Владимир Чивилихин - Шведские остановки Страница 27

Однако больше всего меня заинтересовали и взволновали сегодняшние будни Балтики. Ее судьба, которая, как выяснилось при более близком знакомстве с морем, оказалась непростой, трудной, можно сказать — мучительной.

И слово Балтика рождает теперь у меня новые, совсем другие ассоциации. Мне показалось, что я заболел Балтикой, как когда-то неизлечимо заболел Байкалом…

Балтика поистине наша — это общее и неделимое достояние всех народов Северной Европы. С этим полузакрытым морем неразрывно связана тысячелетняя гражданская и военная история, экономика и образ жизни датчан, латышей, литовцев, немцев, поляков, русских, финнов, шведов, эстонцев. И вот уже не первый год представители семи государств — Советского Союза, ГДР, Польши, Швеции. Дании, ФРГ и Финляндии — встревоженно собираются то в Стокгольме, то в Киле, то в Хельсинки или другом городе побережья, чтобы обдумать положение, в каком оказалось ныне это море, обсудить конкретные и непременно совместные меры, ибо состояние Балтики катастрофически ухудшается, хотя и на сегодняшний день оно таково, что неизвестно, можно ли устранить уже нанесенный морю вред.

Да, Балтика почти пропадает — столь непосильную нагрузку довелось ей принять на себя в послевоенные годы. Во всех странах, окружающих Балтику, быстро растет потребление нефти, а главный способ ее доставки — морской транспорт. О том, какие масштабы принимает эта доставка, говорят хотя бы такие факты: за последние двадцать лет объем морских перевозок нефти и ее продуктов судами ФРГ возрос в двадцать раз, а через Нильский канал ежегодно проходит три тысячи танкеров! Потребление нефти в Швеции составляет сейчас более трех кубометров на душу населения в год — значительно больше, чем во многих "нефтяных" странах. Транспортирование жидкого топлива и минеральных масел по воде таит большую опасность. Десятки тысяч отмелей и островов на морских путях Швеции, внезапные густые туманы и другие ухудшения погодных условий, слабое знание шведских территориальных вод командами иностранных кораблей — все это вызывает частые аварий. Танкеры разбиваются о скалы, садятся на мель, сталкиваются. Нередко нефть и ее остатки сливаются в море преднамеренно или по неряшливости. И вот итог — ежегодно фиксируется более двухсот выпусков нефти в шведские воды. Недавно в Стокгольмском архипелаге шведы ввели принудительное лоцманство. Знаешь ты или не знаешь лоцию этой акватории, но, если везешь более двух тысяч тонн нефти либо масел, — принимай на борт местного морского проводника. Мера хорошая, но, несмотря на нее, а также на то, что вот уже несколько лет действуют международные соглашения об охране балтийских вод от нефтяных загрязнений, южные и западные берега Швеции все сильнее загрязняются нефтью.

Необходимо учитывать, что нефть не только выводит из строя пляжи, губит и пригнетает морскую флору и фауну, затрудняет кислородный обмен воды с атмосферой, но и содержит ядовитые вещества.

Можно представить себе, как большие косяки рыбы, подплывшие на кормежку к привычным своим пастбищам, в панике бросаются прочь от губительной воды, забивающей нежные жабры вонючей липкой гадостью. Голодная беспокойная рыба приплывает в новый район моря, а там нет никакого корма, кроме несъедобного, микроскопического, плавающего на поверхности бывшего харча. В таком большом море, как Балтийское, рыба все же пока находит себе пропитание, как-то приспосабливается к ухудшающимся условиям, а вот что делать икринкам, которые могут развиваться только в богатом кислородом поверхностном слое воды? Они плывут вместе с морскими течениями, переплескиваются волнами, гибнут даже при чрезвычайно малом содержании нефти в воде, а чудом уцелевшая икра дает рыб-уродов или мертвых мальков. И есть в жизни, рыбьего младенца одно особое, решающее мгновение.

Недавно ученые установили, что в момент появления из икринки юная рыбка, чтобы заполнить воздухом плавательный пузырь, должна сделать единственный за всю свою жизнь глоток воздуха. Даже тончайшая пленка нефти не пускает мальков к воздуху, и они миллиардами гибнут, если в районе, где рыбья молодь появилась на свет, танкер разольет по воде содержимое своих отсеков. Нефть к тому же активно поглощает растворенный в воде кислород, без которого не могут выжить и взрослые рыбы; причем один литр нефти забирает кислород из сорока тысяч литров воды. Для Балтики это представляет особую опасность, потому что в прохладных ее водах разложение нефти замедлено.

