Тэянг - Екатерина Соболь Страница 28

– Мы в игре, мы в игре, – повторял он как заведенный, сжимая меня до хруста в ребрах.

Я продолжал слепо таращиться перед собой, когда меня облапил еще и Джо. Пак стоял неподалеку, и я нашел его взглядом. Он смотрел выжидающе, будто чего-то ждал, но я не понимал, чего именно.

– Хён, что скажешь фанатам? – со смехом спросила Бао, протолкнувшись ко мне.

– Я… Я не знаю, – пролепетал я, глядя в камеру ее телефона. – Меня точно приняли? Это какая-то ошибка. Меня не могли принять.

Линхо и Джо по-прежнему висели на мне, и я отстраненно подумал, что видео для соцсетей получится высший класс. Интересно, они тоже об этом думают, когда обнимают меня? Бао выпутала меня из их рук и подвела к важным мужчинам и женщинам. Я кланялся, и мои губы произносили слова, которых я не помню.

– Ты счастлив? – требовательно спросил Пак, когда меня отпустили.

– Я… не знаю, – выдохнул я. – Меня что, взяли?

Пак почему-то рассердился:

– Да, тупица, тебя взяли! Да что ты за человек! Радуешься любой ерунде: танцам, кимпабу, чему угодно! Но тебя сейчас приняли в группу «Тэянг», а ты не рад? Ты издеваешься?!

Я молчал. Не мог же я ему сказать, что уже фантазировал, как возвращаюсь домой. Оглядевшись, я понял, что мы стоим вдвоем посреди коридора. А где остальные? Пак потащил меня за собой. Я не сопротивлялся.

Знакомым путем мы вышли во двор: парковка, вечно пустые скамейки, фонтанчик. Закат был в разгаре – прекрасный, жаркий, и мир казался тревожным и особенным, будто приближается шторм. Я глубоко вдохнул. Голова кружилась, чувства сталкивались внутри, словно у них там авария. Пак больно сжал мое запястье и усадил меня на скамейку между двумя клумбами.

– Хён, ты это сделал! И дело не в голосе, дело в тебе! Генеральный услышал тебя как есть и все равно оставил. Разве это не круто? «Океан любви» классно получился – у тебя маленький диапазон, но ты обаятельно поешь, сразу жить хочется, когда тебя слышишь. Чем ты вообще занимался по жизни, пока сюда не попал?

– Я просто работаю в кафе. Услышал про кастинг в «Тэянг», встретил Лиса, – монотонно проговорил я. Ни за что не скажу, что был фанатом. – Я не уверен, что хочу остаться.

– Нет уж, забудь. Ты нам нужен. – Пак по-прежнему сжимал мое запястье лихорадочно горячей рукой. – Что тебя делало счастливым? До всего этого?

То, как он обо мне переживает, немного вывело меня из шока.

– Музыка. Смотреть с мамой телик. Когда босс дает самому приготовить блюдо.

Пак вскочил и вытащил из садовой вазы телефон.

– Позвони матери, расскажи ей. Номер помнишь?

– Ты тут его прячешь? А если дождь пойдет?

– Он влагостойкий, плевать. Звони давай, скажи ей новость.

На душе потеплело – никто, кроме мамы, еще так обо мне не заботился. Я набрал номер.

«Хён, зайка, как там Чеджудо?»

Услышав ее добрый голос, я наконец-то почувствовал радость.

– Мам, я не был на Чеджудо, я соврал. Я проходил прослушивание в группу «Тэянг». Меня приняли!

Стало очень тихо. Я отчаянно дышал в трубку.

– «Тэянг»? Та группа, где с одним участником что-то случилось? – пробормотала мама. – Милый, это так неожиданно. Ты же всегда выступал сольно!

А, нет, радость отменяется. Проклятый Лис, как он смел подменить ей воспоминания!

– М… Мам. Я… – Я не знал, что сказать, горло перехватило. – Я тебя люблю. Потом позвоню, хорошо?

– Хорошо, Хён. Я верю, ты все сделаешь, как нужно.

– Стой! Ты еще работаешь на складе?

– Конечно, – удивилась она. – Я уже на работе. Отошла поговорить с тобой.

Я медленно уронил на колено руку с телефоном. Пак вытащил его у меня и бросил обратно в вазу – совсем не бережет вещи.

– Ладно, это тебя, похоже, не развеселило. Что сделает тебя счастливым прямо сейчас?

Глаза у него были очень темные, почти злые, как у человека, который собирается выкинуть какой-нибудь безумный номер. Он ждал ответа, и я мысленно заметался: отшутиться или сказать правду?

Скажу правду.

– Я бы хотел, чтобы мой отец увидел по телевизору, что я стал успешным, – одними губами ответил я, стараясь не нарушить великую тишину этого момента.

– А где твой отец?

Пак серьезно, внимательно меня слушал, и я все-таки почувствовал себя немного счастливым. Делиться секретами с почти незнакомыми людьми мне еще не приходилось, но это оказалось не так страшно, как я ожидал.

– Я не знаю, кто он. Мать просто родила меня, они не были женаты.

Пак присвистнул. В нашей стране трудно придумать позор хуже, чем это. Женщины не рожают детей вне брака, так не принято: это бесчестье и для нее, и для ребенка. В школе этого было никак не скрыть: отец никогда не забирал меня после уроков, не приходил на праздники, и все надо мной смеялись.

– Я… Я слышал, в других местах это нормально. – Пак махнул рукой в неопределенном направлении. – Женщины заводят детей, если хотят, и никто им ничего не говорит. Реально, я так слышал.

Я даже отвечать не стал. Какая разница, что происходит где-то далеко?

– Твоя мать всем говорила, что она вдова? – понятливо спросил Пак.

– Если бы. – Я грустно усмехнулся. Пак посмотрел прямо в корень проблемы. – Она упрямая и всем говорила правду. Она никогда не врет, это не по-христиански.

– М-да, тяжеловато ей с такими убеждениями. Но это храбрый поступок. Она, кажется, крутая.

Подобное определение в адрес матери я слышал впервые в жизни. Переполненный благодарностью, я слабо улыбнулся, и Пак сжал мои плечи.

– Твой отец много потерял от того, что не знаком с тобой, – прошептал он. – Прикинь, даже если он не знает, кто ты, он услышит твое имя из каждой передачи, на каждом канале и сайте, в каждом музыкальном чарте. Вся страна будет думать: «Это всеми любимый счастливчик Ли Син Хён, как же повезло его семье!»

Пак качнулся вперед и обнял меня. Я вздрогнул. Кожа вибрировала от волнения, несколько секунд я сидел прямой как доска, а потом обнял в ответ и уткнулся Паку в шею. Счастье накрыло меня волной, засияло во мне, как солнце. Я согрешил, заключив сделку с оборотнем, маме разбило бы сердце то, что я сделал, но счастье этой секунды стоило всего на свете. Я пять лет был фанатом Пака, и настал момент признать, что без красоты он оказался еще лучше. Настоящий, грубый, добрый, с мрачной тайной, с вейпом в кармане,