Иван Крылов - Том 3. Басни, стихотворения, письма Страница 27

Ягненок

Как часто я слыхал такое рассужденье:  «По мне пускай что́ хочешь говорят,  Лишь был бы я в душе не виноват!»   Нет; надобно еще уменье,Коль хочешь в людях ты себя не погубить  И доброю наружность сохранить.  Красавицы! вам знать всего нужнее,Что слава добрая вам лучше всех прикрас,    И что она у вас   Весеннего цветка нежнее.Как часто и душа и совесть в вас чиста,Но лишний взгляд, словцо, одна неосторожность,  Язвить злословью вас дает возможность —   И ваша слава уж не та.Ужели не глядеть? Ужель не улыбаться:Не то я говорю; но только всякий шаг   Вы свой должны обдумать так,Чтоб было не к чему злословью и придраться.

    Анюточка, мой друг!  Я для тебя и для твоих подругПридумал басенку. Пока еще ребенком,Ты вытверди ее; не ныне, так вперед    С нее сберешь ты плод.  Послушай, что случилося с Ягненком.  Поставь свою ты куклу в уголок:   Рассказ мой будет корото́к.     Ягненок сдуру,    Надевши волчью шкуру,   Пошел по стаду в ней гулять:  Ягненок лишь хотел пощеголять;   Но псы, увидевши повесу,  Подумали, что волк пришел из лесу,Вскочили, кинулись к нему, свалили с ногИ, прежде нежели опомниться он мог,  Чуть по клочкам его не расхватили.По счастью, пастухи, узнав, его отбили,Но побывать у псов не шутка на зубах:   Бедняжка от такой тревоги  Насилу доволок в овчарню ноги;А там он стал хиреть, потом совсем зачах  И простонал весь век свой без-умолка.  А если бы Ягненок был умен:   И мысли бы боялся он    Похожим быть на волка.

Книга седьмая

Совет мышей

Когда-то вздумалось Мышам себя прославить  И, несмотря на кошек и котов,  Свести с ума всех ключниц, поваров,И славу о своих делах трубить заставить   От погребов до чердаков;А для того Совет назначено составить,В котором заседать лишь тем, у коих хвост    Длиной во весь их рост:Примета у Мышей, что тот, чей хвост длиннее,     Всегда умнее   И расторопнее везде.Умно ли то, теперь мы спрашивать не будем;Притом же об уме мы сами часто судим   По платью, иль по бороде.  Лишь нужно знать, что с общего сужденьяВсё длиннохвостых брать назначено в Совет;  У коих же хвоста к несчастью нет,Хотя б лишились их они среди сраженья,  Но так как это знак иль неуменья,     Иль нераденья,   Таких в Совет не принимать,Чтоб из-за них своих хвостов не растерять.Всё дело слажено; повещено собранье,   Как ночь настанет на дворе;   И, наконец, в мушном ларе    Открыто заседанье.

   Но лишь позаняли места,  Ан, глядь, сидит тут крыса без хвоста.  Приметя то, седую Мышь толкает    Мышонок молодой   И говорит: «Какой судьбой  Бесхвостая здесь с нами заседает?   И где же делся наш закон?Дай голос, чтоб ее скорее выслать вон.Ты знаешь, как народ бесхвостых наш не любит;И можно ль, чтоб она полезна нам была,Когда и своего хвоста не сберегла?Она не только нас, подполицу всю губит».А Мышь в ответ: «Молчи! всё знаю я сама;   Да эта крыса мне кума».

Мельник

У Мельника вода плотину прососала;   Беда б не велика сначала,   Когда бы руки приложить;Но кстати ль? Мельник мой не думает тужить;А течь день-ото-дня сильнее становится:   Вода так бьет, как из ведра.   «Эй, Мельник, не зевай! Пора,   Пора тебе за ум хватиться!»А Мельник говорит: «Далеко до беды,   Не море надо мне воды,И ею мельница по весь мой век богата».    Он спит, а между тем   Вода бежит, как из ушата.   И вот беда пришла совсем:   Стал жернов, мельница не служит.Хватился Мельник мой: и охает, и тужит,  И думает, как воду уберечь.Вот у плотины он, осматривая течь,Увидел, что к реке пришли напиться куры.  «Негодные!» кричит: «хохлатки, дуры!  Я и без вас воды не знаю где достать;А вы пришли ее здесь вдосталь допивать».    И в них поленом хвать.  Какое ж сделал тем себе подспорье?Без кур и без воды пошел в свое подворье.

    Видал я иногда,   Что есть такие господа(И эта басенка им сделана в подарок),Которым тысячей не жаль на вздор сорить,  А думают хозяйству подспорить,   Коль свечки сберегут огарок,И рады за него с людьми поднять содом.С такою бережью диковинка ль, что дом   Скорешенько пойдет вверх дном?

