пусто и что я потихоньку начинаю успокаиваться. «Беги, скорее», – крикнуло что-то внутри меня. Это был голос, который я никогда еще не слышал. «Все говорит об опасности. Ты никогда еще не подвергался такой опасности, и источник этой