Елена Ткач - Химеры Страница 26

- А как?

- Погоди, мне надо сначала с Борисом переговорить - с учителем твоим. А пока не дергай меня! Теперь давай с вороненком твоим разберемся. Говоришь, у него лапка сломана? Есть у меня ветеринарша одна, правда она собаками занимается... Сейчас... так! - Тетка достала из сумочки записную книжку, открыла на букве "В". - Вот, пиши телефон. Пишешь? Диктую! - Она продиктовала номер и убрала книжку в сумку. - Зовут Елена. Без отчества она молодая. Завтра позвони ей с утра, скажи, что ты от меня, а то она тебя пошлет куда подальше с твоим вороненком - у неё подопечные несколько покрупнее: кавказские овчарки! И дуй к ней прямо с утра, думаю, она сделает все как надо.

- А школа?

- А это уж ты сам решай, миленький, что тебе важнее! - взорвалась тетка. - И то и другое сразу не получается, выбирать надо! Топай в школу, пай-мальчик, а этот твой... доходяга пускай подыхает, мне-то что - это ж не я, а ты его подобрал...

- Все понял! - подскочил Саня. - Спасибо, теть Оль!

- Не за что. И вот что: я у вас ночевать остаюсь - неизвестно как поведет себя Лара, когда проснется... А ты скройся и глаза ей сегодня не мозоль, ясно?

- Так точно! - отрапортовал Сашка.

Все-таки, какая же молодец его тетка - сразу со всем разобралась, все разложила по полочкам, и хоть полной ясности как не было, так и нет, но появилась надежда, что эту историю с идолом можно как-то разрешить. При ней и за мать не так страшно... Интересно, что она задумала, о чем собирается с Борисом Евгеньевичем поговорить? И вдруг шальная мысль огнем полыхнула в мозгу. А что если...

- Ну, чего глаза выпучил? - усмехнулась тетка. - Вижу, тебя озарило. Валяй, выкладывай, чего там твой мозжечок наварил!

- Да, в общем... - Сашка смутился и отвел глаза. - Я тут подумал, ну...

- Слушай, не дури мне голову: хочешь говорить - говори, нет - так проваливай! У меня и без тебя дел по горло. В комнате уборки из-за этого чучела твоего - на пол-ночи хватит!

- Я сам все уберу! - взвился Сашка.

- Нет уж, спасибо, мне самой и быстрее и легче. Свое дело ты уже сделал - припер птенчика, чтоб матери жизнь медом не казалась!

Тетка была в своем репертуаре, но почему-то Саня не только не обижался на неё - он любил этот её деланно-возмущенный тон. Почему-то именно в такие моменты он особенно чувствовал, с какой нежностью она к нему относится. А он... он и сам понял теперь, какой дорогой человек для него тетя Оля, как они сблизились за последнее время... Да, пожалуй, к ней можно обратиться со своей сумасшедшей просьбой, она поймет. И потом, это ведь ради мамы!

- Так вот, я тут подумал... мама по-моему до сих пор отца любит. Фотографию его чуть ли не каждый день разглядывает... Я понимаю, они расстались очень давно, у него, наверное, семья, дети... Но он даже не знает, что у него сын в Москве! Она ему не позвонила, не написала. Решила сама за двоих, понимаете...

- За троих, - очень тихо, совсем другим тоном - грустным, серьезным поправила его тетка.

- Ну да, за троих. Я не хочу в это лезть, это её выбор, но все-таки... Вы не знаете адреса этого... в общем, отца моего? Или телефона? Ведь что-то у матери должно же остаться, хоть какие-то концы. Ну, хотя бы фамилия, отчество... Зовут его Ашот, это я узнал.

- Ну, ты и прохвост! - все с той же грустью покачала головой тетя Оля. - Подглядывал значит за матерью...

- Да, я не хотел. Это как-то само собой получилось.

- Угу, все подобное как-то всегда само-собой получается, а ты вроде бы и не при чем... Ладно, это все пустые слова, суть в том, что ты теперь знаешь... Говоришь, нет ли его телефона? У меня, естественно, нет, а у матери... думаю, знает она его адрес. Не говоря уж об имени-отчестве. И что, ты хочешь связаться с ним?

Вот уж точно - не в бровь, а в глаз! Сашка до этой минуты и сам толком не знал, чего добивается. Позвонить и сказать: здравствуйте, вы мой папа! Чушь несусветная... Но какая-то идея его осенила, когда он затеял этот разговор? Надо это обдумать! А если появится зацепка реальная - вот тогда и решение принимать...

- В общем, задачу я поняла, попробую с этим к Ларе подкатиться. Стану её пытать - не сейчас, понятное дело, а когда она хоть немного оправится. А теперь дуй к себе, засиделись мы - уж половина десятого.

