Наследник - Марк Арен Страница 26

– Стройтрест разогнали, – вздохнула Нателла. – Всех стариков на пенсию, а я вот сюда пристроилась. А что? Я довольна. Сам видишь, место спокойное. Контингент в основном приличный, люди семейные.

– Алкоголики, наркоманы имеются?

Нателла замахала на него рукой, будто он сморозил непристойность.

– Я же говорю: люди семейные, приличные! Шофера пассажирских маршрутов. Есть и дальнобойщики, междугородные перевозки. Выпивают, конечно, но пьяных дебошей не устраивают. А наркоманы? Что ты! Это тебе не подростки…

– Харитонов. Знаешь такого? – напрямик спросил Аркадий Сергеевич.

От его внимания не ускользнуло, что Нателла слегка замялась. Вместо ответа она принялась подливать ему чай, а потом предложила персиковое варенье…

– Нет, варенья не хочу, – сказал он. – Ты не ответила.

– Господи, и ты тоже, что же он мог натворить? – спросила она сердито. – Вечно вы не за теми гоняетесь. Там люди миллионами воруют, а вы к бедному парню привязались.

– Кто вы? Кто еще им интересовался? – насторожился Меликьян.

– Да ваши же! – она подвинула стул ближе и продолжила, понизив голос: – Ты же меня не выдашь? Негласный обыск. Пришли в четверг днем, когда никого на этаже нет, все на линии. Я им открыла комнату, только успела заглянуть. Увидела, что все чистенько, аккуратно. А они меня прямо вытолкали в коридор. Два часа рылись. Не знаю, нашли что-нибудь или нет. Но я после них зашла, там как после атомной войны! Ты меня знаешь, я им, конечно, сделала замечание. Так они даже не извинились. Пришлось самой порядок наводить. Теперь просто даже неудобно перед человеком. Приедет, зайдет в комнату, а там что-то не на своем месте. К кому он пойдет жаловаться? Ко мне, к коменданту! Кто будет виноват, если у него что-то пропало? Я, комендант. Видишь, как неудобно получилось?

– Да, неудобно, – согласился он. – Они тебе документы показывали? Ордер? Судебное постановление на обыск?

– Показывали, конечно, показывали, – закивала Нателла.

– А откуда они были? Из районного отдела, прокуратуры или ФСБ?

– Я не помню. Но они были в штатском. Крупные такие, упитанные. И не наши.

– Не наши?

– Не городские. Такие, знаешь, холеные, важные. Как москвичи.

Аркадий Сергеевич не удержался от улыбки:

– И чем же москвичи отличаются от нас, простых смертных?

– Э, не смейся Аркаша! – она назидательно подняла палец. – Кто жил на Кавказе, знает, что даже в разных районах одного города люди по-разному говорят и по-разному выглядят. Вспомни Тибилиси. Вспомни Баку. Что, тибилисские армяне и бакинские – это одинаковые армяне? Русские – то же самое. Наши – это одно. Московские – совсем другое. Ну что, персиковое варенье ты забраковал. А хочешь кизиловое?

– Хочу, – сказал Аркадий Сергеевич. – Только последний вопрос. Где сейчас Харитонов? Ты сказала, что он скоро вернется. Значит, он уехал? Куда? Когда должен вернуться?

– Откуда мне знать? Шофера мне не докладывают. На то у них свое начальство есть. У него и спрашивай. А я тебе все рассказала. Кушай варенье. Где еще в этом городе ты найдешь кизиловое варенье, Аркаша!

Кизиловое варенье таяло во рту, но Аркадий Сергеевич, к сожалению, почти не замечал его вкуса. Итак, в четверг днем в комнате Егора Харитонова был обыск. Вечером он в общежитии уже не появлялся. На следующий день не вышел на работу. И с тех пор никто его не видел. Кроме стариковского соседа, который утверждает, что Егор Харитонов выносил телевизор из квартиры убитого Евсеича. Если сосед подтвердит, что видел Егора в пятницу, то все сложится в простую картину…

«А если не подтвердит? – подумал Аркадий Сергеевич. – Если Егор не виновен? Тогда придется попотеть. Покрутиться. Поискать убийцу. И попортить отношения с начальством. Потому что начальство начнет давить. Подгонять. Тыкать мордой в статистику. Эх, скорей бы на пенсию…»

Выходя из общежития, он заметил Павлика за стеклом небольшого магазина, расположенного по соседству. Тот с таинственным лицом подавал ему непонятные знаки. Аркадий Сергеевич зашел за угол и выждал с минуту. Подлетел запыхавшийся Павлик и доложил:

– Как вы и приказали, действовал тихо. Разговор с соседями и сослуживцами вел в замаскированной форме. Про Харитонова отзывы противоречивые. Держится особняком. Близких контактов ни с кем не поддерживает. Говорят, у него есть друзья и невеста в Чапаевске. Харитонов работает на этой линии, рейсовый автобус в Чапаевск и обратно. Я так думаю, он там и прячется. Как думаете, шеф, позволят мне туда в командировку сгонять? Я бы шустро сгонял. Что там, двести километров. А преступника бы взяли тепленьким!

– Насчет командировки не уверен. Разве что за свой счет, – сказал Аркадий Сергеевич. – Но знаешь, что…

За годы работы в следственных органах он научился доверять интуиции. Бывало, что один неожиданный вопрос, пришедший ему в голову во время очной ставки, заставлял подозреваемого мгновенно сознаваться в содеянном. Бывало, что, присутствуя на обыске, он останавливался буквально на пороге и заглядывал за занавеску, а на ней, на обратной невидимой стороне, – кровавый отпечаток пальца.

Вот и сейчас словно что-то толкнуло его изнутри, и он сказал:

– Не надо пока никуда ехать, Павлик. Сначала позвони-ка лучше в морг. Поинтересуйся неопознанными трупами. Нас интересует мужчина лет двадцати пяти – тридцати. Поступивший к ним в период с четверга по воскресенье. И если ответ будет положительный, бери кого-нибудь из харитоновских соседей и дуй с ними на опознание.

– Вы думаете, что… – Павлик вытаращил глаза.

– Ничего я не думаю, – сердито оборвал его Аркадий Сергеевич. – Я сказал «если». Все, работай. А мне еще надо дописать кучу бумаг.

Он уехал в управление и действительно засел за накопившиеся бумаги. Вечером, когда он было уже засобирался домой, позвонил Павлик.

Новости не удивили Меликьяна. Больше того, он мог бы гордиться своей проницательностью. Труп, в котором опознали Егора Харитонова, поступил в городской морг под утро в пятницу. Типичная картина – пьяный замерз в сугробе. Как раз на том самом пустыре между автобазой и общежитием. Получается, не дошел пару сотен метров.

– Как вы догадались, шеф? – спросил Павлик, тяжело дыша в трубку.

– Когда тебе останется до пенсии столько, сколько мне, ты тоже станешь таким догадливым, – ответил Аркадий Сергеевич и, положив трубку, стал собирать свой портфель. Обратная дорога прошла в той же компании. Опять, как и утром, сидя на ящике, мирно дремал Никитич, а на задней площадке Маруся смотрела в окно. Когда водитель объявил его остановку, на улице уже совсем стемнело. Но, подойдя к дому, Аркадий Сергеевич увидел, как соседка Марья Петровна выбивает на скамейке ковер. Рядом у небольшой горки окутанные дымкой пыли играли дети. Марья Петровна казалась женщиной странной. У нее