Булыжник и алмаз

Потерянный Алмаз валялся на пути;Случилось, наконец, купцу его найти.     Он от купца     Царю представлен,   Им куплен, в золоте оправлен,И украшением стал царского венца.  Узнав про то, Булыжник развозился,Блестящею судьбой Алмаза он прельстилсяИ, видя мужика, его он просит так:    «Пожалуйста, земляк,  Возьми меня в столицу ты с собою!За что́ здесь под дождем и в слякоти я ною?  А наш Алмаз в чести, как говорят.Не понимаю я, за что́ он в знать попался?Со мною сколько лет здесь рядом он валялся;Такой же камень он, и мне набитый брат.Возьми ж меня. Как знать? Коль там я покажуся,То также, может быть, на дело пригожуся».

Взял камень мужичок на свой тяжелый воз,   И в город он его привез.Ввалился камень мой и думает, что разом   Засядет рядом он с Алмазом;Но вышел для него случа́й совсем иной:Он точно в дело взят, но взят для мостовой.

Мот и ласточка

    Какой-то молодец,В наследство получа богатое именье,Пустился в мотовство и при большом раденье   Спустил всё чисто; наконец,   С одною шубой он остался,И то лишь для того, что было то зимой —   Так он морозов побоялся.  Но, Ласточку увидя, малый мойИ шубу промотал. Ведь это все, чай, знают,   Что ласточки к нам прилетают     Перед весной:Так в шубе, думал он, нет нужды никакой:К чему в ней кутаться, когда во всей природеК весенней клонится приятной всё погодеИ в северную глушь морозы загнаны!—   Догадки малого умны;Да только он забыл пословицу в народе:Что ласточка одна не делает весны.И подлинно: опять отколь взялись морозы,  По снегу хрупкому скрипят обозы,  Из труб столбами дым, в оконницах стекло   Узорами заволокло.  От стужи малого прошибли слезы,И Ласточку свою, предтечу теплых дней,Он видит на снегу замерзшую. Тут к ней,Дрожа, насилу мог он вымолвить сквозь зубы:  «Проклятая! сгубила ты себя;   А, понадеясь на тебя,  И я теперь не во-время без шубы!»

Плотичка

    Хоть я и не пророк,Но, видя мотылька, что он вкруг свечки вьется,Пророчество почти всегда мне удается:  Что крылышки сожжет мой мотылек.Вот, милый друг, тебе сравненье и урок:Он и для взрослого, хорош и для ребенка.Ужли вся басня тут? ты спросишь; погоди,   Нет, это только побасенка,   А басня будет впереди,И к ней я наперед скажу нравоученье.Вот вижу новое в глазах твоих сомненье:  Сначала краткости, теперь уж ты    Боишься длинноты.  Что́ ж делать, милый друг: возьми терпенье!    Я сам того ж боюсь.Но ка́к же быть? Теперь я старе становлюсь:   Погода к осени дождливей,   А люди к старости болтливей.Но чтобы дела мне не выпустить из глаз,  То выслушай: слыхал я много раз,  Что легкие проступки ставя в малость,    В них извинить себя хотят     И говорят:   За что́ винить тут? это шалость;Но эта шалость нам к паденью первый шаг:Она становится привычкой, после — страстьюИ, увлекая нас в порок с гигантской властью,  Нам не дает опомниться никак.   Чтобы тебе живей представить,  Как на себя надеянность вредна,Позволь мне басенкой себя ты позабавить;Теперь из-под пера сама идет она,  И может с пользою тебя наставить.

   Не помню у какой реки,   Злодеи царства водяного,   Приют имели рыбаки.В воде, поблизости у берега крутого,   Плотичка резвая жила.   Проворна и притом лукава,Не боязливого была Плотичка нрава:Вкруг удочек она вертелась, как юла,И часто с ней рыбак свой промысл клял с досады.Когда за пожданье он, в чаянье награды,Закинет уду, глаз не сводит с поплавка;Вот, думает, взяла! в нем сердце встрепенется;Взмахнет он удой: глядь, крючок без червяка:Плутовка, кажется, над рыбаком смеется,   Сорвет приманку, увернется,  И, хоть ты что, обманет рыбака.«Послушай», говорит другая ей Плотица:   «Не сдобровать тебе, сестрица!   Иль мало места здесь в воде,  Что ты всегда вкруг удочек вертишься?Боюсь я: скоро ты с рекой у нас простишься.Чем ближе к удочкам, тем ближе и к беде.Сегодня удалось, а завтра — кто порука?»Но глупым, что́ глухим разумные слова.   «Вот», говорит моя Плотва:    «Ведь я не близорука!Хоть хитры рыбаки, но страх пустой ты брось:   Я вижу хитрость их насквозьВот видишь уду! Вон закинута другая!Ах вот еще, еще! Смотри же, дорогая,   Как хитрецов я проведу!»   И к удочкам стрелой пустилась:Рванула с той, с другой, на третьей зацепилась,   И, ах, попалася в беду!   Тут поздно бедная узнала,Что лучше бы бежать опасности сначала.

Крестьянин и змея