И если б воды Балтики загрязнялись только нефтью! В береговых ее районах проживает сейчас около двадцати миллионов человек, концентрирующихся по преимуществу в полусотне больших городов, в том числе таких, как Ленинград, Стокгольм, Хельсинки, Таллин, Рига, Гдыня, Калининград, Щецин, Росток, Гданьск, Киль, Любек, Кронштадт, Клайпеда. В этом районе земного шара производится пятнадцать процентов мировой промышленной продукции, здесь самые оживленные в мире порты, проливы, каналы и морские фарватеры. Через Кильский канал, например, проходит каждый год около семидесяти тысяч кораблей. Для сравнения укажу, что общее число судов, пересекающих за этот же срок Панамский перешеек, — всего четырнадцать тысяч. Исключительными темпами развиваются на Балтике пассажирские перевозки. Порты одной лишь шлезвигголштейнской земли ФРГ принимают и отправляют за год двадцать пять тысяч судов с пассажирами. Летом по водам Балтики движется более пятисот только крупных лайнеров. Миллионы выходов в море совершают катера, мотояхты, спортивные прогулочные лодки, снабженные стационарными и подвесными моторами.

Скачкообразно увеличивается на Балтике добыча рыбы. За последние десять лет общий улов сельди, кильки, наваги и камбалы удвоился, по сравнению с тридцатыми годами сельди ловится в пять раз больше, кильки — в двадцать. В погоне за редеющими рыбными косяками увеличивается скорость, оснащение, тоннаж и количество рыболовных судов. Сейчас всех этих сейнеров и траулеров, круглосуточно бороздящих Балтику, насчитывается добрый десяток тысяч. К ним следует прибавить бесчисленные моторки рыболовов-любителей, военные флоты и флотилии разных стран, таможенные, спасательные, навигационные, метеорологические и иные специальные суда. Конца-краю не видать этой неостановимой стихии, загрязняющей море отработанным маслом, пищевыми и гигиеническими отходами, выброшенными пластмассовыми емкостями и прочим мусором.

В течение трех летних месяцев только в западной акватории моря сбрасывается с судов около ста тысяч тонн твердых отходов.

Туристический бум последних лет привлек на море многие миллионы отдыхающих, и загрязнение побережья значительно усилилось.

Но самый ощутимый вред Балтике приносят, однако, не приезжие или транзитные пассажиры и даже не скопление постоянно живущих на побережье людей. В море впадает около двухсот рек, собирающих жидкие производственные и бытовые отходы с больших территорий, на которых концентрируется мощная химическая, металлургическая, целлюлозно-бумажная промышленность, ведется интенсивное сельское и лесное хозяйство с применением инсектицидов, пестицидов, гербицидов, минеральных удобрений. По использованию химических удобрений Западная Европа давно вышла на первое место в мире — среднегодовая норма их на гектар здесь уже превысила полтора центнера.

Не усвоенные растениями остатки удобрений с полыми водами и дождями смываются в реки, а через них попадают в море. Источником загрязнения текущих в Балтику речных вод становятся не только сельскохозяйственные угодья.

В лесах Западной Германии широко применяют гербициды — сильные химические вещества, уничтожающие сорняки, а также избирательно прореживающие лесные посадки. Перед применением их растворяют в минеральных маслах.

Норма расходовался препарата — триста литров на гектар лесной площади. Тяжелые остатки раствора впитываются в почву, отравляют грунтовые воды, а легкие стекают с дождями в реки, оттуда в море…

Безмерный и бесконтрольный сброс промышленных и бытовых вод, содержащих тяжелые металлы, активные соли, гнилостные бактерии, отходы реакторов, создает серьезную опасность для органической жизни Балтийского моря. Концентрация ядовитых веществ в организмах здешних рыб и птиц в десять раз выше, чем, скажем, у обитателей североморских вод.

Некоторые виды птиц не могут высидеть птенцов, так как скорлупа их стала слишком хрупкой. Вредные вещества концентрируются иногда в таких количествах, что представляют опасность для человека.

Почти неотвратимую угрозу морю несет сброс фосфора в соединениях (четырнадцать тысяч тонн в год) и смесей различных веществ, поглощающих кислород (миллион двести тысяч тонн!). Эти вещества приносятся в море с неочищенными отходами целлюлозно-бумажной промышленности, столь развитой в северной Европе. Положение усугубляется тем, что Балтийское море имеет, на свою беду, жесткий, отлаженный тысячелетиями гидрологический режим. Глубинные течения, льнущие ко дну датских проливов, снабжают море тяжелой соленой водой, а отток идет поверхностными — опресненными и легкими — струями через пролив Эресунн. Таким образом, море состоит как бы из двух не смешивающихся между собой водяных слоев. И когда кислородопотребляющие отходы достигают донных вод, они превращают нижний слой в совершенно безжизненную мертвую среду. Между этой отравленной водой и атмосферой лежит легкий, бедный солями поверхностный слой, который не дает придонным водам Балтики обогащаться кислородом. В конце шестидесятых годов отравление Балтики достигло какой-то критической точки, и в ее придонных водах был впервые обнаружен сероводород.