Сашка поднялся из-за стола и внезапно кинулся к тетке на шею, прижался к ней... Раньше таких телячьих нежностей за ним не водилось. Она потрепала его по волосам, чмокнула в щеку и легонько подтолкнула к двери: видно почувствовала, что у него в глазах защипало, и дала парню возможность с достоинством удалиться, не показывая своей слабости.

Он принял душ и лег, измученный волнением этого дня. И глаза как-то сами собой стали слипаться... он поворочался, потом усилием воли заставил себя разлепить тяжелые веки и поглядел, как там вороненок. Тот притих в своей коробке - наверно, дремал.

- Не боись, Дуремар, завтра мы с тобой будем лечиться! Скоро летать начнем...

Сашка выговорил это "начнем", уже проваливаясь куда-то, и скоро уж спал мертвым сном.

... И во сне он летел над городом. Кружил над железнодорожными путями, над вокзалом с зелеными крышами... Потом очутился в комнате с высокими потолками и старинной мебелью красного дерева. У кровати на маленьком круглом столике на витой ножке стояла очень красивая лампа под шелковым абажуром. Этот абажур, точно факел, держала полуобнаженная бронзовая дева, высоко поднявшая правую руку, а левой поддерживавшая тунику на груди. Над кроватью висела картина в тяжелой старинной раме, на ней были изображены развалины какого-то замка, увитые диким плющом, а на переднем плане у ручейка под сенью деревьев пристроились двое влюбленных. На противоположной стене висел овальный портрет - акварель. А на портрете... на портрете была Маргарита! Или, во всяком случае, кто-то на неё ужасно похожий! Наверное, бабушка или прабабушка, потому что портрет был написан явно очень давно... Он шарахнулся в сторону, захлопал крыльями, пытаясь удержать равновесие, на шкаф налетел! Потом все-таки опустился на пол и, цокая кривыми, острыми как бритва когтями, прошел к тому месту, откуда лучше всего можно было видеть портрет в свете лампы. Красавица на портрете глядела на него как живая! И улыбалась. Задорно так, весело! Он снова взмыл в воздух, подумал, что здесь, в этой комнате, размах крыльев мешает ему... и тотчас почувствовал, какой странной легкостью и свободой исполнилось тело... как будто он стал прозрачным, невидимым, а помех и препятствий материального мира больше нет для него!

И тут... в комнату вошла Маргарита. Она была в полупрозрачной шелковой ночной рубашке, распущенные волосы золотым водопадом раскинулись по плечам... Зевнула, выглянула в окно, поглядела на небо, штору задернула... Потом перекрестилась на иконку Божьей Матери в изголовье кровати, легла. И тут же уснула.

Марго спала, он склонился над ней... и тут же дикое острое желание взлететь и спикировать вниз пронзило его! Впиться в эту желанную плоть, взять ее... а потом растерзать! Правда, в одном была незадача: как терзать он прекрасно знал, но как овладеть этой плотью - нет, в этом опыта не было... Ничего, природа подскажет! Он колыхался над нею легкой бесплотной тенью, и желание разорвать на куски это теплое тело постепенно пересиливало, одолевало другое...

Вдруг внезапный как мышечный спазм, возник в нем протест. Точно очнулся он, точно другая его половина, которая исчезала куда-то как в летаргическом сне, когда он был птицей, вдруг прорвалась, пробилась к нему... это очнулась душа! Нет, он не может, не хочет смерти её, Марго его избранница, его возлюбленная, друг, наконец, а не зверок, которого он со смаком готов растерзать... Он должен проснуться! Нужно немедленно вернуться в себя! Скорее, только скорей...

И тут девушка проснулась. Длинные темные ресницы дрогнули, открылись глаза... Она, видно, что-то почувствовала, но не могла даже вскрикнуть - её сковал страх. Над нею висела плотная черная тень, которая меняла свои очертания. Тень была живая, и животным нечеловеческим ужасом веяло от нее. Марго, заслоняясь, взмахнула руками... и на грудь ей упала иконка, которую она случайно задела. Эту икону Божьей Матери прабабушка когда-то прикрепила ей в изголовье кровати. Теперь той уже не было, но её благословение иконка - была!

Тень исчезла. Головка Марго откинулась на подушке - она потеряла сознание. Рука её инстинктивно прижимала к груди икону.

А Александр... он проснулся рано утром у себя дома совершенно разбитый.

Глава 10

ЧЕРНЫЙ ЗОНТ

Сашка подскочил как безумный. Он чуть не убил ее! Он или кто-то другой? Ведь во сне он был совсем другим существом, как будто былая злость и враждебность ко всем и вся материализовались и стали жить своей жизнью... отдельно от него. Да, он раздвоился! И практически не мог контролировать того, другого, который мог летать, для кого свобода означала способность выбрать жертву и разорвать на куски... То была свобода хищного зверя, и во сне он был таким, он готов был напасть на самое дорогое существо на свете! Нужно немедленно уничтожить того, кто завладевал им во сне, монстра, укравшего его сон!