В доме на холме. Храните тайны у всех на виду - Лори Фрэнкел Страница 27

— Как нам это ему объяснить? — спросили пчелы Пенна.

— Никак! — довольно хлопнул в ладоши мистер Тонго. — Это он уже выучил. Вы должны помочь ему от этого отучиться. Вы должны помочь ему понять, что, если он исчезнет из мира, это будет слишком высокая цена за то, чтобы в мир вписаться. Он должен понять, что «ты не должен толкаться, даже если тебе хочется» — не то же самое, что «ты не должен носить платье, даже если тебе хочется». И в этом отношении положение Клода ничем не отличается от положения любого другого человека. Все это — часть взросления.

Рози кивнула, постаралась поверить в сказанное и отважилась спросить, коль скоро мистер Тонго сам об этом заговорил:

— Кем он будет? Когда вырастет?

— Кто знает, — улыбнулся мистер Тонго. И хотя Рози пришлось признать, что, конечно же, это был правильный ответ, единственный на свете честный ответ, единственный ответ, который вообще мог быть, сам вопрос начинал доминировать в ее бессонных полуночных мыслях. — Придется подождать и посмотреть. — Он пожал плечами, но скорее радостно. — Великолепно! Но что бы ни было дальше, лучшее в гендерной дисфории — вот что… Готовы? Клод не болен! Разве это не замечательно?

— Да, но…

— Нам пока не нужно беспокоиться о том, кем он будет, когда вырастет. Ему всего пять! Но, поскольку ему всего пять, он не может бороться со всей массой родной культуры в одиночку. Знаете, чья это задача?

— Чья? — спросил Пенн, хоть и сам знал ответ.

— Вы должны мостить для него путь в его мир. И это, боюсь, очень трудно.

— Это нетрудно, — поправил Пенн. — Это и есть воспитание.

— Или да, это трудно, — уточнила Рози. — Как и любое воспитание.

— В котором у вас опыта поболее, чем у большинства, — уныния в Пенне и Рози стало больше, чем когда они сюда пришли, зато мистер Тонго, казалось, только что не взлетал от радости, — так что вы идеально подходите для этой работы. Давайте начнем с ведения дневника. О, это будет так весело!

Пенн ничего веселого не предвидел. Но из всех рекомендаций, с которыми обычно выходишь из кабинета педиатра, ведение дневника было наиболее сносной — и наиболее соответствующей его личному набору навыков — из всех возможных. Каждый день они должны были записывать «мальчиковые» и «девочковые» поступки Клода. На данном этапе это все, что придется делать, пообещал мистер Тонго. Первым этапом был сбор информации. Первым этапом было «ждать и смотреть», но с акцентом на смотрение. Поскольку в данном случае «смотрение» было очень похоже на писание, а «ожидание» было очень похоже на воспитание, ведение гендерного дневника было тем, к чему Пенн был готов.

Но он оказался не прав. Когда в субботу Клод спустился к завтраку в платье, сделанном из ночной рубашки Рози, подпоясанной ремнем, Пенн понял, что это пойдет в «девочковую» колонку. Когда Клод после завтрака целый час гонял вагончики по железной дороге в направлении, противоположном тому, в каком их гоняли Ригель с Орионом, чтобы оба поезда сталкивались, взрывались и слетали с путей, и вся троица покатывалась с хохоту, а потом повторяла заново, Пенн понял, что это должно отправиться в «мальчиковую» колонку. Потом они перешли к конструкторам LEGO. Потом в футболке и джинсах пришла подружка Ригеля и Ориона, Фрида и еще час помогала поездам сталкиваться. Пенн не был готов сказать, к какому поведению относится игра с другом/подругой — к мужскому или к женскому. Ему хватало и того, что он видел маленькую девочку в штанах, взрывающую поезда, которую ни один человек, насколько ему было известно, не обвинял в гендерной дисфории. Пенн начертил третью колонку…

Другое

И то, и другое

Не знаю

Неясно

Несправедливо

Не ваше собачье дело

Почему это упражнение — ослиная тупость

…и, наконец, остановился на таком:

Может быть

Что именно может быть, он и сам не знал. Но в том-то и была вся прелесть.

Накормив детей ужином, рассказав сказку на ночь и уложив их спать, Рози с Пенном откупорили бутылку вина и сравнили списки. Пенн вел свой вполсилы. Список в колонке «может быть» оказался длинным. Туда входило чуть ли не всё. Список Рози содержал больше информации, был разбит на две колонки, а не на три, и она видела многое из того, что упустил Пенн. Почти все попало в «девочковую» колонку. В то время как Ригель и Орион строили LEGO-машинки, и LEGO-грузовики, и с помощью LEGO-Бэтмена громили LEGO-полицейские участки, Клод строил LEGO-летние домики, и ранчо для пони, и населял их LEGO-мамами и LEGO-малышами. В то время как Ригель и Орион ставили поезда обратно на рельсы, чтобы вновь направить их к неумолимому року, Клод ухаживал за пострадавшими.

— Мне непонятен твой список, — сказал Пенн.

— А мне понятен твой, — сказала Рози.

— Что это значит?

— Все то же. Ты не понимаешь мой список потому, что не представляешь, как человек, подобный мне, его составил.

— Это правда.

— Я знаю.

— Ты — ученый, Рози. Женщины — не ученые. Так что это отправляется в мальчиковую колонку. Ты врач — врач неотложной помощи, а не какой-нибудь там девчачьей педиатрии или гинекологии. Так что это тоже идет в мальчиковую колонку. Твой так называемый муж — писатель, художник, а не тот, кто зарабатывает деньги. Другой тип. Он готовит ужины…

— Я тоже иногда готовлю ужины.

— Не так умело. Он стирает и складывает выстиранное белье…

— И убирает его в шкаф.

— И убирает его в шкаф. Он делает с детьми домашнее задание. Он укладывает их спать.

— Он очень женственный, — согласилась Рози, целуя его в шею.